Труба Иерихона - Юрий Никитин

Наш молодой разум... а разум человека ещё очень молод,отчаянно нуждается в вере. Вера нужна ему, как молодому дубку нужна защита подкроной старого могучего дуба. Защита и опора. Даже не как молодому дубку, а какплющу, которому необходимо сильное дерево, по которому можно взбираться вверх,обвивая ствол. Карабкаться к солнцу. Без железобетонных догматов, в которыхчеловек не сомневается, он полное ничтожество. Несмотря на любой коэффициентинтеллекта.

Конечно, на кухне за кружками пива можно спокойно посидеть иперемыть кости своим догматам. В чем-то усомниться, что-то попробоватьзаменить. Но ни на один час не оставаться без оных! Как бы мы ни относились кваххабитам, но они прекрасные бойцы прежде всего потому, что свято верят в своедело. И готовы класть за него головы. Они, конечно, гады, воюют против нас,нападают на Россию, но это смелые и убежденные в своей правоте гады. И вообще,если честно, то всё-таки не гады. Гады это те, у кого нет ничего святого икоторые не только не готовы умереть за идею, но даже пальчик за своего Христа,за демократию или сексуальные свободы не прищемят.

За спиной неожиданно снова повеяло ароматом кофе. Маринавнесла широкий поднос, чашки сгрудились тесно, давая место расстегаям и прочимвкусностям президентской кухни. Мое настроение сразу поднялось, такиенеожиданные повторы я люблю, даже мысли спутались и пошли по струе запаха, какпонеслась бы стая гончих псов по следу жирной жареной утки.

Теперь вы видите, втолковывал Коломиец, чем ужасны этидогматы, которые так сковывают наше сознание... Слабым вера необходима, номы-то... но нам же...

Дурень, мелькнуло у меня в голове беззлобное. Красивыйобразованный дурень. Надо как-то незаметно объяснить ему, не задевая самолюбие,что как раз сильным догматы... или скажем по-другому: вера в правоту своегодела нужнее, чем слабым и растерянным «православным». Не доказательства, аименно вера! Вера укрепляет разум, придает ему силы, способность «копатьдальше».

Вера в правоту своего дела дисциплинирует как в великом, таки в мелочах. В исламе, самой молодой религии, это доведено чуть ли не доежедневной утренней гимнастики и занятий с гантелями. По крайней мере,предписано, что с постели надо вставать с правой ноги, а в туалет заходить слевой. Человечек ленив, он постоянно нуждается в насилии со стороны. Дайребёнку волю, он перестанет ходить в школу, а дай волю взрослому не пойдёт наработу, а свернёт к доступным бабам. И тот и другой нуждаются, чтобы ихзаставляли делать «нужное» для них же самих. Вера, будь это религия или учениекоммунизма, способна заставить это делать изнутри, не ущемляя достоинствавзрослого человека видом надсмотрщика с плетью.

Потому именно американский образ жизни гибель. Гибельчеловека в человеке. Превращение в животное, умеющее читать и писать, дажепользоваться компом, но всю мощь науки и техники поставившее на службу своимживотненьким инстинктам. С воцарением «американского образа жизни» вчеловеческое общество пришло Великое Упрощение. Или Великий Откат в тьмуинстинктов.

«Американского образа жизни» как духовной силы просто нет.

Краснохарев медленно повёл по сторонам очами, будтоудивляясь, откуда мы все набежали в этот кабинет такие прыткие. Медленнопоинтересовался:

Никто Усачёва не видел?.. Он должен мне кое-какие прикидкипринести...

А он задержался в Храме, сказал Коган с ехидцей. Он теперьстал православным. Назло исламистам.

В Храме? не понял Краснохарев. Каком Храме?.. А, в томсамом, где ставят свечки этому... как его... Павлику Морозову...

Коган удивился:

Почему Павлику Морозову? А, что отца родного предал? От еговеры отказался? Ну и аллюзии у вас, Степан Викторович!

Краснохарев благодушно отмахнулся, не отрывая взгляда отбумаг:

Сам ты эта... аллюзия. Да при чем тут вера? Молодой больно.Как этот Павлик... У того мозгов было как у гайдаровских героев, что при сопляхдо полу уже твёрдо знали, чем хороша Советская власть и чем плоха царская...Так и этот, которого на крест... Я не приму веры или учения от человека,который в тридцать три года уже был повешен... или его на кол, не помню, а доэтого все годы плёл насчёт правой и левой щеки. Это ж во сколько лет такоенадумал?.. Я, к примеру, в двадцать был ещё тупым качком, в двадцать три годаукраинским националистом... в тридцать сайонтистом, или сциентистом, какпредпочитают называть другие...

Мирошниченко полюбопытствовал:

А что это, простите великодушно, за фрукт? Вроде киви илиманго?

Вот видите, даже пресс-секретарь не помнит!.. Эх,молодежь... Так называли тех, кто считал, что все проблемы решит только наука.Как политические, так и моральные, философские, экономические... Да, а вдвадцать пять лет я ещё стремился успеть получить мастера спорта международногокласса. Если не звания грести, то чтоб перед девками хотя бы мускулами трясти.Я тогда твёрдо знал, что все интели дураки трусливые, что самые лучшие люди этоТомми Коно, Пол Андерсон...

А кто это?

Шварценеггеры тех далеких лет. В восемнадцать лет я был...гм... ну, это мы углубились слишком далеко. Так во сколько лет Христос создалсвое учение? В двадцать? Двадцать пять?

Коган сказал насмешливо:

Но вы же не Христос.

Яузов пробурчал:

Как эти пархатые защищают один другого, подумать только...

Краснохарев, над головой которого завязалась нелепаядискуссия, морщился и пригибал голову, а я вступился за главу кабинета:

Всё-таки в самом деле больше веришь учению, которое создаётчеловек поживший и повидавший. Который успел побывать и драчливым мальчишкой, икультуристом, и сайонтистом, и алармистом, и националистом... и еще бог знаеткем, прежде чем все это осмыслить, понять, что так живут и думают все люди. Даеще успеть создать нечто умное, пригодное как для детей, так и для стариков.Тридцатилетний выше меня прыгнет, поднимет штангу потяжельше, но вот насчётмозгов...

Коган покосился на Яузова, сказал свистящим шепотом:

Но если предположить, что у тридцатилетнего Христа мозговбыло больше, чем у пятидесятилетнего Никольского?

Яузов зарычал, вот он сионизм в действии, а я возразил:

У пятидесятилетнего Христа ума было бы больше, чем у тридцатилетнегоХриста. Вы с этим согласны? О присутствующих умолчим, мы и так знаем, что мысамые умные на свете! Вот его бы, пятидесятилетнего Христа, я бы послушалвнимательнее. Да и наш Степан Викторович к такому бы прислушался... а не кэтому Павлику Морозову, мальчишке в коротких штанишках. Хотя бы потому, чтопятидесятилетний знает, как мыслят и ведут себя и двадцатилетние, и тридцати, исорока, и даже смутно догадывается, что думают шестидесятилетние...