Я взлечу - Энджи Томас

Бри, я не могу просрать свое будущее!

Сонни сам себя запилит так, как учителям и не снилось. Я сама видела, как у него начинались реальные панические атаки из-за учебы или даже рисунков.

– Сон, это же просто тренировочный тест.

– Он показывает, как я напишу настоящий, – стонет Сонни. – Бри, если я не наберу хороших баллов…

Я прижимаю ладонь к его щеке.

– Так, посмотри на меня. – Он слушается. Я ловлю его взгляд, чтоб не вздумал отворачиваться. У него столько раз при мне начинались панические атаки, что я научилась распознавать их в самом начале. – Дыши, – говорю я.

Сонни делает медленный глубокий вдох и резко выдыхает.

– Мне нельзя облажаться.

– Ты не облажаешься. Ты только поэтому его игноришь?

– Это еще не все. На днях мы с Маликом собрались и еще поискали инфу. Оказывается, IP-адрес Шустрого зарегистрирован не в Саду.

Они с Маликом собирались без меня. Это до сих пор немножко меня задевает. Ничего, переживу.

– И что в этом такого?

– Он все время делал вид, что местный. И у него все фотографии из Сада.

– Постой, он так и сказал, что живет в Саду, или это ты так подумал?

– Ладно, это я сам так решил. Но теперь я понял, как мало я о нем знаю. – Сонни пихает руки в карманы. – Вся эта история не стоит того, чтобы отвлекаться от учебы.

Но грусть в его голосе не даст соврать.

Перед школой народу больше обычного. В основном толкутся у главного входа и гомонят. Чтобы понять, в чем дело, приходится продираться через толпу.

– Да ну нахер! – кричит кто-то впереди.

Мы подходим к Малику с Шеной. Малик высокий и все видит поверх голов.

– Что там такое? – спрашивает Сонни.

Малик смотрит на вход, и его сжатые челюсти подрагивают.

– Они вернулись.

– Кто? – спрашиваю я.

– Лонг и Тэйт.

Семнадцать

– Какого хера? – спрашивает Сонни.

В смысле? Это вообще как?

Я привстаю на цыпочки. Лонг подталкивает кого-то к рамке с таким видом, как будто никуда не пропадал. Рядом Тэйт проверяет рюкзак.

Все мои мышцы напрягаются.

Директор Родс пообещала, что школа проведет расследование и назначит взыскание, если – если! – посчитает нужным. Очевидно, то, что эти двое швырнули меня на пол, взыскания недостойно.

Вот и сама директор стоит у дверей и призывает всех по одному проходить внутрь.

– Да какого хрена их вернули? – спрашивает Сонни.

– Их поступок не получил достаточной огласки, – отвечает Малик и смотрит в мою сторону.

Ну уж нет.

– Не сваливай это на меня.

– Я и не сваливал.

– А по факту свалил.

– Хватит! – не выдерживает Сонни. – Не время.

– Нельзя это так оставлять, – говорит Шена.

Я осматриваюсь. Здесь собралось полшколы, и большинство смотрит на меня.

В ярости ли я? Это еще слабо сказано. Но от меня, похоже, чего-то ждут, а у меня нет никаких сил. И никакого понятия, что можно сделать.

Малик долго-долго смотрит на меня. Я продолжаю тупо стоять и молчать. Наконец, покачав головой, он орет:

– Хрена с два, мы не…

Вдруг подает голос Кертис:

– Ты валишь меня на пол, бля, это чревато! – И повторяет: – Ты валишь меня на пол, бля, это чревато!

Малик пытается переорать его, но Кертис горластый и злой, и его злость передается другим. Вот мои слова кричат уже двое. Трое. Четверо. И вот их повторяют уже все, кроме меня самой.

И Малика.

– В нашей школе запрещено использовать бранные слова, – раздается голос директора. – Немедленно прекратите и…

– Вам не остановить мой полет! – выкрикивает Кертис. – Вам не остановить мой полет!

Теперь все кричат эту строчку.

Непередаваемое ощущение. Хотя, казалось бы, время и место самые неподходящие. Эти слова придумала я. Я сама. Они родились из моих мыслей и чувств. Написаны моей рукой в моей тетради. А теперь они на языках моих одноклассников. И, наверно, они кричат их ради себя самих, но мне кажется, что и ради меня тоже.

Я больше не хочу молчать!

– Вам не остановить мой полет! – выкрикиваю я. – Вам не остановить мой полет!

Это не тянет на митинг. Просто куча моих одноклассников, таких же, как я, отрываются под бит у себя в головах. Прыгают, скачут, танцуют. Трясут косами и дредами, переступают ногами. Вставляют в мои строчки «да» и «йо», чтобы вышло еще энергичнее. На парковке Ринга было совсем иначе. Там был концерт. Сейчас может развязаться война.

