Перья - Оливия Вильденштейн

внезапно ощутила благодарность за пиджак Джареда. Когда водитель открыл мою дверь, Тристан вытащил что-то из кармана своего пиджака – маленький черный пистолет. Он проверил ствол, затем засунул его за пояс брюк.

Оружие причинило столько вреда за историю человечества. Я почти спросила Тристана, действительно ли это было необходимо, когда Джаред сказал:

– Постарайся на этот раз не застрелить себя.

Тристан фыркнул.

– T’es drôle. «Ты шутник».

Джаред ухмыльнулся, и его лицо стало спокойнее. Когда он заметил, что я все еще сидела в машине, то задумчиво спросил:

– Решила перестать ходить за мной по пятам, Перышко?

Я еще плотнее запахнула пиджак и выскочила из машины. Тристан присоединился ко мне первым, затем Джаред обошел свою машину сзади и направился прямо к «Lаyla». Мы последовали за ним.

Женщина с грифельной доской, покрытой меловыми каракулями, ахнула, ее губы цвета фуксии образовали идеальную букву «О» на ее обычно бесцветном лице.

– Саша! – позвала она немного сдавленно.

Саша оторвал взгляд от бутылки вина, которую откупоривал рядом со столиком на четверых.

Женщина повернула голову в нашу сторону.

Я улыбнулась ей, что, казалось, только углубило тонкие морщинки, прорезавшие ее лоб.

Саша с рекордной скоростью разлил вино по бокалам своих посетителей, затем поставил бутылку на их стол, прежде чем поспешить поприветствовать нас.

– Bonsoir, месье Адлер.

– Они уже пришли? – спросил Джаред, любезный, как обычно.

Глаза Саши нервно забегали по сторонам.

– Еще нет. Пожалуйста, садитесь. Layla chérie, la bouteille. «Лейла, дорогая, принеси бутылку».

Когда Саша подвел нас к столу около необработанной стены, его жена почти швырнула грифельную доску на стул, прежде чем поспешить к Г-образному деревянному бару в задней части помещения и дальше через вращающуюся дверь. Джаред выбрал место лицом к улице и прислонился к грубой стене, осматривая небольшое пространство и два десятка толпящихся там людей. Разговоры так и не возобновились, все были слишком заняты разглядыванием нас. Я ослабила хватку на пиджаке, из-за пристального внимания меня бросило в жар.

Тристан выдвинул для меня стул напротив Джареда, затем сел рядом со мной. Как раз в тот момент подоспела Лейла с пыльной бутылкой красного вина с потрепанной этикеткой. Джаред бросил на бутылку беглый взгляд, пока Тристан медленно читал этикетку.

– «Шато Монроз’01». Вы нас балуете, – сказал он, одарив Лейлу заигрывающей улыбкой.

Щеки женщины порозовели. Она одним быстрым движением откупорила бутылку и наклонила ее к моему бокалу. Я уже собиралась отказаться, но вспомнила, что алкоголь не стоил мне ни пера. Кроме того, отказ от подарка мог их обидеть, поэтому я позволила Лейле наполнить бокал.

Когда она вернулась к столику, у которого перестала принимать заказ из-за нашего прихода, Тристан поднял бокал с вином.

– À la tienne[46], Лей.

– За наше здоровье, – парировала я, поднимая свой бокал и чокаясь с ним.

Я ждала, пока Джаред тоже возьмет свой бокал, но он все еще внимательно осматривал комнату: от деревянного потолка до скопления лампочек, которые освещали каждый квадратный стол.

– Лей, – позвал Тристан, указывая пальцами сначала на свои глаза, а затем на мои. – Я бы предпочел избежать семи лет плохого секса.

– Прошу прощения?

– Когда чокаешься, надо смотреть в глаза друг другу. Чтобы предотвратить неудачу в спальне. Или где еще тебе нравится раздеваться, – он сопроводил последнюю часть похотливым подмигиванием, которое, как я догадалась, было частью его арсенала при общении с представителями противоположного пола. Поэтому я не приняла на свой счет ни его слова, ни подмигивание.

Не сводя глаз с Тристана, я отпила вино: сладкий алкоголь заструился обжигающим водопадом по моему горлу. Я ожидала почувствовать укол, предшествующий выпадению пера. Ведь вчерашний день мог оказаться лишь счастливой случайностью. Но с меня не упало ни перышка.

Из-за накатившего облегчения я выпила еще. На этот раз напиток не обжег меня, а принес только сочное послевкусие. Оно напомнило мне о вишнях в саду гильдии, которые мы собирали до того, как у нас появились косточки от крыльев и более важные дела. Я сделала еще глоток маслянистого нектара и облизнула губы.

– Тебе когда-нибудь говорили, что твой рот – это произведение искусства, Перышко? – Тристан медленно отпил из своего бокала.

Я вздрогнула из-за того, что он использовал прозвище Джареда. Почему-то от него это прозвучало неправильно. Как оказалось, не одна я так подумала.

– Не смей, твою мать, называть ее так, – выпалил Джаред.

Самодовольное выражение лица Тристана дрогнуло от предостережения Джареда.

– Это не повторится, босс, – он одним глотком осушил свой бокал. Затем зачесал назад руками седеющие волосы на висках и встал. – Я посижу в баре. Лучше иметь несколько точек обзора.

Когда он ушел, я спросила:

– У тебя авторское право на прозвища?

Джаред искоса взглянул на меня, поглаживая пальцами короткую ножку своего бокала. Его ногти были аккуратно подстрижены и отполированы. Они блестели будто бы сильнее, чем мои, хотя я накрасила их нюдовым лаком с блестками.

Из-за обогревателя и алкоголя, бегущего по моим венам, жара стала невыносимой, и я скинула пиджак.

– Ты знаешь, как выглядят мужчины…

– Надень пиджак обратно, – голос Джареда был тихим и резким.

Его взгляд следил за группой из пяти парней за соседним столиком. Как Джаред вообще заметил, что я его сняла?

– Je me la ferais bien, celle-là. «Я бы приударил за ней».

Я моргнула, глядя на говорившего мужчину. Хотя это был скорее мальчик с прыщавым лицом и редкими усами.

Джаред вытащил запонки из манжет и закатал рукава рубашки.

– Перышко, надень этот чертов пиджак, – снова выдавил он.

Когда я накинула его на плечи, мужчина-мальчик откинулся на спинку стула и ухмыльнулся Джареду. Псих. Стул Джареда со скрежетом отъехал. Прежде чем он встал, я сжала его предплечье.

– Помни, зачем мы здесь, – прошептала я, пытаясь успокоить мужчину. Чтобы спасти твою душу, а не окунуть в грязь. – Не порти все из-за глупого замечания. По большому счету это неважно.

Ноздри Джареда раздулись.

– Это важно для меня.

Для Тройки он был слишком порядочным.

– Пожалуйста, – повторила я. И моя тихая мольба все же помогла успокоить его.

Глава 23

Будто почувствовав беду (или просто услышав слова прыщавого мальчика), Саша бросился к нам, на его лбу блестел пот.

– Мне очень жаль, месье Адлер.

Хозяин ресторана повернулся к столу с пятью парнями и попросил их уйти. Хоть его голос и был тихим, в нем отчетливо слышалось напряжение. Один из парней проворчал, что никогда не вернется и черта с два они заплатят за еду. Серая хлопковая рубашка Саши натянулась на его напрягшейся