Неприступный Севастополь. Стержень обороны - Анатолий Сарычев

Правда, Алексей не хотел демонстрировать противнику все возможности батареи, в том числе и наличие на ней такой технической новинки того времени, как радиолокатор. Потому приказал выждать и только отслеживать местоположение целей, чтобы потом одним-двумя залпами точно «накрыть обе самоходные десантные баржи. К тому же уже начало светать, и факт использования советского радиолокатора для наведения орудий можно будет еще и дополнительно замаскировать.

Томительно бежали минуты, где-то там на волнах, как поплавки, прыгали немецкие «Зибели», увозя оставшихся в живых десантников. Плоскодонные посудины обладали слабой мореходностью, но зато изолированные герметичные отсеки создавали хорошую плавучесть. Три дизеля «Дойц» надрывались в корме каждой из самоходных барж. Волнение моря спало до двух баллов, и можно было увеличить скорость до предельных десяти с половиной узлов.

В десантном отделении вповалку лежали уцелевшие немецкие пехотинцы. Вдобавок к ранам им было плохо еще и от морской болезни, утробное харканье смешивалось со стонами, а потеки рвоты – со следами крови. Вот так – без славы, как побитые псы, возвращались бравые германские солдаты.

Но вернутся ли – вот в чем вопрос?..

Неожиданно прямо по курсу двух «Зибелей» встали огромные белопенные столбы! Будто бы сам бог моря – Нептун – обрушил на гитлеровцев свой гнев. Низкий тягучий свист пронесся в воздухе. Черное море снова поднялось на дыбы, выбрасывая к хмурому осеннему небу сотни тонн воды и хлопья пены.

– Удаление до цели – пять миль, азимут тридцать пять градусов, – передали с поста контроля радиолокационного комплекса. Точнее – «радиоуловительного».

– Данные подтверждаются визуально с двух командно-дальномерных постов, – скупое осеннее солнце еще не показалось из-за края горизонта. Но мощная оптика по злой иронии судьбы – цейсовская, смогла засечь две крошечные точки на расстоянии около десяти километров от мыса Херсонес.

– Выработать данные для стрельбы и передать их расчетам орудийных башен, – приказал Алексей, который находился в Главном командном пункте батареи. – Первая башня – цель номер один. Вторая башня – цель номер два.

– Есть! Данные выработаны, углы возвышения стволов орудий и векторные углы поворота башен переданы орудийным расчетам.

Взвыли мощные электромоторы приводов. Приплюснутые круглые башни медленно и величаво повернулись на заданные азимуты, четыре чудовищных ствола, каждый весом более пятидесяти тонн и длиной около восемнадцати метров с изяществом и легкостью поднялись на заданные углы возвышения.

Залп!

Кажется, в мире не осталось ничего, кроме всепоглощающего грохота, от которого затряслись и сами небеса, и твердь земная! Разогнавшись по нарезам стволов, 480-килограммовые остроконечные снаряды ввинтились в упругий от скорости воздух. Несколько десятков килограммов сгоревшего пороха выплеснулись у дульных срезов ярчайшими вспышками первородного пламени.

Огромные всплески взрывов на воде отчетливо были видны в мощную оптику с командно-дальномерных постов батареи. Сигнальщики передали уточненные данные на Главный командный пост. Там офицеры внесли в расчеты необходимые поправки. По массивным телефонным трубкам сообщили новые параметры стрельбы расчетам орудийных башен. Внутри них электромоторы подали стальные лотки со снарядами и метательными полузарядами, штанги досылателей вдвинули смертоносные остроконечные «болванки» и холщовые картузы с порохом. С негромким гудением закрылись и провернулись массивные поршневые затворы. Не задействованная больше орудийная прислуга спустилась в подбашенные отделения.

Резкий сигнал ревуна и мигание сигнальных ламп – и новый залп! Массивные многотонные тела орудий резко подаются назад от мощной отдачи, их удерживают противооткатные устройства. Внутри броневых башен чувствуются только глухие, но сильные удары. Оглушающий грохот остается за двумя-тремя сотнями миллиметров массивного стального «панциря».

– Есть накрытие! – сообщают сигнальщики с командно-дальномерных постов. Им ясно видно в оптику яркие огненные сполохи, которые на краткий миг появляются посреди яростно бушующих водяных столбов взрывов.

Тусклое ноябрьское солнце лениво освещает лишь большие пятна мазута на волнах, разбитую шлюпку, сорванную с креплений, и несколько спасательных кругов и пробковых жилетов с надписями и обозначениями на немецком…

В ночь на 10 ноября 1941 года буксиры, пыхтя и пуская черные клубы дыма из труб, затащили в Казачью бухту странное сооружение. Огромная стальная «коробка» ощетинилась стволами зенитных пушек и пулеметов, также у нее имелись два морских 130-миллиметровых орудия в броневых щитовых установках.

Буксиры завели «бандуру» на точку якорной стоянки, после чего странную монструозную металлоконструкцию притопили на отмели в четырех морских милях к северо-западу от Херсонесского маяка.

Сам Алексей да и все офицеры и матросы Тридцать пятой батареи с интересом наблюдали за необычным «суперсооружением». Сначала оказалось очевидным только лишь его военное предназначение: на этот факт красноречиво указывали стволы орудий и крупнокалиберных пулеметов.

– По-моему, это напоминает плавучую батарею, – предположил помощник командира первой орудийной башни лейтенант Зеленый.

– Да, – кивнул Алексей. – Ты совершенно прав. Это – зенитная плавбатарея № 3.

Алексей, перенесшийся неизвестно каким образом из Донецка 2014 года, советский отставной офицер-артиллерист, конечно же, знал историю знаменитой зенитной плавбатареи «Не тронь меня!»

Перед Великой Отечественной войной в СССР разрабатывалась большая кораблестроительная программа, которая включала в себя создание мощнейших линкоров типа «Советский Союз». Кроме лидера проекта должны были построить еще «Советскую Украину» и «Советскую Белоруссию». Водоизмещение этих монстров океана должно было составлять до 65 000 тонн, главный калибр – три поистине чудовищных 406-миллиметровых орудия в трех башнях. Суммарный вес залпа – почти десять тонн раскаленного металла! По основным характеристикам линкор «Советский Союз» мог бы потягаться с японским стальным монстром «Ямато»!

Вот именно для опытной отработки конструкции и был построен центральный отсек с цитаделью. Его и обстреливали, и взрывали, и топили, эксперименты по боевой живучести были жесткие, но цитадель их выдержала. А потом еще долгое время изрядно проржавевший отсек находился у причала Троицкой балки. Там он простоял до самого начала Великой Отечественной войны.

Могучие советские линкоры построены так и не были. А вот экспериментальная цитадель – пригодилась.

Но в июле 1941 года на «квадрате», так назывался отсек в официальных документах, начались работы по монтажу общекорабельных систем и установке вооружения. Автором идеи превращения уже никому не нужного металлолома в боевую единицу флота был капитан второго ранга Григорий Бутаков. Он был потомственным моряком, представителем целой династии Бутаковых, среди которых был и адмирал, его предок – Григорий Иванович Бутаков, участник Первой обороны Севастополя 1854–1855 годов.