Мультяшка - Наталия Романова

Максим не выдержал, последовал примеру тяжёлой ткани, скользнул руками по плечам, под кружево, не встретив сопротивления, опустил по рукам до локтей, а потом и ниже. Мира осталась стоять спиной к мужу, тонкая тесёмка бюстгальтера - всё, что скрывало её оголённую спину, на бёдрах пышным облаком лежало платье, открывая соблазнительные ямочки на пояснице.

Не выдержал, провёл рукой по спине, обойдя застёжку бюстгальтера, ниже, наконец, прикоснувшись к ямочкам. Их захотелось поцеловать.

Максим редко испытывал нестерпимое желание близости с женщиной. Ему были знакомы многие виды телесного удовольствия, он не отказывал себе и своим партнёршам, ему была знакома страсть, он не был бестелесным и тем более холодным, но он всегда контролировал себя, выделялвремя, выбирал место и только тогда позволял себе забыться, отпуская собственный контроль.

Сейчас желание Максима достигло абсурдного апогея и практически не поддавалось контролю, более того, у него не было желания его контролировать, напротив, отчаянно хотелось пойти на поводу у собственной похоти. Тем более, что сегодняшний день и без того стал испытанием выдержки Максима. Дело не только в фиктивном браке и обязанностях, которые он взял на себя с этим браком, дело в желании физической близости с Мирославой, которое неожиданно свалилась на него, и объяснить это отсутствием секса в своей жизни не получалось. Так случилось, что подобные периоды воздержания были не в новинку Максиму, часто работа отнималасилы и время, но никогда он настолько не желал прервать период вынужденного целибата.

Он продолжал поглаживать спину, сделав пару шагов ближе, став почти вплотную, иногда ныряя рукой вперёд, проводя по талии и гладкому девичьему животу, не поднимаясь выше, к груди, справедливо посчитав, что ещё не время.

Мира напряглась, натянулась, как струна, готовая лопнуть от любого неосторожного движения. Она словно позволяла себе принимать ласки Максима, прислушивалась к ним, боясь пошевелиться. Его губы опустились к шее, проведя там легко, не надавливая, ощущая гусиную кожу и то, как вздрогнула Мира.

Максим продолжил невесомо целовать и не отпускал от себя, оставляя всё меньше пространства между телами, при этом помня, что Мультяшка, при всех своих безупречных манерах и сомнительных знакомствах - девственница, и, как бы ни было смешно, вопрос был не просто в физиологии. В её движениях скользила неуверенность невинной девушки, боязнь ошибиться, банальная стеснительность. Для Максима не было худшего наказания, чем это.

Девственница. Но хотел он именно её и был намерен получить. Сегодняшней ночью. Послав к чертям свои намерения держаться подальше в интимном плане от своей жены. В конце концов, она не бестелесный ангел, как и он, сексуальная жизнь является неотъемлемой частью жизнью любого взрослого человека, так почему бы им не делать это вдвоём, а не на стороне друг от друга. Ответ на вопрос «почему нет» был ясен Максиму, но желание накрыло его с головой и захлопнуло наглухо, как ракушка, оставив где-то за пределами шум всего мира, оставив Максиму лишь похоть.

Максим расправился с ещё двумя застёжками, и юбка, вместе с ворохом нижних, спустилась к обуви невесты, оголяя стройные ноги, покрытые лёгким натуральным загаром, бёдра и упругую попку, наполовину скрытую кружевом белоснежных трусиков. Чулков не было, как не было и подвязок, ничего слишком фривольного, что можно было бы ожидать от Мультяшки с её любовью к откровенным нарядам.

Невинно. Мирослава выглядела невинно. Максим едва не лишился чувств, это не было формой речи, в глазах потемнело от желания, он развернул к себе Миру и накрыл её рот своим, не встречая сопротивления, впрочем, ответа он тоже не ощутил. Мирослава была, как гуттаперчевая кукла, податливая и бесчувственная, пальцы рук были холодными, будто Мира в этот момент не жила, а текла по течению, отдаваясь его воле.

Через бесконечно долгое время, уже на кровати, Максим заглянул ещё раз в лицо Мультяшке. Она зажмурила глаза, кулачки нервно хватали простынь, нижняя губа была до крови прокусана. Капелька сукровицы собралась в уголке губ и смешалась с одинокой слезинкой.

Максим привстал, оглядел ещё раз Мирославу. Она была тонкой, с такой же тонкой кожей, нежной, ароматной. Стройные, длинные, гладкие ноги, совершенные от маленьких пальцев и щиколоток до бёдер. Плоский живот, впалый от того, что девушка лежала, демонстрирующий острые тазовые косточки. Груди, округлые, налитые, немного больше, чем можно ожидать от девушки её комплекции, со светлой ареолой и маленькими сжавшимися сосками. Длинная шея, островатый с такого ракурса подбородок, маленький нос, закрытые, подрагивающие веки, растрёпанная причёска, тёмные пряди вились по светлому шёлку простыней, как волны океана.

Максим сел, пододвинувшись к краю матраса, опустив босые ноги на ковёр с высоким ворсом, ещё раз посмотрел на Мультяшку и встал. Ушёл на балкон, там закурил, прорезая темноту ночи вспышкой зажигалки, огоньком сигареты и дымом, вперемешку с паром от дыхания на холодном воздухе. Снег ложился на землю огромными хлопьями, укутывая в невинный полог.

Максим тихо закрыл дверь сьюта, не издав лишнего звука, оставив где-то в тишине спальни для новобрачных свою жену наедине со своими мыслями, страхами, сексуальными девиациями и влюблённостью в рок-музыканта.

- Да, да, конечно, Маша, мы уж обсуждали это, - голос Максима звучал размеренно, обыденно и от этого прорезал тишину утра внезапней и острее.

Мирослава поднялась с кровати, укуталась в длинный шёлковый халат, как следует запахнув его, крепко завязала пояс. Прошла в барную зону, там, на высоком стуле, сидел Максим, иногда отталкивался ногой и крутился на нём вокруг своей оси. В свежей рубашке, серых узких брюках, волосы ещё влажные, похоже, только после душа. Босые ноги отталкивались от тёплого пола, сделав оборот вокруг своей оси, тормозили и отталкивались уже в другую сторону.

- До связи, - произнёс Максим в трубку и отложил телефон в сторону. - Доброе утро, - показал жестом на горячий чайник и свежую, ароматную выпечку. - Я заказал завтрак.

- Какая забота, - Мира обошла стол, откусила от булочки с корицей кусочек, поморщилась и положила обратно.

- Не вкусно? - проявил Максим вежливость, отстранённую и ненужную этим утром.

- Нормально.

Мира обошла Максима и достала бутылку белого вина из бара, отправилась на поиски штопора. Приборы нашлись быстро, штопор был удобным, Мира без труда справилась и плюхнула себе жидкость соломенного цвета в бокал для виски, нисколько не заботясь об этикете.

- Самолёт через четыре часа, - Максим никак не отреагировал на второй бокал вина, допил свой чай, ополоснул чашку и вернулся снова на свою позицию, на высокий стул, смотря, как Мира допивает третий бокал.

- В свадебное путешествие мы тоже возьмём Машу? - Мира прищурила глаза и уставилась на Максима, тот не отвёл взгляд.

- Жаль тебя огорчать, но мы не едем в свадебное путешествие, - пожал плечами и отвлёкся на сообщение на телефоне.