Леди-рыцарь - Екатерина Федорова

– Саламандрам?!

– Духам огня, – устало, как школьный учитель ученику-балбесу, пояснил старичок. Щелкнул пальцами.

В пламени очага, балансируя на хвостах, извивались в объятиях друг друга две ало-золотые ящерицы. Шипастые гребни, идущие по хребтам, разбрасывали в стороны иглы радужных лучиков.

– Лешие в нетопленных банях зябнут, – продолжая меж тем слезно жалиться старичок. – Овинники жить не хотят, смысла жизни, говорят, в этой жизни не видим, так как нет в ней скотинки домашней, кою обиходить треба… В русалках души утопленниц провинности свои искупали, искупит одна такая – и нет ее, русалки-то, в небеса чистая душа улетает, а откуда ж новые возьмутся, ежели людей нет и топиться некому? Никакого притоку кадров. Водяному кого в омута затаскивать, кикиморам лесным да болотным кого по кругам да в трех соснах водить, а? Пуще всего эльфы да феи ярятся. Эльфы жить не могут без отроков и отроковиц человеческих, ликом прелестных, ну а феи, известно, первые защитницы роду человеческому. А вприбавку еще и аура зла расползается по землям. Такое появляться стало, чему мы и сами-то имени не знаем… Так и гибнем, не знаючи, как с ЭТИМ справиться… Страшной смертию стали погибать Преждеживущие! Делать что-нибудь надо, и немедленно, не то…

– Как интересно все это! Вы полагаете, что здесь еще можно что-то сделать? – поинтересовалась леди Клотильда. Вежливо так, отстраненно.

– Чо ж еще… Зло, людями порожденное, из людской злобы и равнодушия проистекшее, разросшееся из того, что было некогда плотью и душой человеческой, зничтожено должно бысть!

– Кого уничтожать будем? – деловито вопросила леди Клотильда и поставила свой меч стоймя, уперев острие в земляной пол, посередке меж раздвинутых ног. Саламандры в огне тут же заинтересовались широкой зеркальной полосой лезвия, развернулись к ней головками (вытянутыми, как у морских коньков) и заколыхались на переплетенных хвостах. Ни дать ни взять две подружки, отталкивающие друг друга от зеркала…

– Сиди, баба, – брезгливо выплюнул старичок. Похоже, здешний хозяин был ярым противником женского равноправия. – Ты ежели и пойдешь, то только лишь… то лишь…

– Позвольте мне облечь ваши сомнения в более понятную форму, досточтимый сэр, – мстительно проликовала голосом Клотильда, сохраняя при этом лицо абсолютно бесстрастным. – Если повнимательнее присмотреться к нам двоим – то бишь ко мне и сэру Сериоге, то становится ясно, что из нас двоих уничтожать – эта скорее мне, чем ему, привычно.

– Цытъ, баба… женщина то ись, – шикнул старичок. Но, несмотря на грубость слов, тон его скорее был примирительным, – похоже, хозяин и сам осознавал, насколько баба… леди Клотильда точнее, была права. – Значить, так. То самое – то, что основное, – мечом победить нельзя. Так сами эльфы говорят, а оне это дело знають. Гадали, грят, всяко, в зерцале истинных побед пытали – все подносили: и хладную сталь, и серебро со златом пречистые, и травы-деревья всякие, камни разнородные… Ничо из того зерцало не отразило – знать, нету средь энтих средств верного, единственного…

– А огонь пробовали? Воду святую, заговоренную? – со знанием дела поинтересовалась леди-рыцарь.