– Вам не остановить мой полет! Вам не остановить мой полет!

На крыльцо выходят Лонг и Тейт.

– Всем ученикам немедленно пройти в классы, – произносит Лонг в мегафон. – В противном случае вы будете отстранены.

– Нападете на меня, и вам крышка! – выкрикивает кто-то, и все подхватывают. Звучит как угроза. – Нападете на меня, и вам крышка! Нападете на меня, и вам крышка! Нападете на меня, и вам крышка!

– Это последнее предупреждение! – говорит Лонг. – Расходитесь, или…

И вдруг…

В челюсть Лонгу врезается кулак. Мегафон падает.

Этот первый удар как будто развязал кое-кому руки. На Лонга с Тэйтом налетают сразу несколько парней, валят на землю. Среди этих парней Кертис. Охранников месят руками и ногами.

– Охренеть, – выдыхает Сонни.

– Валим отсюда, – говорит Малик и хватает меня за руку. Я вырываюсь и бросаюсь вперед.

– Кертис! – Он прекращает отвешивать пинки и рывком разворачивается ко мне. – Копы!

Одного слова хватает. Спорю на что угодно, полиция уже едет. Кертис подбегает к нам, и мы впятером уносим ноги. Неподалеку воют сирены, кричалка сменяется испуганными воплями.

Мы бежим, пока шум не затихает, и останавливаемся, только выбившись из сил.

– Жопа, – выдыхает Сонни, уперев руки в колени. – Полная жопа.

Малик подходит к Кертису и толкает его, аж кепка слетает.

– Чем ты думал вообще?

Кертис шатается, но восстанавливает равновесие и пихает Малика.

– Чел, отошел от меня!

– Ты развязал бунт! – орет Малик ему в лицо. – Ты понимаешь, что натворил?

– Эй! – Я отталкиваю Малика от Кертиса. – Хватит.

– Так ты теперь с ним заодно? – кричит Малик.

– Заодно? Ты, блин, вообще о чем?

– Типа, ты все ему простишь, потому что он читал твой рэп! И пофиг, что он бунт начал!

– Он не виноват, что кто-то ударил Лонга!

– Да с хера ты его защищаешь?

– Малик! – вмешивается Шена.

Сонни оттаскивает его от Кертиса.

– Чувак, ты чего? Успокойся!

Мимо проезжает полицейская машина.

– Надо валить, – говорит Сонни, – а то первый же коп решит допросить.

Малик все еще пытается испепелить Кертиса взглядом.

– Можем пойти ко мне, – говорит он. – Мама уже должна была уйти на работу.

К школе уносится еще одна машина с мигалкой.

– Пошли, – говорит Сонни.

Шена тянет Малика за руку. Он наконец отвлекается от Кертиса и идет за ней по тротуару.

Не проходит и часа, как у Малика собираются все чернокожие и латиноамериканцы из Мидтаунской школы.

Они с Шеной бросили клич по своему объединению и назначили экстренное собрание. Новоприбывшие понемногу рассказывают, что было после нашего побега. Приехали новостники и не меньше десяти машин копов. Напавших на Лонга с Тэйтом арестовали. Зейна, например.

Услышав эту новость, Кертис косится на меня. «Пожалуйста», – отвечаю я одними губами.

Лонга и Тэйта увезли на скорой. Никто не знает, в каком они состоянии.

Родителям и опекунам разослали стандартное голосовое сообщение о том, что в школе произошла чрезвычайная ситуация и нужно немедленно забрать детей. Джей решила, что кто-то открыл стрельбу, и тут же позвонила мне. Я сказала, что со мной все нормально, – она немного успокоилась, – и коротко объяснила, что произошло. Что Лонга с Тэйтом вернули. Джей была в ярости, но удивленной не казалась.

Все собрались в гостиной у Малика: кто сидит, кто стоит, все едят бутерброды и чипсы и уже почти прикончили запасы газировки тети Шель. Мы с Сонни и Кертисом сгрудились на диване, чтобы туда поместились еще трое. Шена сидит на кресле тети Шель, на подлокотниках – еще две девочки.

Малику не сидится. Он расхаживает по гостиной, как с ним бывает, когда миссия в видеоигре никак не проходится.

– Этот случай никак не поможет решить наши проблемы, – вещает он. – На самом деле станет только хуже, – и косится на Кертиса. Тот преспокойно жует бутерброд.

– Ты не можешь знать наверняка, – возражает Сонни.

– Нет, он прав, – говорит Шена. – Теперь, думаю, повторится история со школой в Саду. Вместо охраны будут реальные копы.

– Чего?! – спрашиваю я и еще несколько человек, хотя и в других выражениях.

– Этих двух вернули только потому, что куча родителей поверили слухам насчет Бри. Что она барыга, – говорит Малик. –