Вечеринка моей жизни - Ямиль Саид Мендес

Я об этом не подумала. – Кожа Нади покрылась мурашками при воспоминании о ее фотосессии невесты. Фотограф, друг Брэндона, была совершенной стервой.

Изабелла пожала плечами.

– Тебе понадобятся фотографии, Питуфина.

Когда они были маленькими, Изабелле нравилось, что Надя, когда плакала, говорила, как Смурфетта, и сестра называла ее Питуфиной в такие моменты, как этот, когда эмоции брали верх.

– Платье, – продолжила Стиви, вырывая страницы с эскизами платья, на которое Надя потратила целое состояние и несколько месяцев голодания и лишений, чтобы влезть в него. Это платье было у нее пять лет. Она никогда не думала, что помолвка продлится так долго, а потом закончится полным провалом. Переделки обошлись ей в целое состояние. И все впустую.

– Торт, – подхватила эстафету Изабелла, отрывая страницу с тортом для жениха, который разработала Надя. Все его любимые спортивные команды: Университет Бригама Янга (хотя он играл за другую), Патриоты, Янкиз и Оклахома-Сити.

С каждой вырванной из переплета страницей Наде становилось легче дышать. Это было больно, но необходимо.

В конце концов, осталась всего пара страниц.

– Теперь мы составим список, – заявила Изабелла.

Сердце Нади затрепетало. Она любила составлять списки. Наконец-то появилось что-то, что она могла контролировать. Стиви и Изабелла продиктовали самые важные вещи, и она записала основные пункты своим лучшим каллиграфическим почерком:

– Приглашения.

– Платье.

– Торт.

– Цветочные композиции.

– Музыка.

– Видеоролик.

– Памятные сувениры для гостей.

– Проводы? Мы собираемся праздновать всю ночь, но должен же быть какой-то кульминационный момент, понимаешь? – сказала Стиви, озвучив тем самым мысли, роившиеся в Надиной голове.

– Танец отца и дочери, – сказала Изабелла в конце, глядя в глаза Наде.

Надя кивнула, в глазах стояли слезы.

Это было единственное, что она хотела подарить своим родителям.

– Медовый месяц? – спросила она.

Она не хотела ехать одна. Особенно в Диснейленд.

– Никакой поездки. Пока.

– Хорошо, – согласилась Изабелла. – В понедельник мы созвонимся и обговорим все остальное.

Все оказалось немного сложнее, чем она ожидала.

У нее ушли годы на планирование свадьбы. Она не задумывалась о том, что будет, если свадьбу отменят. Теперь она была умнее. Нельзя было заменить испорченный праздник выдуманной вечеринкой.

Все нужно было начинать сначала.

Было ли это знамением на всю оставшуюся жизнь?

Глава 8

Маркос

Счастливая пара, семья Локков, и их гости разъехались, оставив после себя магический след в виде конфетти и сгоревших бенгальских огней, которые Маркос должен был убрать до прибытия бригады уборщиков на следующее утро.

Смех и радость вгрызлись в душу Маркоса, как эти досаждающие древесные черви, прогрызшие старый сарай. По опыту он знал, что прежде чем надежда разрушит его оборону, он должен подавить ее первым.

В конце концов, надежда на что? На будущее? Была ли это действительно надежда, которая мотивировала людей, или люди просто хотели чего-то так сильно, что решали игнорировать все без исключения предупреждающие знаки?

Кто его знает, может Гэри Локк и его жена решили бы, что этот второй шанс стал еще одной ошибкой. Что они предпочли бы быть одни, чем провести годы, свои золотые годы, с кем-то, кого они на самом деле не любили.

Маркос подобрал разбитый стакан и выбросил его в мусорное ведро.

Если бы жизнь подарила ему второй шанс, был бы он слишком измучен, чтобы дать себе возможность попробовать еще раз? Решил бы двигаться в другом направлении, если бы в первый раз узнал, что это ему не подходит? Или подходит. Кто-то подходит.

Кто-то вроде Нани.

Он никогда не смог бы думать о ней, как о Наде.

После ее отъезда, стоя на парковке, как дурак, Маркос понял, что попал в беду. Он удалился в свой кабинет, когда свадьба была в самом разгаре, и Кензи порхала между столами вместе с Марти, проверяя, все ли идет по плану.

Музыка доносилась до него через окно, и тут заиграла песня «Bailar Pegados», под которую они с Нани танцевали обнаженными, когда были еще совсем молодыми и чувствовали себя самонадеянно неуязвимыми. Непостижимым образом ди-джей из Нью-Йорка создал новый ремикс этой баллады девяностых, содержавшей самый попсовый текст за всю историю. Ремикс быстро получил популярность, и теперь звучал на всех радиостанциях, даже на англоязычных.

Это было хуже, чем с «Despacito» несколько лет назад.

В кабинете, где за ним некому было наблюдать, кроме призраков прошлого, он позволил волшебной музыке отмотать время вспять.

Он снова оказался в той студенческой квартире. Аромат лимонного шампуня от ее влажных вьющихся волос окутал его. Он все еще мог чувствовать мягкость ее кожи на кончиках своих пальцев. Сейчас ее темно-карие глаза были нежными и прекрасными, но в них сквозила жесткость, которой не было десять лет назад.

Ему захотелось найти Брэндона и разбить ему лицо.

В идеальном мире Нани была бы счастлива, чего заслуживала, и все равно праздновала бы свою двойную кинсеаньеру. Даже если бы она все еще была с Брэндоном. Почему она так долго терпела этого мудака, почему страдала с этим куском балласта, который тащил ее вниз в течение многих лет?

Но с другой стороны, какое облегчение.

Наконец-то она освободилась от жениха, и Маркос тут был совсем ни при чем.

Это был его шанс…

– Мой шанс на что? – спросил он вслух. Ему захотелось ударить себя.

Маркос покачал головой, прогоняя навязчивую мысль. Откуда она вообще взялась?

Шанс для чего? У него уже был план. Маркос собирался возродить семейный бизнес и доказать всем, что он не был никчемным человеком, который всегда оставлял решение проблем другим. Он собирался довести свой план до конца, даже несмотря на нестерпимое желание сбежать, которое вызывало постоянную дрожь в ногах.

Почему жизнь послала ему это искушение?

Маркоса распирало желание узнать причину, по которой отменили свадьбу, хотя он понимал, что не должен этого хотеть. Чувствовал, что не имеет права спрашивать. И про себя он поблагодарил Кензи за дерзость, хотя Нани ушла от ответа, как профессионал. В конце концов, она была адвокатом.

И даже если расторжение помолвки было ее идеей, он понимал, что Нани, определенно, было больно.

Свадьбы постоянно отменялись. Это случалось чаще, чем кто-то мог подумать. Его родители всегда рассматривали каждую отмену индивидуально. Если у кого-то из пары возникала чрезвычайная ситуация со здоровьем, все можно было изменить и подстроиться. Однажды жених трагически погиб за день до свадьбы. Родители Маркоса присутствовали на похоронах и подарили цветы в знак соболезнования скорбящей будущей жене, которая не была даже вдовой. Иногда вернуть деньги было невозможно. Не потому, что они этого не хотели. А из-за того,