Штурмовик. Крылья войны - Алексей Цаплин

«Господи, иже еси на небеси…»

«Дозволь совершить то, что предназначено, и потом верни в мой Мир, в мою прежнюю жизнь».

Ведь желание, загаданное на Новый год, частенько сбывается? Может быть, и мне повезет…

Вот моя деревня… Точнее будет: «вот моя учебка». За пару недель и вправду превратилась в «мою». Доложился по команде и направился в жилое расположение. Вещмешок после поездки стал как вымя у тощей коровы из бедного семейства. Парни сегодня чего-то бездельничают и слоняются по «спалке». Вот ведь «герои неба»! Нет бы в учебном корпусе торчали. Меня при заходе на посадку в спальном отделении атаковали два лейтенанта – Андрей Ковалев и Женька Белоголовцев. У меня с ними вроде установились приятельские отношения. В начальный период обучения, пока еще не «пригнали» сержантиков, у нас койки стояли рядом. Самым старшим по званию был Сашка Симагин – «страшный» лейтенант, который успел повоевать на «сушке». На почве утренних пробежек завязались приятельские отношения с Серегой Колосовым, который, как и я, был младшим лейтенантом. Только служить и воевать ему довелось в истребительном полку. Второй «кубик» Серега не получил, так как был сбит, ранен и направлен в госпиталь. После госпиталя в запасном полку согласился на первого же «купца», лишь бы попасть обратно на фронт. Вот и сменил свою специальность.

– Привез?

– Чего я должен был привезти? Вроде никто ничего не заказывал.

– «Это» не заказывают – сам же соображать должен!

– Махорка в Павлике точно такая же – по две синеньких за стакан, «огненную воду» Великий Маниту запретил проносить в расположение и спаивать подрастающее поколение, а женщины в «сидоре» не поместятся.

– Вот и отпускай такого… Никакого прибытка от тебя нет.

– Ладно, что у нас было, пока меня не было?

– Построение, праздничный обед (даже по двести налили). В полночь Калинин зачитал обращение по радио – мы в учебном корпусе слушали. Еще сводку за последние две недели.

– А еще?

– А еще поле расчищали тракторами! А мы лопатами по краям помогали.

– Опаньки, а это уже интересно.

– Конечно. Сегодня механики начали «ушечки» к полетам готовить. Еще говорят, скоро сюда приедет костяк будущего полка – командиры и штаб.

– Ну вроде как начинается реальное дело, а то что-то мы больно строевой увлекаемся.

– Будет и на нашей улице праздник – скоро начинаем летать!

А потом я полетел. Вот так взял и полетел…

Рассказываю… Как узнал, что сейчас в кабину и на взлет… Короче, мордочку изо всех сил старался держать спокойной и серьезно-сосредоточенной. А то бы получалась рожица, как у того товарища, который жутко хочет по-маленькому в центре площади.

Событие великой даты первого полета прошло как-то очень обыденно. Скорее-скорее – целый день возили сержантиков на двух самолетиках по очереди. А когда уже начали намечаться легкие сумерки, досталось и нам чуток побаловаться.

Андрей Ковалев, с которым вроде бы как нашли точки взаимного понимания и приятствования, вылез из кабины, снял с помощью техника парашют и протянул мне.

– Ну как? – перекрикивая двигатель, работающий на холостых, спросил я его.

– При заходе на посадку порывы у земли учти. Слабые, но мешают. А в остальном – даже неинтересно, если б не соскучился.

Инструктор тоже сменился. Они чередовались через два-три вылета, чтобы не замерзнуть.

Двигатель даже не глушили – так что осталось только пристегнуться у пояса и постучать по борту – типа готов. Незнакомый (а может, и знакомый? – в шлеме с очками и комбезе не разберешь) – мужик покивал головой и махнул рукой – типа выруливай. Скрипа под лыжами не слышно – слишком сильно трещит движок этой кофемолки. По звуку – как будто стая пьяных рокеров носятся на мотоциклах без глушителей.

