Настоящее прошлое. Крушение империи - Роман Злотников

Конечно, приобретение даже такой сэвовской иномарки создавало определенные трудности с запчастями и ремонтом, но главные расходники – свечи, ремень ГРМ, комплект сайлент-блоков, пружин и амортизаторов, карбюратор – и еще кое-что по мелочи я собирался прикупить сразу же вместе с машиной. А что касается остального – так и с запчастями на советские машины в СССР также была большая проблема. Даже огромная… Такие банальные вещи, как комплект шин, приходилось «доставать». Искать, переплачивать, стоять ночами в очередях, составляя списки и рисуя номерки на ладонях химическим карандашом. Не думаю, что с чешскими запчастями будет как-то системно хуже. В конце концов, «Шкоды» в СССР поставлялись. Весьма малым числом, конечно, как и любой другой импортный автопром, ну, чтобы не создавать конкуренцию продукции советских заводов, но шли…

До Москвы мы на этот раз добрались на самолете. Потому что вылет в Прагу у нас был запланирован на шесть с копейками утра. И на поезде мы в Шереметьево никак не успевали. Так что пришлось лететь вечерним рейсом и ночевать в аэропорту на креслах.

В Праге же все сразу пошло по жесткому варианту.

По прилете нас снова потащили в Центральный комитет Социалистического союза молодежи Чехословакии. Опять на пресс-конференцию. Но на этот раз она прошла несколько более напряженно. Часть журналистов была настроена ко мне довольно негативно. Почему? Да все просто – Афганистан! Чехи не забыли ввод войск Варшавского договора в свою страну в августе шестьдесят восьмого года, так что тех, кто крайне негативно отнесся к вводу Советской армии в еще одну страну, было довольно много. Кроме того, западные «голоса» так же не упустили этот момент и изо всех продвигали подобные параллели. Ну а я был, так сказать, зримым воплощением этой «неправедной» войны. Потому как не только являлся ее участником, но еще и был награжден за «преступления против народа, защищающего свою свободу и независимость», высшей наградой СССР. Нет, напрямую меня в этом никто не обвинял, но всякие завуалированные наезды и намеки сыпались густым потоком. Да и вообще, похоже, сейчас в Чехословакии стало модно быть не только антисоветчиком, но и русофобом. СССР уже давно исподтишка презирали, а после позднебрежневских «сосисек сраных»[11] и последовавшей затем череды похорон престарелых маразматиков, которых разные группировки, подвизающиеся «вокруг трона» КПСС, раз за разом приводили в лидеры страны, дабы они им не мешали обделывать свои делишки, начали презирать открыто. Но я-то в этом был совсем не виноват! Так что в конце концов я не выдержал. И когда одна из наиболее изгалявшихся надо мной журналисток с очень прозрачным намеком на «погибших в шестьдесят восьмом под гусеницами советских танков» поинтересовалась, не желаю ли я посетить городские кладбища, я разозлился и заявил, что очень хочу посетить одну могилу. И буду благодарен, если она мне ее покажет.

– И какую же?

– Капитана Павлика![12] – с усмешкой произнес я. – Она же у вас в самом центре Праги, наверное? Ну как у нас Могила Неизвестного Солдата. У нас чествуют даже Неизвестного Солдата, но у вас-то он известный. Почетный караул стоит, несомненно… Покажите мне?

В помещении тут же послышался гул голосов, частью недовольных, а частью вполне себе одобрительных, а какой-то седой мужик, сидевший слева, даже громко захлопал…

Следующие два дня прошли относительно спокойно. Я подписал договор с издательством, поменял деньги и обратился к выделенному нам с Аленкой сопровождающему по поводу машины. Тот пообещал уточнить все, а на третий день, утром, сообщил, что мы выезжаем в Младо-Болеслав, небольшой городок в шестидесяти километрах от Праги, в котором и были расположены автомобильные заводы «Шкода». Автомобильные – потому что «Шкода» это не только автомобили, а еще и локомотивы, оборудование для электростанций, станкостроение, трамваи и многое другое.

До «Шкоды» мы добрались за час. Но там нас уже ждали. И, как обычно, это оказались местные соцсомольцы. Похоже, как в прошлый раз меня определили в их креатуру, так никто с того времени ничего менять не стал. Несмотря на то, что я сам уже давно был коммунистом. Впрочем, с другой стороны, с прошлого раза со мной ничего системно и не изменилось. Как был молодым писателем и учащейся молодежью – так и остался…

Местный автосалон не тянул даже на «Ростокино-Лада». Впрочем, для этого времени и страны социализма само то, что предлагаемые к продаже автомобили стоят внутри помещения, а не на открытой площадке – уже было круто. Тем более что по дизайну «Шкоды» вовсе не выглядели какими-то очень крутыми. Наши новые переднеприводные «ВАЗ» как бы не лучше смотрелись.

Аленка обошла машину и удивленно уставилась внутрь открытого багажника.

– Ром, а это что?

Я усмехнулся:

– Двигатель.

– А почему он сзади?

– Ну, так удобнее, – с максимально серьезной мордой пояснил я. – Ведущие колеса рядом, поэтому кардан не нужен, и они всегда нагружены – есть что-то в багажнике или нет, двигатель-то всегда на месте. Так что пробуксовки не будет. Так часто делают – на «Фольксваген-жук», так же и на «Порше».

Аленка озадаченно уставилась на меня, потом задумчиво склонила голову к плечу и удивленно произнесла:

– А у наших машин почему не так?

– Так неудобно же, – все с той же серьезной мордой пояснил я. – Радиатор-то впереди – трубки через весь кузов тянуть, да и доступ к двигателю хуже. Так что так редко делают. Только на «Фольксваген-жук» и на «Порше»…

Моя любовь недоуменно уставилась на меня, а потом полыхнула лицом и, налетев на меня, начала бить меня кулачками, крича:

– Да ты издеваешься! – а я, хохоча, отбивался.

Через пару минут, когда она успокоилась, мы обошли машину кругом, после чего она открыла дверь и заглянула в салон.

– Оу, как на новой «Ладе»…

Ну да, приборная панель и руль также были выполнены в стилистике «ВАЗ-2108». Ну, или «ВАЗ» был выполнен в стилистике «Шкоды»…

– А багажник у нее где?

– Впереди, – я подошел к капоту и, нащупав запор, откинул его влево. Я ж поизучал тему, прежде чем планировать покупку.

– Ух ты, как интересно он открывается! И багажник большой… – мы еще раз обошли машину, но тут откуда-то из недр здания к нам вышел какой-то мужик лет сорока и что-то спросил у нашего сопровождающего. Тот ответил. Мужик окинул нас уважительным взглядом, после чего быстро ушел.