Укради меня - Анель Ромазова

class="p1">— А с того, что ЭТО уже не первый звоночек. По чесноку всей еботы ревнивой мне с бывшей хватило. Ссориться не будем, просто предупредил.

Это уже Too Much. Во — первых, упомянул бывшую, а меня итак клинит на этой почве. Во — вторых, додумался нас сравнить. Тут уже ни в какие ворота.

— Значит, перед нами двумя проштрафился. Просто отлично, — возмущенно вскидываюсь.

— Ты претензии решила выкатить? Так вот не по адресу. У меня тупо времени не хватит, кого-то левого окучивать. Я блядь пожрать не успеваю, к тебе лечу. А тут на тебе сука…Ты мне еще яйца взвешивай, чтобы проверить пустые или нет, — проталкивает агрессию, глубоко в меня. Вдыхаю, ребра мешают, сдавливая грудную клетку.

Как раз в этот момент, в моих руках ЕГО телефон светится новым уведомлением. Ухватить что там, я не успеваю. Всплывающее окно быстро тухнет. Только имя — Аня Зайкина. Офигеть! у него хватает совести забрать, читать и отвечать. При мне. Еще и ухмыльнуться при этом. Пульс скачет, затем и вовсе рвется.

— Иди, знаешь куда. в пешее эротическое, — дергаю ручку. Саша ее блокирует, — Открой я выйду. Ты мне надоел.

— За языком следи, и лицо попроще сделай. Это по работе.

— За своим следи. А то неизвестно, что он там твоей РАБОТЕ лижет, — продолжаю давить в потемневшие от злости глаза.

— Оп-па-па, нихуяшечки прилетело. Кому я че отлизываю кроме тебя? Поясни? — наклоняется ближе и подозрительно ровно интересуется.

Мне бы угомониться и прихлопнуть рот, но за своими гневными и отчаянными мыслями, успешно игнорирую все сигналы.

— Не знаю, со свечкой не стояла, — огрызаюсь упрямо. Высказавшись, тревожно замолкаю.

— Прелесть моя, ты пиздец налажала, — рявкает перед тем, как дернуть меня на себя.

Втыкаюсь носом в его футболку. Укладывает ровнее, чтоб я не задохнулась. Да еще так спокойненько. Со стыдом чувствую, как подрумяниваются мои булочки, опаленные шлепком. Не больно, жутко обидно.

Боже! Он совсем сдурел.

Шлепает меня как школьницу. Представляю, какой видок открывается в незатонированные стекла. Езжу вперед — назад под его рукой, придавливающей спину. Не могу вытолкнуть ничего более- менее связного. В своем желании наказать — неколебим и жестче скалы. Противостоять невозможно, проигрыш определен еще задолго до начала. Не остается ничего другого, как умолять.

— Саш, прости я нечаянно. вырвалось, Саш, — трепыхаюсь и шиплю.

Он отпускает. У меня лицо горит ярче пионерского галстука. Дергаю платье и сажусь на сиденье, будто кол проглотила. Проглотила я, кое-что посерьезней. Свой язык. Издам хоть звук — зарыдаю. Уму непостижимо. В первый раз позволила себе высказаться, и это закончилось пылающей задницей.

Саша невозмутимо заводит машину и выруливает на проспект.

— Нахер мне цветник собирать, если я в тебя втрескался по уши. Ай лав ю, Кис. Лю — блю, — выдает как что — то обычное, с нотками хриплой ярости. После этих слов, как не пытаюсь подключить гордость, не выходит.

— Я тебя тоже, — говорю тихо. Поддавшись странному, в таких обстоятельствах порыву, протягиваю вперед руку и накрываю его жесткую ладонь своей.

Глава 26

Осадок от случившегося, никак не ложится на дно. Саша, с видом что так и было, ведет себя расслабленно и как дома. Не скажу, что я тоже особо напрягаюсь в компании. Ребята отличные.

С Миланой мы очень быстро находим общий язык, и уже через десять минут начинаем болтать о своем — о девичьем, не вникая в беседу парней.

Саша нет — нет да посматривает. А у меня в ушах так и стоит звук его уведомлений — это по работе. Только я не дура. У нас вон пол подъезда разведенок после такой работы. У меня статус не тот, да и рано еще задумываться о браке. Но все же…

Решаю прибегнуть к хитрости. Верчу телефон и типа кому — то пишу. Загадочно улыбаюсь и кидаю в сторону Прокофьева настороженные взгляды. Вроде как боюсь, быть пойманной. Сама же шлю Лизке наборы смайликов. Пока она, под конец, не присылает гифку сумасшедшей бабуси с подписью " Ты чокнулась мать!" и не заносит родную сестру в черный список.

Ревности в глазах Саши ноль. Меня такой поворот не устраивает. Дожать этот твердый мандарин — дело чести и потрепанной попы.

Вызываюсь принести с балкона еще пару бутылочек пива для мужчин и ухожу. Там нарочно маячу перед окном, опять же, с телефоном в ухе.

Нифига.

Как сидел, так и сидит, вальяжно развалившись на спинке дивана. Медленно развернувшись все — таки сосредотачивает на мне свой напряженный взгляд.

Расторопно, чтоб не терять не секунды — иду ва — банк.

Закидываю локти на перила, для того чтоб грудь выпячивала. Естественно, сделав декольте побольше. Складываю губы уточкой. Щелкаю кадр, затем бегая пальчиками по клавиатуре, пишу несуществующую писульку.

В окошко вижу, мой наивный лейтенант не подозревая, всего коварства женской ревности, достает из кармана гаджет. Проверяет, а не пришло ли чего.

Хмурится, еще раз оживляет сенсор. А вот и фигушки, ни чего там нет. Сиди и размышляй, с кем это я так активно чатюсь. В твою дудку можно дудеть и с двух концов.

Строчу неизвестно что, рискуя заработать косоглазие. Глаза начинает щипать и резать. Промаргиваюсь и теряю бдительность. Кто-то мне недавно заливал, что Отелло — не его амплуа. Как бы, не так. Справился на десятку баллов, и кучу оваций от меня.

Санечка нависает надо мной, как небоскреб под грозовыми тучами. А потом выдергивает из пальцев телефон, к счастью уже потухший. Всеми неловкими телодвижениями создаю видимость, что тушуюсь.

Оскар мне в руки.

Удается сдержать триумфальный писк.

— Что-то случилось, Сашечка? — блею как невинная овечка и не забываю изображать испуг. Меня как — никак «застукали».

— Блокировку сняла! — хрипло вибрирующий голос, накрывает штормовой волной мурашей. Отчего в теле зарождается легкое дрожание.

— С чего бы? У нас же, как бы, четко очерчено личное пространство, — стискиваю зубы и жму кулаки, надеясь слегка подбодриться и выстоять в этой схватке.

— Я что-то невнятно сказал?! — закрепляет позицию доминанта, уложив на меня тяжелеющий взгляд. Адреналин, резко влетающий в кровь, пьянит похлеще любого алкоголя. Такое впечатление, что хапнула разряженного воздуха высоко в горах.

— Это по работе, — гоню явный плагиат Сашиной недавней отмазки. Мозг ликует, допивая фужер шампанского в честь победы, и вертеть что-то остроумное — отказывается.

Браво, Скворцова!

Ничего лучше не придумала? Что ты там, на своей работе, можешь обсуждать. Что Пемолюкс царапает стеклокерамику. А Мистер Пропер все-таки оставляет разводы на кафеле.

Но елки — зеленые,