Ну что? Третий звонок? Прощай, вокзай, трамвал отправляется. Чуток поработал (прибавил – убавил) левой рукой газком. Двигатель реагирует нормально: рыкнул и снова ушел в тарахтение на холостом. Теперь прибавляем до 20. Тронулись. Проверить педальки – помахали хвостиком – слушается меня этот птеродактиль, надо же! Вырулил, поставил газ в ноль. На старте. Готов. Страшно, аж дух захватило. Заиндевелый товарищ в тулупе, стоявший у взлетной полосы, махнул белым флажком. Это что? Типа разрешил? Прибавлю потихонечку газ. Плавненько так газ веду вперед. Сам не очень хорошо вижу, что находится впереди, смотреть можно только сбоку. Блин, ну неудобно же! Ладно, у меня это чудо техники уже хвост подняло… Раз-два-три, и оно само полетело. Честное слово! Я даже ручку только потом чуток на себя взял. Та-а-ак, прибрать газ, переведем аппарат в горизонт. Приборы… Чего? Всего сто двадцать километров в час?! Либо трубка Пито накрылась, либо одно из двух. Офигеть-подпрыгнуть! У меня «шестерочка» так вот по трассе бегала на пятой передаче! И еще быстрее могла. Да у нас «золотая молодежь» по МКАДу носится на скоростях за двести!

Команды улетать не было, поэтому даю наклончик РУСом и педалькой. Виражик получился почти блинчиком – осторожненький такой, размазанный. О, пора еще один делать. Мужик в кабине показывает, что нужно следующий поворотик выполнить. Ну и еще один. Что, уже всё? Ох, теперь самое вкусное – посадка. Захожу… Минуточку, а как же посадочное «Т», о котором столько слышал и читал? Так и знал… Везде норовят объе… «Объехать» то есть. Или «обмануть». Ладно, потом разберемся. Газ прибрать… Вообще, зачем такой машинке пилот нужен? Эта умница и сама лучше меня знает, как и что делать надо. Вот уже легонечко подходим, снизились… Еще ниже. Скорость даже прибавлять не нужно – так и садимся на холостом ходу. 90–80… Высота… Ручку чуток на себя… выравниваю… Оп-ля! Встряхнуло, и мы уже катимся на лыжах. А как тут тормозить? Однозначно эта швейная машинка умнее меня – «дельтаплан» сам сбросил скорость (или инструктор тормозил, матеря мою безрукость). Мужик в кабине стал сердито тыкать влево. Ну, правильно, требуется освободить взлетку. Отползли в сторонку и прокатились еще чуток в этом же направлении. Крест руками? Что чего? А, типа всё? И верно, всё. Глуши мотор – сливай воду. Сумерки стали гуще. Так скоро и совсем стемнеет. Видимо, инструктор решил не рисковать и завершил на сегодня «покатушки».

Ну, в принципе понравилось. А вообще-то – не распробовал. Надо бы еще парочку-другую разиков слетать. И непросто «коробочку» выписать, а поработать рулями, чтобы машину почувствовать.

– Норма. – Это сообщил парням, что нас дожидались. Типа я такой крутой и мне подобное дело вроде забавы. Инструктор заглушил аппарат и тоже выбрался со своего места. Сообщил нам, что замерз как бобик, что топливо закончилось и что это был последний вылет. Остальные станут кататься завтра.

Вот так и прошел первый полет. А что так «за восторги», «за ощущения полета»? Радостная приподнятость? Ни фига не было! Было только желание не обделаться перед всеми (а если и обделаться, то нежидко). Еще рожица горела от ветра. На улице явно меньше чем минус десять. Радость была – что не выставил себя полным… и вроде бы как удачно прокатился. Только как это у меня получилось? Даже, если честно, не очень-то и старался. Не успел сообразить, что надо стараться. Лешка Журавлев помог своими вбитыми до автоматизма навыками? Не знаю…