Проживи мою жизнь - Терри Блик

– Конечно, вечером. Давай начнём прямо сегодня.

У Дианы перехватило горло. Едва справляясь с волнением, подтвердила:

– Отлично. Где школа, ты знаешь. Код 3579, проходи прямо в тренировочный зал. Я буду ждать тебя там.

Попрощавшись, Орлова сделала пируэт на каблуках, притопнула, вздёрнула подбородок, широко улыбнулась и вполголоса, хотя хотелось кричать, продекламировала пронзительные цветаевские строки:

– Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес, оттого что лес – моя колыбель, и могила – лес… Я тебя отвоюю у всех времён, у всех ночей, у всех золотых знамён, у всех мечей, я ключи закину и псов прогоню с крыльца – оттого что в земной ночи я вернее пса…

Замерла, впиваясь сапфировым взглядом в дымчато-синее небо, чувствуя лопатками дрожь Летнего сада, а коленями – тепло гранитной балюстрады, и хотелось опустить руки в стремительное течение неба, чтобы белое оперение от налетающих струй-облаков остудило заполыхавшие руки, пролилось прохладными каплями на лоб, щёки, сердце, зашедшееся в ожидании встречи. Запахнула глаза ресницами, скрывая предвкушение от нескромного взгляда пейзажиста, стоявшего рядом с мольбертом и откровенно на неё пялившегося, отдышалась, стремительно добежала до «Фиата» и рванула с места, распугивая голубей.

* * *

Выдохнув внезапно ставший колючим воздух, Майя решительно взялась за ручку двери танцевального зала. Диана стояла лицом к зеркальной стене, непривычно расслабленная и задумчивая. Когда Верлен возникла на пороге, танцовщица не повернулась, но Майя отчётливо ощутила, как синие искры взгляда девушки шрапнелью отрикошетили от зеркала и впились в её глаза. На мгновение – едва ли полувзмах ресниц – под веками стало горячо и больно. Зажмурилась от неожиданности, опустила голову, будто в поисках места, куда ступить на ставший зыбким пол. Справилась, снова подняла взгляд, приготовившись к странному эффекту, но Орлова уже плавно смещалась по паркету в другую сторону: медленное завораживающее течение, которое неумолимо сносит к водовороту, где пальцы узкие, бровь летящая, высверки электрические… Откуда-то сбоку тихий, терпкий, словно кофе свежего помола, вопрос:

– Готова шагать?

Сбитыми с душистого сиреневого куста бабочками мысли: «Какой тут шагать, ноги не держат, паническая атака, что ли…» Встретилась глазами с танцовщицей и спокойно сказала:

– Конечно. Только покажи, куда и как.

Диана замерла, потом резко наклонилась – вроде поправить ремешок на босоножках, а на самом деле скрыть заполыхавшие щёки: «Знала бы ты, как ты сногсшибательна, когда флиртуешь. Если ты флиртуешь. И если ты не знаешь. Играешь со мной, как с мышью, но мы ещё посмотрим, кто кого закогтит… Я бы тебе показала, куда и как, так, может быть, прямо сейчас и начнём – „шагать“… Стоп, стоп, куда тебя несёт? Занятие. Оплаченное, всё по-честному. Отвлекись, соберись, вдох-выдох, и… поехали».

Изящно вывернулась из наклона, сдвинувшись на полшага назад, выпрямилась, мягко сказала:

– Я научу тебя основным правилам. Предлагаю тебе сначала освоить роль партнёра, хорошо? А потом, когда у тебя получится, мы поменяемся.

Майя только кивнула. Орлова между тем продолжала, глядя куда-то поверх плеча:

– Основные правила того, кто ведёт: ты предлагаешь левую руку, дама входит в твоё объятие, и помни: твоя партнёрша должна быть с тобой в полной безопасности, и неважно, что у тебя не восемь глаз. Ты – правишь. Партнёры обычно не пятятся. Это не значит, конечно, что вообще ни шагу назад спиной вперёд, можно и под собой сделать маленький шаг, или боком, по линии танца, но лучше спиной вперёд не ходить, особенно на милонге, понимаешь?

Орлова двинулась, показывая, что имелось в виду. Верлен отошла спиной к стене, на что Диана со смехом тут же сказала:

– Вот так не делай никогда! У пары в танго четыре ноги, и как минимум на двух – холодное оружие в виде шпилек. Один неловкий поворот, и авария неизбежна. Поэтому, кстати, ещё одно правило: когда пары двигаются, ближе одного шага к другим не подходить, а то, мало ли, они хиро[20] затеют, или, там, ганчо, а тут вы – и опять авария, и всё настроение ни к чёрту. Но и не дальше двух шагов, потому что ты должна учитывать, что за вами ещё пара. И так всё время на паркете. Если ты всё-таки хочешь со своей партнёршей обойти другую пару, то помни, что обгон справа, как и на дороге, запрещён.

Верлен опять молча вопросительно изогнула бровь. Орлова подошла ближе, чтобы объяснить:

– Смотри: у партнёра весь обзор закрывается дамой, а дама не должна следить за дорогой, и очень часто, когда ей с тобой хорошо, закрывает глаза.

Диана вдруг отвернулась, приподняла руки и крутанула несколько пируэтов, стремясь разорвать притяжение: ведь какие бы фразы она ни говорила, её сознание (или бессознательное) тут же рисовало потаённые картинки, в кончики пальцев, поясницу, колени выстреливающие жгучее желание пройтись мягкой кистью по упрямой скуле, по железным мускулам, перекатывающимся под чистой, смуглой, бархатной кожей под короткими рукавами облегающей рубашки, зацепить ремень на широких брюках и… Диана резко остановилась и сделала несколько шагов наискосок к столу, чтобы глотнуть воды, чувствуя, как тяжёлым температурным румянцем заливаются уже не только щёки, но лоб, шея, губы…

Верлен с интересом наблюдала за Дианой, которая вот только что плавно скользила по полу, изливая каждым движением только ей слышный, но от этого не менее отчётливый ритм, как вдруг рисунок сломался и танец закончился. Майя кивнула своим мыслям: движения в танце и движение в жизни – ты всегда разный, поэтому уповать на свою физическую подготовку и природное чувство ритма не стоит совершенно. Придётся как следует поработать над контролем за телом. Задумавшись, упустила момент, когда Орлова снова подошла:

– И напоследок из важного: если вы с кем-то всё-таки столкнулись, то извиняются обе пары. Партнёр извиняется и за себя, и за свою даму. Извиняются – жестами и взглядами, разговаривают только во время кортины. Танцуют всегда молча, тогда танго откроется тебе во всей своей магии. Тебе, впрочем, не привыкать, тебе дай волю, ты всё время будешь жестами да взглядами изъясняться, и неважно, что тебя могут понять не так.

На последней фразе голос Дианы стал напряжённым и каким-то обиженным, что ли, и Майя почувствовала неловкость, будто это она была тому причиной. Наверное, стоит что-нибудь сказать во время урока…

Между тем Орлова продолжала:

– Сначала ты будешь ходить одна. Смотри на меня, делай, как я. Постура у тебя…

Майя вскинула бровь:

– Что, прости?

Диана улыбнулась:

– Постура – это, по сути, поза. Термин такой. Ты не переживай, у тебя тут ещё столько терминов будет, язык сломаешь. У тебя с позой… – мысленно чертыхнулась: «Да что ж я всё время не о том думаю!».

Сказала резче, чем намеревалась: