История Израиля. От истоков сионистского движения до интифады начала XXI века - Анита Шапира

Правительство мандата действовало в соответствии с принципами британского колониального правления. Большинство высших должностных лиц правительства мандата имели предшествующий опыт работы в колониях британской короны, который они так или иначе применили в Палестине. Колониальная социальная политика была направлена на дальнейший экономический прогресс и внутреннюю модернизацию, но без ущерба для местной культурной структуры и социальных традиций. Например, арабское население Палестины было занято в основном в сельском хозяйстве, и британские инициативы по развитию, улучшению и модернизации арабского сельского хозяйства помогли повысить уровень жизни в деревнях и увеличить численность населения, главным образом в результате снижения детской смертности. В то же время после впечатляющих первоначальных инвестиций в строительство школ в деревнях бюджетные ограничения остановили развитие образования в арабском секторе. До конца мандатного периода арабская система образования обеспечивала только четырехлетнее школьное образование большинству мальчиков и лишь небольшому проценту девочек. В 1930-е годы из-за увеличения численности населения, продажи земли евреям и наличия государственных рабочих мест набрала обороты урбанизация. Но в целом арабская деревня сохранила свою структуру и традиции. Хотя правительству мандата было поручено заботиться о жителях, оно не считало себя ответственным за оказание им помощи в развитии.

Еврейский ишув получал выгоду от правительства мандата как прямо, так и косвенно. Он пользовался безопасностью жизни и имущества, которую правительство обеспечивало не только в центре страны, но и в более отдаленных местах, таких как долина реки Иордан, в прошлом страдавших от вторжений бедуинов. Теперь евреи могли спокойно селиться по всей стране. Современная транспортная сеть, созданная британцами, доставляла продукцию с еврейских ферм в города. Улучшение санитарных условий и правительственная инициатива по лесоразведению также принесли пользу ишуву. Обязательные государственные ассигнования на социальное обеспечение, образование и здравоохранение были небольшими и предназначались в основном для преобладающей арабской общины. Но ишув дополнил ассигнования на социальное обеспечение, создав свои собственные службы, в которые правительство не вмешивалось. Евреи также имели свои собственные образовательные услуги, гораздо более высокого качества, чем те, которые финансировались правительством мандата. К концу мандатного периода правления от 90 до 97 % детей ишува имели девятилетнее школьное образование. В начале этого периода у евреев и арабов была общая служба здравоохранения, но с годами по мере роста напряженности и в этой области службы были разделены. Евреи имели высококачественные медицинские услуги, особенно в связи с эмиграцией из Германии – еще один пример самообеспечения, проявившийся в период действия мандата.

Комиссия Пиля определила Палестину как двусоставную страну с двумя экономиками, двумя культурами и двумя нациями, живущими бок о бок, но раздельно. С этой точки зрения разделение страны на два государства было результатом неизбежного развития этих двух народов, в чем британское правительство играло второстепенную роль. Большинство исследователей сегодня разделяют такую точку зрения. Однако существует и другая концепция, которая рассматривает эту двойственность – и, оглядываясь назад, само разделение – как результат преднамеренной политики мандата, изначально предвзятой в пользу евреев. Согласно этой концепции, в Палестине были зачатки экономики и общества, общих для евреев и арабов, которые при поддержке правительства могли бы развиваться в направлении сотрудничества и создания единого общества, а не по отдельности. Отмечается экономическая политика властей и политика в сфере развития (например, различие между экономическим потенциалом еврейской экономики и экономикой всей страны), раздельные услуги в области образования и здравоохранения, раздельные этнические муниципальные образования и т. д. Эта политика позволила евреям взрастить семена своей автономии и фактически способствовала закладке основ отдельного общества и идентичности.

Действительно ли существовала какая-либо вероятность того, что могло образоваться общее палестинское арабо-еврейское общество? Каждая волна насилия приводила к дальнейшему отдалению и сегрегации этих национальных общин, каждой на своей собственной территории. Города и дома со смешанным проживанием, сотрудничество в бизнесе и даже совместные развлекательные мероприятия, которые в какой-то степени существовали в османский период, становились все более редкими. Попытки, предпринятые в 1920-х годах для создания совместных рабочих организаций, прекратились в 1930-х годах. Хотя во время Второй мировой войны экономическое развитие как евреев, так и арабов ускорилось, арабская община была и в основном оставалась сельской и традиционной, в то время как подавляющее большинство еврейского сообщества было городским и современным. Таким образом, пропасть между ними только росла.

Ожидалось, что должностные лица правительства мандата позволят иностранцам обосноваться в Палестине и развивать ее, одновременно работая над изменением существующих обстоятельств в интересах этих иностранцев. Подобная ситуация казалась им странной и не соответствующей колониальным традициям. Все было бы иначе, будь поселенцы британскими подданными, поскольку поселенцы в таких странах, как Австралия, Канада или Южная Африка, были частью их колониального наследия. Но в Палестине британцы должны были помогать амбициозным иностранцам, большинство из которых не говорили по-английски, не отличались скромностью и часто жаловались и выдвигали требования. Основываясь на своих правах в соответствии с мандатом, евреи ожидали от властей преференций, которых не получали. В лучшем случае правительство «благосклонно относилось», как говорилось в декларации Бальфура, к созданию национального очага, но предполагало, что евреи сами создадут свой очаг.

Различие между ожиданиями евреев и реальностью было источником постоянных противоречий. В первое десятилетие действия мандата иммиграция в Палестину соответствовала экономическим возможностям еврейской экономики – критерию, который евреи принимали де-факто. Но начиная со второго десятилетия иммиграция стала яблоком раздора и предметом разочарования сионистов. Статья 6 мандата, санкционировавшая компактное еврейское расселение, так и не была выполнена. За исключением некоторых незначительных участков земли в пустынных районах (например, отведенных для «Предприятий Мертвого моря»[88]), евреям не были предоставлены государственные земли для заселения, как было указано в статье 6. До конца срока действия мандата вся земля, принадлежащая евреям, покупалась за полную цену.

Евреи требовали протекционистских тарифов в интересах молодой промышленности страны, но это означало увеличение расходов на импорт для арабов, выступавших против такой меры. Однако поддержание высоких цен на зерно в Палестине было на руку арабским сельским жителям, но отрицательно сказывалось на еврейских горожанах. Евреи жаловались, что власти нанимают их не согласно с их долей населения и, разумеется, не соответственно их вкладу в государственный бюджет. Правительство признавало это, но отказалось платить евреям больше, чем арабам, готовым работать за минимальную заработную плату. Это лишь несколько примеров постоянных столкновений между еврейскими и арабскими интересами, когда правительство пыталось найти золотую середину.

Вольно или невольно политика экономического либерализма и невмешательства во внутреннюю жизнь мандатных властей позволила еврейской общине создать весьма сложную систему автономного самоуправления, сохранить и развить свою уникальную культурную самобытность. Когда комиссия Пиля пришла к