Хроника смертельной весны - Юлия Терехова

— Понятное дело, — вздохнул майор. — Жди, скоро вернусь…

Но как раз в тот момент, когда Виктор пытался найти в бардаке женькиного шкафа чистые носки, раздался телефонный звонок:

— Я его нашел! — торжествующе вопил Зимин. — Ты прикинь — я его нашел! Он на стоянке в Мытищах!

— Скоро приеду, жди. — Виктор кинул взгляд на часы — шесть вечера, в принципе, можно скататься в Мытищи.

… Да, знакомая машина, — диспетчер еле глянула на удостоверения оперов. — Эй, Володька! — крикнула она куда-то вглубь гаража. — Отведи товарищей на стоянку, покажи им «Мосгаз».

— Пока мы будем ходить с Володькой, — заявил Глинский, — подготовьте-ка мне всю документацию по этой машине. И, скорее всего, нам придется ее отогнать к нам для экспертизы.

— Ну, не знаю, — с сомнением проворчала диспетчер. — Не думаю, что директор разрешит.

— С директором мы договоримся, — успокоил ее майор. — Принесем ордер, все как полагается…

С виду автомобиль был именно тот, который засветился на камерах. Опера помялись, повздыхали, и Зимин полез в карман за «джентльменским набором» отмычек. Пара минут борьбы с замком и должностными инструкциями — и кабина открыта. Бегло ее осмотрев, опера не нашли ничего, но, когда взломали дверь служебного отсека, озадаченно переглянулись.

— Ты когда-либо видел нечто подобное? — Виктор достал сигареты и похлопал по бокам в поисках зажигалки.

— Не приходилось… Ну и «Мосгаз»…

— Как ты думаешь, на что это похоже?

— На мобильный госпиталь, — брякнул Зимин первое, что пришло в голову.

— Н-да…

Салон фургона был напичкан медицинским оборудованием — не самым современным, но вполне приличным: компактный операционный стол с лампой, наркозный аппарат, ИВЛ[129], дефибриллятор, электрокоагулятор и еще девайсы, названий которых Виктор не знал. Все казалось идеально чистым, и опера даже постеснялись лезть в салон в грязной уличной обуви.

— Н-да… — протянул майор многозначительно.

— Наш клиент, — пробормотал Зимин. — Нам бы его и вправду на экспертизу отогнать.

— Видишь ли, — возразил майор, — это я так, диспетчерше пообещал ордер и все такое… А кто мне его даст и на основании чего? И потом — вдруг его хозяева явятся? Не хотелось бы спугнуть.

— А ты что, здесь пост собираешься поставить? — удивился Зимин. — Или сам будешь в засаде? На меня не смотри, я — пас.

— Нет, смысла нет… — Виктор полистал документы, принесенные диспетчером. — По документам, этот автомобиль принадлежит Фонду помощи жертвам насилия. Неудивительно, что он так оборудован. Фонд регулярно вносит арендную плату за стоянку. В последний раз им пользовались пару недель назад…

— А в интересующее нас время? — с нетерпением спросил капитан. — 12 ноября 2012 года.

— Сейчас… Да, в 18.51 машина выехала со стоянки и вернулась около полуночи.

— Смотри, что получается. Королева покинула поселок в 18.40, а мобильную операционную дернули в 18.51. Вернее, надо было ж еще позвонить, организовать, и тэдэ и тэпэ… Полагаю, Гаврилов ее и вызвал.

— Надо бы экспертов сюда, — решил Виктор. — Попрошу Мишаню приехать. Пусть соскобы возьмет хотя бы.

— На вид тут стерильно, точно…

— Точно в операционной, — хмыкнул Виктор. — Но Мишаня знает, где искать.

Миша Шенберг действительно знал, где искать — в сочленении частей тонкой аппаратуры, под прикрученной к полу ножкой операционного стола, на тумблере одного из переключателей системы ИВЛ. Спустя несколько часов он дал заключение — обнаружены следы крови трех человек, один из них — Олег Львович Рыков. Двоих идентифицировать не удалось. ДНК Мигеля Кортеса в фургоне не оказалось — а, следовательно, его там и не было.

— Дорогая, вы твердо уверены, что не следует обратиться в полицию? — Франсуа привез Анну на улицу Жирардон, и теперь она пыталась приготовить кофе на кухне, но у нее ничего не получалось, она роняла фильтры для кофемашины, чайные ложечки, рассыпала сахар… Но когда из ее дрожащих рук вылетела фарфоровая чашка и разлетелась на мелкие осколки, Альба подошел к ней и, обняв обеими руками, прижал к себе:

— Милая моя, успокойтесь, ради бога. Я подключу свою службу охраны.

— Нет, не надо, — взмолилась она, но от рук его не освободилась, а прижалась лицом к его груди. — Я боюсь навредить девочке. Она — единственное, что осталось от Антона, — и, произнеся это имя, она не выдержала и разрыдалась: — Я не прощу себе, если стану причиной ее смерти — как стала причиной смерти ее отца…

— Анна, прошу вас… — он коснулся губами ее макушки. — Ответьте мне на вопрос.

— Вы хотите спросить, люблю ли я его?..

— Нет. Я вижу, что любите.

— Вы так спокойно об этом говорите? — тихо спросила она.

— А что толку возмущаться? Что от этого изменится?.. Я хотел спросить не об этом. Ваш страх как-то связан с работой в Фонде?

— В Фонде?.. Вы говорите о Фонде Моник Гризар? О нет!

— Тогда я уточню. Только не пугайтесь.

— Я уже испугалась, — всхлипнула Анна. — Франсуа, вы меня пугаете.

— И все же я спрошу. Ваш страх связан с предложением, которое вы получили от мадам Перейра не так давно?

— Что?! — Анна была поражена. — О чем вы говорите?

— Я говорю о Палладе. Что ты замерла? — Альба впервые перешел на «ты». — Не бойся. У меня давние отношения с организацией Моник. И мадам Перейра советовалась со мной, прежде чем предложить тебе должность командора.

— Не верю своим ушам, — выдохнула Анна изумленно. — Вы… ты и Паллада?

— Почему ты так удивлена? Бофоры и Альба в давнем родстве, еще с конца семнадцатого века. Пейнета, в которой ты танцуешь Китри, была подарена моим предком его невесте — Катрин де Бофор. Ты не знала?

— Нет, — Анна отстранилась. — То есть, ты — один из рыцарей?

— О нет! — Франсуа рассмеялся. — Это мне не по рангу. Я никогда не работал в поле. Как, впрочем, и ты.

— Так кто же ты?

— Я — маршал.

— Кто?! — сказать, что Анна была потрясена, значит было не сказать ничего.

— Ты не знаешь, кто такой маршал? Это…

— Я знаю, кто такой маршал! Это высший военный чин. Но Паллада не военная организация.

— К сожалению, иногда нам приходится воевать и тем тяжелей эта война, что она тайная.

— Я не понимаю… — она приложила ладонь ко лбу.

— Ты расстроилась…

— Расстроилась?! Я…

— Ты расстроилась, — повторил Франсуа и поднес к губам ее руку. — Давай-ка я сварю кофе. Я умею варить отличный кофе. Нам не стоит продолжать этот разговор.