Человек из Оркестра - Галина Муратова

Леонид радовался этому новому в себе состоянию, хотя было немножко стыдно за жалкий свой отъезд, можно сказать побег, от своей большой любви, которую звали Катей, в которую он был влюблен чуть ли ни с первого класса, и к ногам которой намеревался сложить всю свою жизнь.

Оно бы может так и случилось, но Леониду пришлось уехать в другой город, он поступил в аспирантуру. И поначалу подлой этой разлуки, он каждый день звонил, а то и не один раз, слал послания, и действительно скучал по Катерине, он даже подыскивал квартиру, чтобы снять и призвать её к себе.

Но как-то так случилось, что квартиру он снял и дешево, и в центре города, но когда он в первое утро проснулся в ней, он был полон каких-то новых ощущений, невнятных, непривычных, но очень приятных почему-то.

Во-первых, он проснулся очень ранним утром. За окошком свиристела тонюсеньким голоском птичка, будто призывала его открыть поскорее глаза и увидеть рассвет.

А он был розовый и добрый. В маленьком облаке застрял веселым спектром луч встававшего над городом солнца.

Зрелище было настолько необычным, вернее забытым. Такой рассвет он видел в далеком детстве у моря. Но как-то это тогда было не так отдельно красиво. И быстро позабылось. Леонид стоял у открытого окна, смотрел, наслаждался и даже подсвистнул птичке. Устроил им короткую перекличку.

Зазвонил телефон, и Леонид, с сожалением отрываясь от всего утреннего великолепия, пошел на его избитый и пошлый музыкальный сигнал.

Звонила Катя. Хоть и это было не ее время. Она любила поспать.

«Может случилось что-то?» — подумалось Леониду. И он вдруг отошел от телефона подальше, не включился в привычную связь, а пошел в ванную, потом на кухню, сварил себе кофе. Телефон звонил несколько раз. Потом стали звякать сообщения.

Вот тогда и почувствовал Леонид себя космонавтом.

Ему вдруг хорошо стало в этой милой квартирке с рассветом в окне. Он вдруг очаровался необыкновенным состоянием покоя и отрешенности от всего, с чем связывал его неумолкающий аппарат. Он включил автоответчик и стал пить кофе из чужой чашки.

— Вот сейчас пойду и куплю себе чашку, — легко решил он. И легко пошел и купил.

Пока он ходил в посудную лавку, выбирая себе чашку, он вдруг осознал, что совсем не думает о Кате, о городке, в котором она осталась. Ни о ком, даже о родителях. Ему было хорошо одному в этой новой невесомости свободы.

И он не скрывал этой своей распутной и нелегальной радости, зашёл и купил себе новый телефон.

Ну, совсем новый. Номер которого он решил никому не сообщать, а если, то с большой осторожностью.

Он старался не вспоминать ни о ком, и ему это очень даже удавалось, более того, он заметил умничку-красавицу девушку, которая шла с ним к университету.

Еще минута, и он заговорил бы с ней. Но она с кем-то остановилась, но Леонид был рад этой новой готовности догнать незнакомку и сделать её знакомкой.

Леонид все еще настороженно прислушивался к этой новизне в себе, но день прошел стремительно и легко.

Леонид приехал домой только к вечеру. Посмотрел пропущенные звонки. Их было полста. Он не стал уточнять от кого. Ему это казалось уже скучным.

И вдруг, как бы сам в голове определился вопрос: «А так можно было поступить? Раньше?»

И тут же высветилось на закатном солнце — «Можно».

Леонид созерцал закат из кухонного окна. И ему подумалось еще, как удачно, что в квартире окна на две стороны…

Две стороны — это всегда удобно.

А родителям он позвонит потом, и скажет, что у него все нормально, всё путем.

До других Леониду дела не было никакого. Он и представить не мог, что Катя уже ехала к нему, не зная адреса, нужного телефона, но твердо ведая, что она его найдет. Ей, по крайней мере, очень этого хотелось.

Еще Катя знала, что с Леонидом случилось что-то плохое и невообразимое. Она ехала его спасать. И спасет, если достигнет такой же невообразимой невесомости.

Билет, по крайней мере, она взяла в одну сторону.

Леонид ещё не знал о высоком порыве Кати, он сидел на кухне, пил что-то из новой своей чашки и прикрывал слабое чувство вины красотою уходящего в закат солнца.

И уже с тихим восторгом ожидал утра и возвращения Светила. И обязательно птахино свистание, на которое он обязательно откликнется своим. И это будет уже завтра.

Синяя тетрадь,

4 января 2021

Почему не лаяла собака

/рождественский рассказ/

Был долгий зимний вечер, и было скучно. Никуда не хотелось, вьюжило там сильно, ноутбук надоел, с его паскудным характером и гонорливостью, желанием взять за шкирняк и не отпускать. За это он был закрыт и брошен в угол, и чуть не упал за диван. Рита никак на это не отреагировала, а накинув куртку с капюшоном, зачем-то вышла на балкон. Подышать, а еще побросать снежками в прохожих. Ей нравилось, когда от удара слетала шапка у жертвы, и он, ничего не поняв, настороженно оглядывался вокруг, но никто никогда не смотрел наверх, и Рита даже не пряталась, а загребала снег с перил, лепила уже следующий снежок.

Но и это надоело. И очень быстро. Рита вернулась в теплый свой дом, пошла в прихожую снять куртку, как услышала, что кто-то постучал в дверь. Очень тихо и робко.

Она подошла, прислушалась. Постучали опять, очень осторожно.

— Кто там? — гаркнула Ритка, как можно громче.

За дверью была тишина.

Ритка глянула в глазок и никого не увидела. Между тем, в дверь явно стучали.

Ритка ушла в комнату, но немного испугалась необъяснимому стуку.

Стук прекратился, но сразу же раздался звонок.

Ритка в глазок увидела лицо незнакомого мужчины, который приветливо помахал ей рукой.

— Откройте, пожалуйста, это ваш сосед.

Ритка открывать не спешила, а довольно грубо спросила:

— Что надо?

— Это ваша собака, стучит нам в дверь.

— Нет у меня никакой собаки, — Рита решила ни за что не поддаваться на провокации.

— И чья же это собака?

Рита глянула в глазок, но опять никакой собаки не увидела. О чем и сказала соседу.

— Конечно не увидите, она низенькая. По-моему, такса.

Ритка, наконец, сдалась и приоткрыла дверь до длины цепочки.

И правда, такса тут же просунула морду в эту щель и почти сразу просочилась в квартиру. Она была рыжая с очень длинными ушами и хвостом