Среди осколков - Татьяна Александровна Лакизюк

– То есть? Его нельзя снять? – Луна недоуменно посмотрела на подругу.

– Пока ты участник, никакая сила не сможет снять его.

– Теперь я поняла, что имел в виду Гелиодор, когда говорил о нерушимом решении Эссантии.

Шкатулка вновь закрылась, и через мгновение в ней появился новый шар. Его взял Гелиодор, и в огромных ладонях правителя оказался перстень с темно-коричневым камнем, похожим на кусок шоколада.

– Это Дравит[22], – подсказала Сентария.

На помост встал высокий юноша с темно-зеленой шевелюрой и торжественно принял кольцо, слегка поклонившись.

– На его месте должен был быть Оникс, – вздохнула Сентария. – Дравит слабее его в науке. Я чувствую себя виноватой.

– Ну, знаешь, – возмутилась Луна. – Если у кого-то вместо мозгов влюбленная каша, то в этом виноват только он сам.

Она еще многое могла сказать, но ей пришлось замолчать, так как шкатулка распахнулась в третий раз. Шар взял Варисцит, и в его пальцах вместо массивного перстня блеснуло маленькое кольцо с белоснежным камнем с голубоватыми прожилками.

– Виолана! – возликовала толпа. – Наконец-то девушка в поединках!

Кристаллианцы взмыли в воздух, разразившись оглушительными аплодисментами. Подлетев к помосту, они осыпали ошарашенную девушку цветами. Изящное кольцо само наделось ей на палец.

– Не вижу повода для такого восторга, – презрительно прошипела Сильвина, но ее слова потонули в потоке оваций.

Следующий шар взял Сардер. От волнения у него на висках выступили капли пота, а листья на ветви-символе, украшавшей лицо правителя, немного подрагивали. Сардер глубоко вздохнул, и в его руках очутился перстень, озаривший все вокруг мягким зеленым светом.

– Эгирин! – завопила Сентария и, вскочив, изо всех сил захлопала в ладоши.

– Ур-р-ра! – закричала Луна, обнимая Фиччика.

Драгомирцы, успевшие полюбить серьезного юношу, присоединились к подругам.

Сардер, с трудом сдерживая слезы радости, опустил перстень с эгирином на волшебную подушку. Янтария плакала и благодарила Эссантию, которая дала возможность внуку исправить зло, причиненное Жадеидой. Эгирин же до последнего сомневался, что Эссантия допустит его к поединкам, и теперь пребывал в шоке. А его уже обнимал ликующий Кианит, тянул руку сияющий Дравит. Аметрин вообще приподнял друга и встряхнул так, что чуть не вышиб из него дух.

Подушка настойчиво ткнулась ему в ладонь, и Эгирин, очнувшись, протянул руку. Перстень словно сросся с пальцем, будто был там всегда. Эгирин опустился на место, еще до конца не веря тому, что произошло.

Потом прозвучало еще несколько имен, и число участников увеличилось до семи.

И вот наконец в руках Александрита оказалось кольцо с аметрином. Толпа завопила, и подушечка полетела к Аметрину. Когда до него оставалось не больше метра и юноша уже вытянул руку, готовясь принять кольцо, раздался оглушительный взрыв.

Площадь мгновенно заполнилась едким дымом. Люди кашляли, закрывая слезящиеся глаза. Воздушные придворные вместе с Криолиной очистили площадь сильными потоками ветра, сдув ядовитое облако в сторону. Там на него накинули сеть и подняли высоко вверх, чтобы развеять без вреда для людей и природы. Никто не понял, что произошло. Кроме того, что подушка с кольцом исчезла. Вместо нее осталась кучка пепла, среди которого слабо трепыхались ажурные крылья.

Все вскочили со своих мест. Зрители возмущенно кричали, кто-то даже плакал от испуга. Только Сильвина радостно улыбалась. Это не укрылось от глаз Виоланы, которая всю церемонию украдкой наблюдала за подругой, удивляясь ее самодовольному виду. Виолана чувствовала, что Сильвина что-то задумала.

– Кто это сделал? – вскричал Гелиодор так, что земля дрогнула.

Криолина вновь поднялась в воздух. Она знала, кого искать. Но не обнаружила в толпе ни Гиацинта, ни Карнеола. А кроме них, никто не мог вмешаться в церемонию.

Пиритти с Пироппо чуть не плакали. Прямо на их глазах брат лишился возможности участвовать в поединках. Без кольца это невозможно. Так что все кончено. И это после стольких ухищрений. Сентария и Луна боялись даже посмотреть на Аметрина. Вокруг возмущенно галдели:

– И что теперь?

– Да! У всех такой вопрос!

– Это нечестно!

– Прошу вас, успокойтесь, – прогремел Гелиодор, перекрывая рев толпы. – Я пока не знаю, как быть, но мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Аметрин должен быть в поединках! – недовольно гудели зрители. – Мы требуем!

Луна наконец-то рискнула взглянуть на Аметрина. И в эту секунду юноша встал, выпрямившись во весь рост, и торжествующе воскликнул:

– Не нужно ничего решать!

Он поднял вверх руку. На безымянном пальце гордо сверкал перстень с аметрином.

– Как? – ахнула потрясенная толпа.

– Не знаю, – честно признался Аметрин. – Кольцо только что само появилось на моей руке.

Воцарилась тишина, которая, впрочем, не была долгой. Вскоре она сменилась оглушительным ревом.

– Спасибо, Эссантия! – кричал народ.

– Самая справедливая и честная!

– Аметрин! Аметрин! Аметрин! – начали скандировать огненные воины.

Тут же к ним присоединилась вся площадь.

Аметрин признательно склонил голову, прижав руки к груди. Теперь ничто не могло помешать ему участвовать в поединках. Никто не смел спорить с решением Эссантии.

Дав людям выплеснуть эмоции, Александрит продолжил церемонию, но шкатулка открылась только раз, добавив еще одного участника. В итоге к поединкам оказались допущены девять человек. Восемь юношей и одна девушка. Причем девушка была так занята своими тайными мыслями, что, кажется, даже не осознала, что произошло.

7

– Подожди! Нам нужно поговорить, – окликнула Луну Виолана, едва церемония закончилась.

– Поздравляю тебя! Я так рада! – Луна обняла ее. – Быть единственной девушкой на поединках – большая честь!

Луна говорила искренне. Виолана была умна и отважна. Луна вспомнила, что во время последней стычки с Жадеидой именно воздушные подружки заманили ведьму в ловушку. Они направляли на нее потоки ветра, наполненного запахами ягод, молодой листвы, древесной смолы, распаренной земли, и одурманенная ведьма потеряла голову, послушно следуя за ними. За это обе девушки получили орден, и никто не собирался оспаривать их заслуг. Хотя… Перед глазами Луны возникла сцена в обсерватории, когда они все, склонившись над картой, обсуждали план действий. Виолана сосредоточенно следила за карандашом Мориона, отмечавшего дорогу. А Сильвина то поглядывала в зеркальце, то бросала кокетливые взгляды на молодых людей. Последние, к их чести, не обращали на нее внимания, полностью погруженные в обсуждение. Но Сильвина не сдавалась. Она хлопала ресницами и краснела, смеялась невпопад низким грудным смехом. Луну это сильно раздражало. Но она одергивала себя, говоря, что сейчас не время для личной неприязни. Именно тогда Виолана, которая во всем следовала за подругой, впервые не поддержала ее. Она с головой ушла в составление плана и даже внесла несколько дельных предложений, чем вызвала презрительную усмешку Сильвины.

Во время операции Виолана вела ведьму назначенным