Леди-рыцарь - Екатерина Федорова

– Создатель… – потрясение выдохнула леди Клотильда и с грохотом повалилась на колени, что-то судорожно забормотав. Похоже, в ее напряженном трудовом графике наконец-то выдалось времечко для хорошей рыцарской молитвы…

Ребенок выронил опустевшую флягу и начал слабо, обессиленно всхлипывать. Серега обреченно посмотрел на Клотильду, ребенок – это вам не котенок, тут нужны эти самые… женские заботливые руки.

Клотильда, заломив свои столь сейчас необходимые верхние конечности, истово молилась.

– Я не знала… Господь создатель мой, изливающий свет во тьму, пребудь со мною вечно и ныне, и в бедах моих, и в грехах моих, и в позоре… Я ж не знала!!! Разве ж посмела б я воздеть грешную длань на дитя безвин… Господь прощающий мя, коли согрешиши…

Психологический шок, определил начитанный Сереженька, сын мамы-доктора. Или психический?

В общем, ждать помощи от ЭТИХ женских ручек было бесполезно. Он поднял ребенка с пола, прижал к себе, пристроил голую попку на сгибе левой руки. От малыша гадостно пахло, но запах вполне можно было перетерпеть, особенно если припомнить, как оглушительно благоухает местное благородное общество. Невесомое тельце сразу же прильнуло к нему, крохотные пальчики вцепились в одежду…

Тельце было болезненно горячим.

Надо было что-то делать, и срочно, потому что ребенок – это не бездомное животное, которого требуется только подкормить. Человек – создание слабое, тут нужно действовать поактивнее…

– Сейчас… – не спуская ребенка с рук, Серега присел перед торбочкой. За уголок вытряхнул оттуда кусок какой-то ткани, на весу кое-как увернул в нее ребенка.

Торбочку собирал хозяин, припомнилось ему. Он и положил туда это, как он назвал, укрывальце. Зачем? Догадывался, предполагал, просто знал? Старичок-лесовичок… Почему тогда не предупредил? Боялся повредить богатырскому удару избирательно сентиментальной Клоти?

– Как я понимаю… – нерешительно начал Серега. Клоти в полной прострации продолжала каяться в своем грехе, перемежай покаяние молитвенными перлами. – Леди Клотильда!

Клотильда, уже перечислявшая более давние свои проступки, не переставая несла какую-то чушь о том, как блеванула в священном углу для молитв в замке такого-то, о том, как поцарапала бедную лошадку, когда разрубила надвое до самого седла рыцаря такого-то… но всё же перевела на Серегу один глаз.

– Леди Клотильда, мы… вы выполнили свою часть сделки. Мы можем считать себя свободными?

Поток молитв и покаяний тут же иссяк, леди Клотильда весьма деловито поднялась с колен, подозрительно и придирчиво огляделась вокруг.

– Ну что ж… Хижина явно для простолюдинов. Хозяев не видно. О!

Леди Клотильда резво подхватила с полу светильничек и рысью рванула в обход по хижине, внимательно осматривая стены, покрытые осыпавшейся побелкой, издавая многозначительные восклицания, означавшие, очевидно, что она узревает в этих стенах нечто понятное только ей. Серега, занятый процессом покачивания тихо и жалко скулящего малыша, на них не реагировал – надо будет, сама подойдет и расскажет обо всем примечательном, что углядела острым рыцарским глазом.

Леди Клотильда вернулась, резво топоча стальными деталями сапог и звеня золотыми шпорами.

– Вроде бы все в полном порядке, сэр Сериога! Я… вот вашему заморышу в буфете нашла.

Она сунула ему в руку каменно-твердый, коричнево-черный кусок сахара. Торжествующе продолжила:

– Итак, послали нас в противоборстве ратном победить и сокрушить Сердце Исхода Злого. Помятуете ли вы легенду об отпущении Отсушенных земель, кою я поведала вам?

