Верум - Кортни Коул

Я знаю это.

Я это чувствую.

Я сумасшедшая.

И это тоже не имеет никакого значения.

Я кроликкроликкролик, и мне никогда не стать свободной.

По какой-то неизвестной причине с замиранием сердца я жду, что Дэр придет на ужин.

И он приходит.

Одетый в черные брюки, лакированные черные туфли и пшеничного цвета рубашку, он безмолвно движется по столовой, занимает свое место и кладет салфетку себе на колени.

Я смотрю в свою тарелку, вспоминая, как его руки ласкали меня еще вчера, именно так, как мне того хотелось; я не могу забыть то, что он заставил меня почувствовать.

Мое лицо вспыхивает, и продолжаю трапезу. Все пристально смотрят на меня, или это просто мне так кажется.

– Рыба приготовлена великолепно, – наконец произношу я, все еще не поднимая своего взгляда от тарелки.

Мне кажется, я могу слышать улыбку Дэра. Должно быть, мой дискомфорт кажется ему забавным.

– Адэр.

Элеанора произносит это таким тоном, словно она только что проглотила вязкую хурму.

– Да?

Я поднимаю глаза на Дэра и по его лицу вижу, что он с трудом скрывает презрение.

– Сыграй для нас, – приказывает она ему, словно обезьянке, так, словно он должен подскочить с места по одному ее кивку.

Впрочем, так и есть. Мы все для нее обезьянки.

Подобно молчаливому льву он подходит к пианино в углу столовой. Опускаясь на стул с присущим ему изяществом, он делает все ровно так, как ему было приказано.

Музыка, которую он исполняет, печальная, почти траурная, что идеально сочетается с моим настроением прямо сейчас. Кажется, что ноты, которые он с легкостью извлекает нажатием клавиш, касаются моего лица, играют в моих волосах, а затем я просто падаю без чувств и так и остаюсь лежать на полу, когда он перестает играть.

Я наблюдаю за его руками и не могу ничего поделать с тем, как всплывают в моей голове воспоминания о вчерашнем дне, о том, как эти же самые пальцы исследовали мое мокрое тело, не отказав во внимании ни одному изгибу. Я прокручиваю воспоминания о том, как я позволяла ему ласкать себя, как тонула в его объятиях.

Я знаю, что не стала бы сопротивляться, если бы он захотел большего.

Но он не захотел.

Я чувствую себя маленькой беззащитной овечкой, в то время как Дэр – волк. Однако мне кажется, что он такой отнюдь не по своей воле. Он оказался заперт в клетке, в то время как по своей природе он дикий зверь, и я не уверена, что он знает, как это исправить.

Пока он играет, в комнате царит абсолютная тишина, и в эту минуту я чувствую себя настолько уязвимой. Все объединяется во мне: мое прошлое, настоящее и будущее. Ни один из этих эпизодов моей жизни не кажется мне привлекательным, а затем музыка перестает звучать, и мои эмоции стихают.

Дэр задвигает стул и направляется прямо ко мне. Сердце неистово трепещет, когда он наклоняется, а его губы оказываются достаточно близко, чтобы впиться в мою шею.

Я хорошо помню эти губы, то, каким мягким и в то же время твердым кажется их прикосновение. Они точно пропитаны мятой.

– Ты пахнешь яблоками, – шепчет он мне на ухо своим низким голосом.

На долю секунды я закрываю глаза, потому что именно из-за одного яблока пал Эдем.

– Прости, я повел себя грубо. Просто мне последнее время так чертовски тяжело.

Я открываю глаза.

Я знаю.

Господи, как хорошо мне это известно.

– Давай встретимся в саду сегодня ночью, и я постараюсь загладить свою вину. В полночь.

Я поднимаю на него взгляд. Я чувствую себя достаточно смелой для этого, но моя смелость может стоить мне жизни. Хочет он того или нет, но он – волк, и это совершенно очевидно.

А я его овечка.

Дэр уходит, потому что для него не имеет значения, кто может о нем что подумать.

Дэр всегда делает то, что он хочет.

Он свободный.

* * *

Полночь наступает быстро.

Я открываю калитку и проскальзываю внутрь сквозь заросли лилий, примул и луноцветов. Этот сад наполнен растениями, которые выглядят яркими в свете дня и настолько же пышными в ночи. Это похоже на кусочек рая посреди зловещего места, уверена, моя мама любила это место. Как и я теперь.

– Эй.

Он уже здесь, замер в тени, и ночь так ему к лицу.

Это напоминает мне одну из записей в дневнике моего брата.

Nocte liber sum. «В ночи я свободен».

Свободна ли я здесь с Дэром?

– Привет, – отвечаю я, мысленно похвалив себя за свое красноречие, – ты рано.

– Я хотел подготовиться как следует.

Его голос подобен бархату, и он обволакивает меня, словно огромное пушистое покрывало.

– Чего ты хотел, Дэр? – прямолинейно спрашиваю я, потому что сейчас я не знаю, что у него на уме.

Он может быть теплым и нежным, а через секунду обдавать холодом, он словно хитроумный пазл, который мне никак не удается сложить.

– Я больше так не могу, Калла. Мне слишком тяжело видеть тебя все время, но в то же время быть так далеко от тебя… – Его голос обрывается. – Нам пришлось через столькое пройти. Пожалуйста, не делай этого с нами.

– Я еще раз спрошу тебя, чего ты хотел? – Мои слова просты, и я совершенно не представляю, что я делаю.

Как и всегда.

– Это сложный вопрос, – отвечает он, внимательно вглядываясь в каждое мое движение, по мере того как я приближаюсь к нему.

Я сглатываю, потому что его выражение лица тяжелое и мрачное, и оно такое из-за меня.

Он смотрит так, словно хочет сожрать меня, но я быстро вспоминаю, что на самом деле это совсем не страшно: ведь он волк.

– Так дай мне сложный ответ, – предлагаю я, и мой ответ удивляет и меня саму, и Дэра.

Что я делаю?

Что я делаю?

Его зрачки расширяются, а затем моментально сужаются.

Мне кажется, что Дэр издает протяжный рык, притягивая меня к себе; его тело кажется таким твердым. Наши губы соприкасаются.

Все чувства становятся размытыми, а логика притупляется.

Будь проклята последовательность.

Господь всемогущий!

Язык Дэра соприкасается с моим, и я чувствую, что никогда за всю свою жизнь не чувствовала такого напряжения. Боже, как я скучала по этому! Как я соскучилась по нему!