Вечеринка моей жизни - Ямиль Саид Мендес

Бри была настроена настолько скептически, что они решили расстаться. Их отношения никогда не были напряженными. Секс на одну ночь между двумя одинокими взрослыми, которым нравилось общество друг друга, перерос в негласную договоренность. Не потому, что между ними возникла любовь или прочная связь, а потому, что они оба были порядочными людьми, которые устали от одиночества и имели столько проблем, что им было не до поисков вечной любви.

Бри работала помощником знаменитостей. Латиноамериканка, чья семья переехала из Мексики в Айдахо три поколения назад, она приехала в Лос-Анджелес с мечтой стать новой суперзвездой Голливуда. Но поскольку она была смешанной расы, ее агент отправлял ее на прослушивания только на роли уборщиц или других второстепенных персонажей, и она бросила эту затею.

– Мои предки пережили столько испытаний не для того, чтобы я скатилась до обслуживания столиков, получив роль статиста.

Он понимал, что она имела в виду.

Они познакомились, когда работали официантами, а потом один из ее друзей устроил ее на работу в качестве помощника знаменитостей. По крайней мере, она смогла попасть на красную ковровую дорожку. Не в той роли, которую она себе представляла в детстве, но все же. Они с Маркосом хорошо ладили. Вместе готовили и жили как пожилая супружеская пара, без какого-либо эмоционального багажа, который обычно приводит к расставанию.

Поэтому, когда он заявил, что возвращается в Юту, чтобы заняться семейным свадебным бизнесом, она покачала головой и сказала:

– Я люблю тебя. Не как родственную душу, а как человека, и я желаю тебе всего наилучшего. Но я не собираюсь ради этого в корне менять свою жизнь.

Он понимал ее на все сто и совершенно не обижался.

Но тем не менее, он скучал по их беседам и прогулкам. Она была хорошим человеком, возможно, единственным лучшим другом в жизни.

Бри стала тем связующим элементом, в котором он нуждался, облегчив ему возвращение к прежней жизни и не дав возможности взяться за старое – поддаться привычке сбегать.

– Ты бежишь вперед, – сказала она ему. – Я горжусь тобой.

– Вперед к чему? – спросил он.

Она пожала плечами и поцеловала его в лоб.

– К новому Маркосу. К возможности наладить отношения с семьей, которая тебя любит. Ты как блудный сын, но вместо желания брать, ты хочешь отдать. Это хорошо.

Они долго обнимались, а потом он сказал:

– Береги себя, Бри. Не отказывайся от своих мечтаний.

Она лишь улыбнулась, и он знал, что она не сдастся.

У него не было опыта в ведении бизнеса, но он мог притворяться до тех пор, пока не добьется успеха. Теперь, проведя первую свадьбу, он почувствовал, что его уверенность растет.

После того, как гости разошлись, мама Кензи заехала за ней вместе с детьми. Они были очаровательны, но боже, он не мог позволить втянуть себя в это. В его жизни и так царил полный хаос. Кензи нужно было какое-то время побыть одной, чтобы найти себя. Им обоим требовалось время, чтобы понять, как существовать, не завися от других.

Но не в одиночестве. Потому что это тоже было ужасно. Он знал это по собственному опыту.

Кроме того, Маркосу не требовалась ученая степень, чтобы понимать, что «Зачарованные сады» рискуют потерпеть банкротство после мероприятий, забронированных на осень.

С тяжелым сердцем он вышел из кабинета, убедившись, что свет везде выключен.

Подъезжая к округу Солт-Лейк-Сити, он сделал нечто неожиданное: составил план.

На субботу было забронировано два мероприятия. Две небольшие свадьбы. В воскресенье он собирался отдохнуть, а затем с новыми силами приступить к работе на следующей неделе.

В понедельник он планировал провести собеседование с новым вспомогательным персоналом и обговорить с Надей изменения, которые необходимо сделать для ее мероприятия.

Когда он приехал, в доме было тихо. Машина Хайди, ночной сиделки, стояла рядом с домом. Он почувствовал легкое облегчение от того, что ему не придется проводить время наедине со своим отцом.

Он открыл дверь, но его собака, Бандит, не выбежала ему навстречу, и сердце Маркоса сжалось. Бандита не было уже два года, но у Маркоса не хватало духу снять поводок с крючка у двери.

Он зашел на кухню и достал из холодильника диетический Доктор Пеппер – единственное пристрастие его матери.

Не в силах больше откладывать неизбежное, он направился в комнату своего отца.

Хайди сидела в кресле и читала ему. Она была белой женщиной лет пятидесяти, высокой и ширококостной. Ее розовощекое лицо выглядело юным, но короткие волосы уже были белоснежными. Маркос остановился в дверях, слушая ее приятный голос, похожий на голос воспитательницы детского сада, пока она читала «Маленького принца», когда-то любимую книгу его отца.

Вышедший три года назад роман Исабель Альенде, который его мама купила для поездки в Калифорнию, лежал непрочитанным на тумбочке в ожидании ее возвращения.

Он прислонился к дверному косяку, и Хайди, не прерывая повествования, бросила взгляд в его сторону. Ее ярко-голубые глаза напоминали незабудки, покрывавшие склоны каньона в июле.

Его отец, должно быть, что-то почувствовал, потому что он открыл глаза и посмотрел на него так пристально, что у Маркоса защемило в груди.

– Александр, – произнес он отчетливым голосом, отчего смириться с ранней стадией болезни Альцгеймера было еще тяжелее. Затем добавил на своем безупречном испанском с легким намеком на акцент гринго. – ¿Cómo estás, hijo?[23]

Сердце Маркоса болезненно сжалось. Он хотел убежать на край галактики. Куда угодно, лишь бы не находиться здесь. Александр был двоюродным братом из Уругвая, которого Маркос не помнил. Он провел год в Юте, когда учился в старшей школе, но из-за сложных условий по получению визы так и не смог вернуться, чтобы навестить их. Очевидно, они с двоюродным братом были очень похожи, хотя его отец всегда любил указывать на то, что Маркос – ленивый бездельник по сравнению с трудолюбивым Александром.

Но сейчас его отец смотрел на него с такой любовью и нежностью, что Маркос стоял как вкопанный, пока не пришел в себя.

После того, как его бешено колотящееся сердце немного успокоилось, он сделал глубокий вдох. Он не мог не улыбнуться в ответ на вопросительный взгляд своего отца.

– Hola, Papá, – ответил он.

Маркос никогда по-настоящему не говорил по-испански со своими родителями. Будучи самым младшим в семье Хокинсов, он не так хорошо владел испанским, как Сара, которая могла с легкостью общаться на обоих языках. Он все понимал, но не мог формулировать слова, которые рождались в его сердце. Еще подростком