Тьма. Испытание Злом - Юлия Федотова

Кальпурций с Йоргеном, понятно, знали. Первый только головой качал, второй еще и присвистывал:

– Ничего себе аптекари! Если не догадываться, чем они тут занимаются на самом деле, можно вообразить, будто все население Гизельгеры болеет поголовно и непрерывно, иначе откуда такой доход?! Давай заглянем куда-нибудь, – предложил он. – Посмотрим, что там внутри!

– А что скажем? Ведь мы оба здоровы!

– Попросим какую-нибудь примочку для моей мор… личности! – тут же нашелся ланцтрегер.

Кальпурций хмыкнул и молвил важно:

– Послушай, мой юный друг. Я уже много лет прожил на этом свете, и слово «морда» мне хорошо знакомо. Если тебе почему-то угодно употреблять его применительно к собственной персоне – не волнуйся, меня это не шокирует. Так что можешь не утруждать себя подбором синонимов и называй вещи своими именами.

– Красиво сказано! – рассмеялся фон Раух и решил впредь внимательнее следить за своей речью.

Но это решение не было единственным, принятым им в тот момент. Вторым он хотел поделиться со спутником, но не успел – тот уже переступал через порог ближайшей аптеки под мелодичный звон серебряного колокольчика.

Это было довольно просторное сводчатое помещение со стеллажами вдоль стен. Полки были уставлены рядами бутылок темного стекла с притертыми крышками, изящных флаконов, заполненных разноцветными жидкостями, пузатых колб и реторт, похожих на застывшие мыльные пузыри, и фарфоровых баночек с мазями. В других банках, широких и прозрачных, плавали в спирту человеческие органы, пораженные безобразными недугами, и уродливые младенцы целиком. Сосуд с живыми пиявками стоял тут же. Поперек торгового зала тянулся широкий и длинный прилавок, на нем размещались весы разных размеров, очень красивой ковки, к ним прилагались серебряные гирьки. Еще здесь имелись большие и малые ступки – бронзовые и керамические. На отдельном столике под узким стрельчатым окном громоздился перегонный куб, а рядом на полу – специальный пресс с диковинной винтовой резьбой и маленькая ручная мельница.

Большая масляная лампа, висевшая вверху на цепях, хорошо освещала своды потолка, расписанные растениями и гадами, кстати, очень искусно. И Кальпурций, и Йорген (хоть и скрывал это) в живописи разбирались. И оба сразу поняли – дело тут соседом-маляром не обошлось, большого мастера работа! Как живые ползали по потолку жабы и саламандры, вились змеи среди стеблей белладонны и дурмана, и взирала на них благосклонно дева Цельза, покровительница врачевания…

– Чем могу быть полезен, молодые люди? – Недовольный, скрипучий голос отвлек их от созерцания аптечных красот.

Вслед за голосом из-за прилавка возник старичок в черной мантии и шапке с кисточкой, такой маленький и сухонький – неудивительно, что они его сразу не заметили.

– Добрый день, почтенный, – вежливо поклонился Кальпурций, решив, что ученый-аптекарь, да еще и предполагаемый колдун, заслуживает более церемонного обращения, нежели простой торговец. – Можем ли мы рассчитывать на вашу помощь? Друг мой неловко упал накануне, так не найдется ли у вас полезной примочки либо притирания, чтобы он мог привести в порядок лицо?.. Йорген, покажись!

Тот послушно отвернулся от стеллажа с заспиртованными органами и предъявил свое увечье.

Аптекарь бросил на пострадавшего полный презрения взгляд и противно усмехнулся, типа знаем, знаем мы, на что он «упал». Похоже, он принял иноземных посетителей за школяров-вагантов, коих городские обыватели всегда недолюбливают за буйный нрав.

– Полкроны серебром, – бросил он резко, и в голосе его звучала надежда, что нужной суммы у покупателей не окажется.

Ланцтрегер молча выложил монету на столешницу.

Старик, кряхтя, нагнулся под прилавок, извлек из его недр грубую глиняную баночку с горлышком, завязанным вощеной бумагой, небрежно швырнул покупателю:

– Это поможет.

Йорген невольно поморщился – ему хотелось совсем другую, фарфоровую, с золотой надписью и гербом на крышечке, – но поклонился любезно, чтобы не вызвать большей неприязни, как-никак он имел свои виды на этого старика.

– Благодарю вас, почтенный. Но прежде, чем мы оставим ваше достойнейшее заведение, позвольте задать вам вопрос.

– Ну? – мрачно бросил аптекарь. Он еще сам не понимал, что именно так не нравится ему в этих двух парнях, на первый взгляд вполне мирных и вежливых, но ему мучительно хотелось поскорее от них избавиться. Он выражал это всем своим видом, однако пришлые не намерены были отступать.

– Слышали мы с другом, что все мастера вашего цеха славятся своими умениями не только лишь в лекарском деле, но и в искусствах более тонких и тайных… – начал издалека Йорген, и раздражение аптекаря усилилось многократно. Похоже, эти юнцы откуда-то проведали то, что знать им не по уму, не по возрасту и чину! – …Имеется у нас одна особенная вещь, природа и назначение коей нам неведомы. Возможно, вы, почтенный, смогли бы что-то сказать о ней?

С этими словами парень извлек из заплечного мешка и вывалил на прилавок нечто удлиненное, завернутое бережно в рогожку. Развернул и…

У старого мастера Ортвина перехватило дух. Один из трех Жезлов Вашшаравы лежал перед ним! Могущественный артефакт, долгие годы считавшийся бесследно утраченным, пожелал вновь вернуться в мир. Да еще каким способом! Посредством двух безмозглых мальчишек, даже не представляющих, какую ценность они держат в руках. «Украли где-то, не иначе!» – было первое, что пришло в голову.

Он допустил именно ту ошибку, что делали бедняки, попадая в аптекарский квартал. Не разглядел внутреннего содержания за скромным фасадом. Любому простолюдину хватило бы одного натренированного взгляда, чтобы распознать знатного господина, облеченного властью. Даже если тот иноземец, одет в небогатые дорожные одежды, глаз у него подбит и вообще человек он только наполовину – неважно. Сразу видно – по взгляду, по жесту, по осанке, – что благородных кровей, а значит, опасен, и лучше простому человеку держаться от него на расстоянии поклона.

Увы, мастеру Ортвину это очевидно не было. Он продолжал считать, будто имеет дело с вороватыми школярами, вознамерившимися сбыть с рук краденый магический артефакт, но прежде рассчитывающими узнать его стоимость, чтобы не продешевить.

– Откуда… – Он задохнулся от непривычного волнения. – Откуда у вас ЭТО, ничтожные?! Оставьте артефакт и подите прочь! И радуйтесь, что я не зову стражу! – Он протянул дрожащую руку к жезлу…

Но другая рука, уверенная и твердая, тяжело легла на древко жезла.

– Боюсь, это невозможно, – очень спокойно возразил Йорген. – Мы уйдем, если вам так угодно, но только с этим предметом.

– Повторяю! – Голос аптекаря окреп, теперь в нем явственно слышалась угроза. – Оставьте жезл и убирайтесь! Не то пожалеете, что вы на свет появились, это я вам обещаю!

Наверное, со стороны для человека несведущего это выглядело смешно: утлый старикашка угрожает двум крепким молодым парням, способным уложить его на месте, даже не прибегая к оружию: один щелчок ладонью по темечку – и нет деда…