Вернувшиеся - Джейсон Мотт

Когда дом погрузился в тишину, Люсиль внезапно оживилась, словно что-то изменилось в сфере ее чувств. Она вымыла руки под кухонным краном, вытерла их полотенцем, разбила и вылила в миску несколько яиц и погрузилась в приготовление омлета. Бекон уже поджарился, поэтому она выбрала его деревянной лопаткой и выложила на бумажное полотенце, чтобы оттянуть лишний жир. Ее доктор всегда ворчал о вредоносности жира. Взяв один кусочек, она принялась жевать его, помешивая то взболтанные яйца, то почти готовую овсяную кашу.

Старая женщина размышляла о Харольде и Джейкобе, которые были заперты в здании школы, за рядами солдат, за оградой и колючей проволокой и, хуже всего, за бюрократическими препонами правительства. Люсиль приводило в бешенство, что солдаты пришли и выдернули из реки ее сына и мужа — что они уже и реку себе присвоили, как указывалось в их липовых бумагах.

Сев за стол, она настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала шагов на веранде. Каша была горячей, в нужной кондиции. Крупинки скользили на зубах и оставляли привкус масла. Затем подошла очередь бекона и омлета. Все было в меру соленым и аппетитным.

— Я построю для вас церковь, — сказала она вслух, обращаясь к приготовленным блюдам.

Люсиль засмеялась, но потом почувствовала стыд за произнесенное богохульство. Впрочем, Бог тоже имел чувство юмора. Она не сомневалась в этом, хотя и не делилась с Харольдом подобными мыслями. А Бог, скорее всего, понимал, что она была просто старухой, тосковавшей от одиночества в своем осиротевшем доме.

Она почти закончила завтракать, когда вдруг заметила, что кто-то стоит на веранде по другую сторону сетчатой двери. Подпрыгнув на стуле от неожиданности, Люсиль увидела белокурую хрупкую девочку в запачканной одежде.

— О, Боже! — вскрикнула она, прикрыв рот рукой.

Это была старшая дочь Уилсонов — Ханна, если ей не изменяла память. После городского собрания в церкви их семейство покинуло город, а с того времени прошло уже несколько недель.

— Извините, если напугала вас, — сказала девочка.

Люсиль вытерла рот.

— Все нормально, — ответила она. — Я просто сразу не разобралась, кто пришел.

Она направилась к двери.

— Ты откуда, милая?

— Меня зовут Ханна. Ханна Уилсон.

— Я знаю, кто ты, девочка. Дочь Джима. Мы же родственники!

— Да?

— Я кузина твоего отца. У нас с ним одна общая тетя. К сожалению, не могу вспомнить ее имя.

— Тогда понятно, мэм, — вежливо сказала Ханна.

Люсиль открыла дверь и предложила девочке войти.

— Похоже, ты умираешь от голода. Когда в последний раз тебя кормили?

Девочка по-прежнему стояла на пороге. Она пахла грязью и открытым воздухом, как будто этим утром упала с неба или выросла на огородной грядке. Люсиль с улыбкой поманила ее к себе, но девочка лишь отступила назад.

— Я не собираюсь обижать тебя, — произнесла Люсиль. — Но если ты не войдешь в дом и не съешь что-нибудь, я отыщу самый большой прут и накажу тебя. Да-да! Буду хлестать тебя до тех пор, пока ты не сядешь за стол и не наешься до отвала!

Девочка улыбнулась ей в той бесстрастной механической манере, которая была присуща всем «вернувшимся».

— Да, мэм, — сказала она.

Ханна переступила порог. Сетчатая дверь мягко хлопнула за ее спиной, будто аплодируя Люсиль за паузу в одиночестве.

Девочка съела все, что Люсиль поставила на стол, а это было великим делом, учитывая, сколько блюд она приготовила. Испугавшись, что еды не хватит, старая женщина начала рыться в холодильнике.

— У меня остались лишь вчерашние продукты. Их лучше не есть. Это будет неправильно.

— Все нормально, мэм, — успокоила ее девочка. — Я набита под завязку. Спасибо.

Люсиль просунула руку к дальней стенке холодильника.

— Нет, ты еще не полная, — сказала она. — Я должна убедиться, что твой животик имеет дно. Буду кормить тебя, пока не опустошу всю городскую бакалею.

Она засмеялась, и ее голос эхом пронесся по дому.

— Но я не готовлю бесплатно, — сказала Люсиль, разворачивая колбасу, которую она нашла в холодильнике. — Ни для кого на свете. Даже Господу Иисусу пришлось бы оплатить Свое содержание, если бы Он планировал подкармливаться у меня. К счастью, я могу найти для тебя простую работу, которую ты можешь сделать.

Женщина приложила руку к правому боку и издала громкий стон. Она вдруг начала выглядеть очень старой и хрупкой.

— Я не так молода, как мне хотелось бы быть.

— Мама сказала, чтобы я не выпрашивала подаяние и пищу у людей, — ответила девочка.

— Твоя мама права. Но ты не нищенствуешь. Я прошу тебя о помощи, вот и все. А взамен ты получишь еду. Это ведь честно?

Ханна кивнула головой. Сидя на большом стуле, она раскачивала ноги взад и вперед.

— Кстати, говоря о твоей маме, — сказала Люсиль. — Она не будет волноваться о тебе? И твой папа тоже? Они знают, куда ты пошла?

— Наверное, знают, — ответила Ханна.

— Что значит «наверное, знают»?

Девочка пожала плечами, но Люсиль, нарезая колбасу, не увидела этого. Через несколько секунд девочка добавила:

— А может быть, и не знают.

— Кончай, малышка.

Люсиль плеснула масло на железную сковороду.

— Не веди себя таким образом. Мы с тобой родственники. Твои родители — «вернувшиеся», так же как ты и твой брат. Но здесь вы в безопасности. Где они сейчас? Вы ушли из церкви за несколько дней до того, как солдаты начали проводить аресты. Это последнее, что я слышала о вас.

Разложив колбасу на сковородке, она включила медленный огонь.

— Мне нельзя ничего рассказывать, — буркнула девочка.

— Господи! Тогда давай говорить по-серьезному. Секреты требуют большой серьезности.

— Да, миссис. Это так.

— Я стараюсь не хранить секреты. Они часто приводят к большим неприятностям, если ты не соблюдаешь осторожность. За время своего замужества я ни разу не утаивала от Харольда никаких секретов.

Люсиль подошла к девочке и тихо прошептала ей на ухо:

— Но знаешь что?

— Что? — шепотом ответила Ханна.

— Говоря между нами, это неправда. Только не рассказывай никому. Пусть это будет нашим секретом.

Ханна улыбнулась — широко и ярко. С такой улыбкой она походила на Джейкоба.

— Я уже упоминала о моем сыне? О Джейкобе? Ты ему нравишься. Ты и твоя семья.

— Где он? — спросила девочка.

— В школе, — со вздохом ответила Люсиль. — Его арестовали солдаты.