Серега, с недоумением озирающий сладкую окаменелость у себя в руке и решающий про себя трудную проблему, стоит ли давать ЭТО котен… то есть ребенку или все же не рисковать, отсутствующе покивал в ответ на ее слова.

– Так вот, хижина эта, нет у меня сомнений в том, принадлежит лесному егерю, ибо найдены мною шкуры, самострел со стрелами… Будь это просто браконьер, было бы все это надежно упрятано, а не лежало бы на самом виду. И боле того… В одном из углов валяется скелет, судя по костям – мужчина, судя по зубам – не старше тридцати, судя по петле, свисающей с потолка вместе с останками ступней, истлевший в подвешенном состоянии. Все как в легенде… стало быть, Сердцем Исхода Злого стал именно этот домик…

– А ма… женщина?

– В другом углу. По костям – женщина, по зубам…

– Не надо, – сморщился Серега. Живописность изложения была у леди Клотильды просто пугающей. – Все понятно, все ясно. А ребенок, стало быть…

– М-да, ребенок. Дайте-ка на него взгляну…

Леди Клотильда осторожненько вытянула руку и вытащила из-под остатков рубашонки тоненькую веревочку, сплетенную из чего-то, шибко напоминающего прядь женских волос. Перебирая пальцами, вытащила на белый свет багрового цвета камешек, изрезанный волнистыми линиями странного рельефа. Плетеный шнурок, на котором висел камешек, был вдет в ровное, идеально круглое дырчатое ушко.

– А вот и ответ на все вопросы. Талисман святого Даруты, берегущий владельца от насильственной смерти. Хороший святой, хоть и не в рыцарском духе… Не след рыцарю помирать в постели, целенькому и невредимому… Посему, хоть редки и драгоценны талисманы эти, пользуются ими в основном простолюдины. Не голытьба, конечно, а люди с деньгами. Торговцы богатые, ювелиры. Также и по наследству достаются некоторым такие камешки, когда-то кто-то подарил или еще как досталось… Но с убитого его не снимешь, это точно, потому как того, на ком он есть, убить невозможно. Никак. Хотя владелец талисмана вполне может помереть от естественных причин. Чувствуете тут маленькую такую лазеечку, сэр Сериога? Убить нельзя, но если, скажем, поставить человека в условия, кои несовместны с жизнью? Что будет тогда с ним? Есть тут над чем поразмыслить, сэр Сериога, не так ли? С одной стороны, ребенок мрет от жажды, голода, холода, возможно, еще и от страха… Ничего насильственного. А с другой стороны, на смерть эту его обрекло стечение обстоятельств, наполовину вполне житейских, наполовину возникших как следствие дурных поступков дурных людей. Вроде убит… А вроде бы и нет. Вот талисман и… пришел в замешательство. Как там старикашка говорил —людьми порожденное, из-за людской злобы и равнодушия проистекшее, живущее в том, что некогда была плотью и кровью людской. Причина – Сердце Исхода Злого.

– Но ведь талисман-то от святого… Я думал, там, где святость, злу нет места.

– Сэр Сериога, да вы что? – несказанно поразилась леди Клотильда. – Злу есть место везде. А уж там, где священная и могущественная вещь… как бы это сказать… все силы свои отдала на спасение жизни и беззащитна перед злом… Все странно, все непонятно, я сама мало что знаю. Смотрите: гибнет жизнь, которая не должна гибнуть, причиной тому явилась и не явилась чужая воля, ребенок не может жить и не может умереть, талисман, который выполнил и не выполнил то, для чего был создан. А там, где есть противоречия, непременно появляется и дьявол. Средство супротив зла – добро, действительно, никак не могли эльфы увидать сие лекарство от зла в своем зерцале, ибо как нести его и как зрить его? Добро в сердце человека и тот глоток воды, который этого малыша из полусмерти-полужизни вытащил…