– А то! И уголья, и запахи всяческие вплоть до чеснока… Меж тем средство есть, эльфы в том клятву дают. Вот обчество и порешило – определить сие опытным путем. Ловить таких мастачей-портачей приблудных навроде вас и запускать их в источник зла. Авось да небось подфартит кому-нибудь, применит именно то, что потребно… Вот и пускаем. Глядишь, и найдется удачник, счастье-избавление нам принесет. Ждем-с…

– Значит, счастья-избавления таким путем ищете… – придушенно-вежливо отчеканила леди Клотильда. Серега с опаской покосился на ее меч: дама-рыцарь все ж таки – это вам не дамочка определенного пошиба с прешпекту, у такой вежливость означает скорее не желание угодить, а просто нежелание убивать вас из-за пустяка. Блики пламени и радужные отсветы от саламандр плясали на красивом, с отточенно-надменными скулами лице Клоти – лице совершено невозмутимом, словно каменном. – И которые же мы для вас по счету… избавители?

– Осьмнадцатых вас провожаю. – В голосе старичка сквозило неприкрытое равнодушие.

Повисла тяжелая пауза. Пора было как-то смягчать международную напряженность.

– Э-э-э… Но если вы специально таких, как мы, путников отлавливаете, то почему же нас ваши василиски едва не… не… не окаменючили? – решился влезть со своим вопросом Серега. – И пасели у вас какие-то нестандартные ошиваются: вместо того чтобы на кладбищах гостей невинных… то есть незваных, встречать, они как татарины на путников.

– Татарины? – заинтересованно вопросила леди Клотильда,

– Ну, это… Это такие путники, которым бы только пограбить, – прилагая все усилия к тому, чтобы не расхохотаться, пояснил Серега. – Которые страшные звери, сами могут вашего насели сжевать – и не подавиться. Хулиганье, одним словом…

– Хулиганье? —отыскала еше один незнакомый для себя термин леди Клотильда.

Ответить даме он не успел. Старичок злобно зыркнул на Серегу черными глазками, пожевал губами.

– Зло великое на нас пришло, как я уже сказал, вьюнош. – Хозяин угрюмо поглядел в огонь. Саламандры крутили медленное танго в языках пламени. – Зло же – оно не токмо снаружи подступать могет, оно нас, аки червяк яблоко, грызть в состоянии. В Преждеживущих, кои и прежде к добру ликом повернуты не были, нечто еще более страшное проступать стало, чуждое, диавольское. Вот и насели энти – хучь и не Преждеживушие, а однако откеля-то явилися, свершать стали неположенное им по рангу… Так вот мы теперича живем – твари демонические меж нами шныряють, свои на деле чужаками оборачиваются, смертушки непонятные и ужасающие множатся… Однако зажалился я вам, гости дорогие, простите уж меня, старого! Хучь могете и не прощать, еще раз навряд ли уж свидемси… Вам ведь в путь, в путь пора! Вот ужо счас мы вас соберем в дорогу-то…

Старичок вскочил и резво заметался по избушке. Рядом с ним тут же в унисон ему закрутились две или три тени. Его тени. Через несколько мгновений запыхавшийся хозяин, натужно вздыхая, взгромоздил на лежанку объемистую торбочку. Рядом брякнулись два узких длинных меча, сильно смахивающих на шпаги, вернее рапиры, в прямых, слегка уплощенных ножнах. Мечи были положены… тенями. Именно тенями, а не старичком.

– Оружие из серебра, кое эльфы сковали и заклятьями укрепили. Другое всем этим тварям, что вокруг главного зла кишат, не страшно. В котомке —водичка наговорная, от мороков берегущая, хлебайте, благословясь. Тамотко и укрывальце теплое, так, на всякий случай… Случай он разный быват… И идитекось, деточки…

– А пошто идти нам? – писанно-картинно вдруг подивилась леди Клотильда. – Достопочтенный, не припомню я что-то, дабы давала я согласие свое на сию авантюру.

Она пропустила в обращении слово “сэр”, отметил про себя Серега. Рыцарственная дама явно что-то затевала. Но вот что? Ибо навряд ли у них есть возможность выбора – идти или не идти. Вернее, навряд ли им эту возможность даст местная оч-чень активная флора и фауна…