Постельные войны. Неверность, сексуальные конфликты и эволюция отношений - Робин Бэйкер

Женщина из Сцены 15 думала, что следующие месячные придут очень скоро, потому что прошло уже много времени с момента последних. Она ошиблась. Ее тело впало в ступор. В отсутствие партнера в обозримом будущем ее тело мгновенно приняло решение забрать сперму от другого мужчины. Но приняв сперму от партнера, оно отреагировало произведением яйцеклетки. Сознательно женщина считала, что это было плохое время для зачатия, но ее тело знало лучше. Если учитывать то, что с момента последней беременности прошло восемь лет и ее способность родить и вырастить ребенка скоро должна была начать снижаться, то именно тогда и наступил тот самый момент, чтобы забеременеть.

Многие млекопитающие, например, белки, овцы и медведи, занимаются сексом только в один определенный период в году. Таким образом, их тела могут определить, в какое время они произведут потомство и вырастят детенышей, и это должно совпасть с наилучшими погодными условиями и наибольшей доступностью пищи. Напротив, большинство крупных обезьян и мартышек, живущих в тропиках, занимаются сексом в различные времена года. Тем не менее зачатие и деторождение происходит неравномерно в течение всех четырех сезонов: в некоторые месяцы оно случается чаще, чем в остальное время года. Люди ведут себя точно так же.

На широте Британии и Канады большинство младенцев рождается ранней весной (февраль и март), а не в другое время года. Второй, менее выраженный пик рождаемости происходит ранней осенью (сентябрь). На широте Центральной Америки большинство младенцев рождается в самый холодный период года (декабрь−январь). В южном полушарии сезоны рождаемости такие же, как и в северном. Но, разумеется, по месяцам их разделяют полгода.

Точно так же как эти пики сезонной рождаемости отражают пики зачатия девятью месяцами ранее, пики зачатия отражают пики овуляции. Предположим, что Сцена 15 имела место в Британии, где женщины более склонны производить яйцеклетку в мае-июне и декабре, а не в любом другом месяце. Если данная сцена произошла бы в октябре, а не в июне, итог оказался бы совсем другим. В октябре, даже если женское тело пребывает в ступоре, оно не обязательно может ответить на соитие овуляцией. Но все случилось в июне. Более того, ей было 34 года и прошло уже восемь лет с тех пор, как случилась ее последняя беременность, кроме того, у ее тела выдалась редкая возможность собрать сперму. Несмотря на все то, что диктовало ей сознание, в тот летний день ее тело решило, что для зачатия наступил весьма благоприятный момент, – и не ошиблось.

Через пятьдесят лет ее сын не только был жив, но и подарил ей пятерых внуков. Среднее число для женщин ее времени и общества – четверо. Не имея сына, она имела бы только двух внуков, что является половиной среднестатистической нормы. Но она родила сына, и в итоге у нее появилось семеро внуков, что почти вдвое больше нормы, и теперь есть все шансы, что ее наследники будут присутствовать в будущих поколениях.

Мужчина, конечно, не преуспел в результате их партнерства точно так же, как женщина. Но все же он тоже получил многое, и для него сын оказался даже более значимым – без него у мужчины был бы только один внук. Затем существовала бы реальная опасность того, что несчастный случай или бесплодие лишат его наследников в этом или в следующем поколении (Сцена 1). Но поскольку у него родился сын, количество его внуков также превысило среднестатистическую цифру. Так что с точки зрения репродуктивного успеха решение взять себе в жены эту женщину было правильным, несмотря на то что он заплатил по счетам, согласившись вырастить ее дочь, рожденную от другого мужчины. Также правильным решением было предпринять трехчасовую велосипедную поездку по жаре в тот самый июньский день.

Когда женщина начала вертеть в руках эту бумажку, по ее щекам потекли слезы. Ирония судьбы: еще вчера она думала, что хуже быть уже не может.

Семь лет назад, когда они с партнером впервые начали жить вместе, будущее казалось им превосходным. Но почему-то все пошло не так. Может быть, им нужно было больше стараться зарабатывать на их первый дом. Может быть, им не следовало проводить столько времени на отдыхе и развлекаться в первые несколько лет их совместной жизни. Может, они должны были раньше заметить знаки опасности и умерить свой пыл, когда начали скатываться в долги. Но ее партнер настаивал на том, что они справятся. Они верили, что не за горами его повышение и возросшая кредитоспособность. Но теперь, видя этот конечный этап, она понимала, что лучше уже никогда не будет. Она всхлипывала и думала, что жизнь – это одно большое потрясение и несчастье.

Это началось десять лет назад. Ей еще не было двадцати, и она связалась с потрясающим молодым человеком. Но их отношения были обременительными. Он методично отпускал критические замечания по поводу ее тела и внешности в целом и принципиально отказывался использовать или позволить ей использовать любые формы контрацепции, кроме прерывания акта и подсчета дней. Измученная страхом забеременеть и преследуемая страхом растолстеть, она заработала анорексию. Год она прожила, пребывая в отчаянии, затем порвала с ним, обсудила со специалистами свои проблемы питания и в итоге получила право на работу в той области, в которой всегда хотела реализоваться. Через два года она встретила своего нынешнего партнера, и они почти сразу же начали жить вместе.

В течение четырех лет они каждый раз находили предлог для того, чтобы подождать «еще где-то месяц» и не заводить семью. Они больше всего ждали этого повышения, но его так и не случилось. В итоге, несмотря на свои финансовые проблемы, они решили, что больше ждать не имеет смысла. Частично ее мотивация была результатом тайной надежды, что семья снова сплотит их, потому что, чем больше росли их долги, тем больше портились их отношения. И все чаще и чаще простое раздражение сменялось открытой враждебностью.

К своему ужасу, она не беременела. Проходил месяц за месяцем, она начала переживать, думая, что бесплодна. Как выяснилось, ее страхи были необоснованными. Но только примерно через год незащищенного секса, расслабляясь в поездке, которую они с трудом себе позволили, она наконец забеременела. Затем, примерно через три месяца ее партнер потерял работу, и в течение недели у нее случился выкидыш.

Начиная с того трагического момента их жизнь становилась все хуже и хуже. Дом отобрали, и они были вынуждены переезжать с одной съемной квартиры на другую. С каждым переездом они все больше снижали требования к качеству жилья и места, пытаясь жить в соответствии с доходами. Их теперешняя квартира была ужасна. Хотя в ней приятно было находиться летом, зимой там было сыро, холодно и пахло плесенью. В итоге ее партнер нашел другую работу, менее оплачиваемую, чем первая, но, по крайней мере, там ему светили хоть какие-то перспективы. Но они настолько влезли в долги, что у них не оставалось выбора, кроме как оставаться в дешевой съемной квартире и ждать, когда финансовые дела наладятся.

В течение самых худших периодов лишений у них редко случался секс, порой целые месяцы проходили без единого сношения. Однако когда ее партнер нашел новую работу, их сексуальный интерес друг к другу возрос. Финансовая ситуация медленно выправлялась, но качество жизни все же было гораздо хуже того, которого они ожидали. Они так же часто ругались, иногда яростно, и часто страдали от различных болезней.