Как важно доверять попутчику - Риша Кенни

– Нет, Эрин. – Он взял ее за руку. – Ты для меня гораздо важнее. – Он поднес ее руку к своим губам и нежно поцеловал. – Не знаю, как это случилось, но я полюбил тебя.

– Полюбил?

– Да, полюбил, – повторил он неожиданно для себя.

В порыве страсти он крепко прижал ее к себе, с восторгом чувствуя рядом ее нежное податливое тело.

У них нет будущего. Он не имеет права компрометировать ее, не имеет и не будет…

Он разжал руки.

– Прости…

Она отодвинулась.

– Ты знаешь, что моя сестра Сара беременна?

Он не знал, что ответить на это неожиданное заявление, и промолчал.

– Мне это очень не нравилось. Она сама призналась, что напрасно связалась с тем парнем. Он ей не подходил. Она ужасно расстроилась и решила растить ребенка одна. Мне следовало бы быть с ней рядом, а я…

Она подавила рыдания, но слезы уже текли по ее щекам.

Он всей душой сочувствовал ей. Бедняжка, сколько ей пришлось перенести! Большинство женщин на ее месте уже давно сдались бы, а она продолжала держаться.

Она подняла голову с блестящими от слез глазами.

– Сейчас я уже, наверное, тетушка, и может так случиться, что я вовсе не узнаю, кто у меня появился – племянник или племянница. А мне очень хочется это знать, хотя раньше я не одобряла ее решения оставить ребенка… Извини, вообще-то я вовсе не плакса, а сейчас только и делаю, что реву.

Он ласково улыбнулся ей:

– У нее родился ребенок, и оба сейчас живы и здоровы.

– Боже! Почему же ты мне раньше не сказал? Значит, я стала тетушкой. – Она нервно засмеялась.

– Насколько я слышал, роды произошли десять дней назад. И это мальчик. – Он сжал ее руки. – Две недели назад ее взяли под защиту как свидетельницу, и нам пришлось пригласить одну нашу сотрудницу, которая в прошлом была акушеркой.

– Мальчик, – проговорила она и подняла на него взгляд, спрашивающий, правда ли это и действительно ли им ничего не грозит.

– Успокойся, Эрин, они в полном порядке, уверяю тебя.

– Я верю, только… Наверное, ему уже дали имя…

– Да, мальчика назвали Лиам. – Он накрыл ее руку своей, понимая, как ей тяжело. У нее нет дружной семьи, пьющая и живущая в бедности мать не проявляет интереса к своим взрослым дочерям, поэтому сестры очень дорожат друг другом. Впервые узнав об этой стороне ее жизни, он очень удивился. У него отношения с матерью были совершенно другими. Впрочем, все семьи разные.

Они долго молчали.

Он понимал, как ей грустно, что она пропустила такое важное событие – рождение племянника.

– Она здорова? А как ребенок?

– Да, они прекрасно себя чувствуют. И мальчик, как мне сказали, очень крупный. Только вот ничего не знаю про вес и цвет волос, хотя, может, их еще и нет. Сара готовится дать показания.

– Нет! Она этого не сделает. Я не… – Эрин вскочила.

Он взял ее за руку и заставил сесть.

– Не беспокойся, все будет хорошо. Главное, доставить тебя домой.

– Я уже так давно отсутствую, что и забыла, что такое дом. Конечно, мне не следовало так долго скрываться, но…

Джош обнял ее за плечи, и, когда она прислонилась к нему, ему стало невероятно уютно и приятно. Казалось, они предназначены друг для друга. Он давно уже это чувствовал, но понял только сейчас.

– Прости, мне не следовало… – Она высвободилась и встала.

Он тоже поднялся на ноги и обнял ее со спины. Сердце ее колотилось, как у маленького испуганного зверька. Но она была уже взрослой женщиной, смелой и всего несколько часов назад поразившей его своей стойкостью.

Он поцеловал ее, сначала нежно и осторожно, затем с разгорающейся страстью, наслаждаясь ее теплым дыханием и податливыми полными губами. Не прерывая поцелуя, он гладил ее по спине, по этим стройным и упругим бедрам, чувствуя, как весь загорается нестерпимым желанием, подталкивающим его сорвать с нее одежду, овладеть ею…

Нет, нельзя, – она беззащитна, и это означало бы воспользоваться своей силой.

Но Эрин сама смело поцеловала его в губы, словно устраняя все сомнения.

Он возвратил ей поцелуй, отвел ее ладони и нежно обнял, слегка удерживая.

Но она продолжала осыпать жаркими поцелуями его губы, лоб, глаза, горло, покусывала мочки ушей. Ее горячие руки проникли ему под футболку, ласкали мускулистый живот, рождая в нем едва сдерживаемое желание.

Он нагнул голову, нашел ее губы и начал расстегивать пуговки на блузке.

– Ты не думай, я сильная. Я скрывалась целых пять месяцев и выжила!

Ее горячее дыхание обжигало ему шею.

– Да, я… я поражен. Могу только восхищаться твоими мужеством и выносливостью. – Он приспустил блузку ей с плеч.

Она подняла его футболку и ласкала мускулистый живот.

– Джош? – Она уронила руку.

– Не останавливайся, – только и смог он выговорить.

– Я и не думала… Только твоя футболка… Она мешает… – Она чуть откинулась назад и выдернула руку из рукава блузки.

– Ты… просто… читаешь мои мысли…

Ее блузка скользнула на пол, за ней последовала его футболка. Помогая друг другу, они лихорадочно сдернули с себя остальную одежду, опустились на матрас и стали осыпать друг друга страстными, дразнящими ласками, будто испытывая меру своего терпения. Казалось, их распаленные страстью тела и жаркое учащенное дыхание заполнили все пространство тесной комнатушки.

В затуманенной страстью голове Джоша проносились бессвязные мысли… К чему это приведет?.. Они не смогут быть вместе… Его работа, его дом… Это не для нее… Она не любит риска, сама так сказала… Конечно, пройти сквозь такое… Но как он без своей работы? А без нее? Нет, он уже не сможет без нее жить…

С ее горящих губ срывались слабые стоны, словно о чем-то моля.

Он приник к ним в долгом поцелуе, чувствуя, что больше не в силах выносить эту сладкую муку… Затем откинул голову и хрипло предупредил:

– Эрин… отступать уже поздно…

Боже, неужели это он сам сказал? Это на него не похоже. Но сейчас ему хотелось, чтобы у них все было по-честному, чтобы им не в чем было упрекнуть друг друга.

И все так и было, когда она несколькими касаниями нежных рук довела его до исступления.

Потом они долго лежали рядом в полном изнеможении. Наконец он приподнялся и нежно поцеловал ее, а она погладила его дрожащей рукой, и они снова затрепетали от желания.

И по мере того как в пылу страсти пролетали час за часом, мысли об опасности и смерти уходили все дальше.

15 октября, четверг, 4 часа утра