Промедление смерти подобно - Чарльз Вильямс

Бедняга. Можно представить, какой шок получил убийца, увидевКендал в чем мать родила. Он, наверное, и по сей час бродит где-нибудь попарижским улицам, ошарашенный подобным зрелищем, подумал Колби.

Наконец Кендал пришла в себя и захлопнула перед«почтальоном» дверь. Она бросилась к телефону, чтобы позвать на помощь, нопотом поняла, что не знает, как в Париже в столь ранний час вызвать врача илипозвонить в больницу. К тому же ее французский язык оставлял желать многолучшего. Бросив в отчаянии телефонную трубку, Кендал кинулась обратно к Пепе,чтобы удостовериться, жив ли он, и тут она поняла, что ему уже ничем непоможешь. Пепе Торреон был мертв. Стрела сразила его наповал. Кендал залиласьгорькими слезами. Может быть, Пепе и вывез из страны все, что только смогукрасть, но все же этот маленький шалун был таким очаровательным. Он оченьнравился Кендал. Постепенно до нее стало доходить, в какую жуткую историю онавлипла. Даже если ей удастся убедить полицию в том, что Торреона убила не она,ее как свидетеля сразу же задержат. Если конечно же успеют. Потому что те, ктоликвидировал Пепе, могут первыми выйти на Кендал и убрать ее. Она же являласьединственной, кто видел убийцу в лицо. Милый Пепе, который считал добровольныйриск проявлением крайнего идиотизма, будь он жив, никогда бы не понял Кендал,останься она дожидаться полицию или убийц. Самым разумным для нее в этойситуации было последовать старому классическому правилу для молодых дам —побыстрее одеться и скрыться с места преступления.

Да, скрыться, но как? Возможно, заговорщики поджидали ее удверей дома, в котором жил Пепе. А может быть, на другой стороне улицы. Онимогли бы пойти за ней следом, увидеть, как она входит в дом Сабины Мэннинг, азатем при первом же удобном случае и прикончить. Кендал выглянула в окно. Натротуаре напротив было кафе, за столиками которого сидело несколько мужчин,убийцы среди них Кендал не увидела. Впрочем, его там и не должно было быть.Наверняка в кафе сидел кто-нибудь из сообщников, и не один. Кроме того, рядом сдомом она заметила постовых в мундирах жандармов.

Ей надо было что-то придумать, чтобы исчезнуть из этого доманикем не замеченной. Кендал оделась и стала ждать, пока улица не заполнитсяпрохожими, спешащими на работу. В гостиной у Пепе стоял большой, двадцать одиндюйм по диагонали, телевизор, в корпусе из твердой породы древесины. Кендалподтащила его к окну и поставила на подоконник. Дождавшись, когда на тротуарепод окном никого не оказалось, она столкнула телевизор вниз.

Тот, пролетев четыре этажа, грохнулся об асфальт. Корпуспревратился в щепки, кинескоп взорвался, и его осколки разлетелись по улице.Две проезжавшие мимо машины зацепились передними крыльями, и высунувшиеся из ихокон хозяева принялись поливать друг друга ругательствами. Заскрежеталибамперы. Негодующие крики попавших в затор водителей становились все громче игромче, и скоро на всей улице воцарился полный хаос. Такой бедлам в час пикможно увидеть только на парижских улицах. Для французских шоферов достаточномалейшего повода, чтобы мгновенно создать аварийную ситуацию на дороге,вдосталь погорланить, а потом также быстро и утихомириться. Услышав взрыв,жильцы дома стали открывать окна и высовываться на улицу. Снизу с тротуарараздались возмущенные крики пешеходов:

— С ума сошли? Выбрасываете в окна телевизоры! Вы что,решили кого-то убить?

Полицейских на улице становилось все больше и больше. У нихв это время был пересменок, и две машины, битком набитые спешащими на своипосты дорожными регулировщиками, попали в дорожный затор. Когда Кендалпоявилась на пороге дома, улица буквально посинела от их мундиров. Прижимаясь кстене дома, она миновала бушующую толпу и поймала такси. Чтобы проверить, неследят ли за ней, она попросила таксиста провезти ее сначала на Монмартр, затемна Левый берег и, наконец, через Булонский лес. Вскоре она убедилась, что никтоее не преследует.

— Однако вас все же выследили, — заметил Колби ирассказал ей о незнакомце, силой ворвавшемся в дом мисс Мэннинг.

— Как же им удалось? — удивилась Кендал. —Если бы кто-то ехал за мной, я бы наверняка обнаружила его в Булонском лесу.

— Они по дороге меняли такси, — объяснилЛоуренс. — Но где полицейские взяли вашу фотографию и почему на еепубликацию ушло столько времени?

— Я думаю, это фото было сделано в ночном клубе. Ононам не понравилось, и, мы его порвали, но у фотографа, вероятно, осталсянегатив, который и разыскала полиция. Любой метрдотель или официант могсообщить им, что Пепе называл меня Бужи, — сказала она и ополоснула вручье ноги. — Такое же возможно? Как вы думаете?

— Конечно, возможно, — ответил Колби и пожалел,что не захватил с собой аспирин. — А сейчас постарайтесь изобразить изсебя рахитичную карлицу и не выходите из укрытия. А я зайду в дом и попытаюсьдозвониться до Мартины.

— Отлично. Может, там вам удастся раздобыть что-нибудьсъестное.

Выйдя на открытую дорогу, ведущую к фермерскому дому, Колбипочувствовал себя дискомфортно, словно голый среди многолюдной улицы. Теперь вполицейских сводках значилось подробное описание его внешности, да и незнакомыелюди в таких удаленных местах появляются редко, подумал он. Дважды по шоссепроскакивали машины, и он каждый раз находил в себе силы не оборачиватьсяназад.

Наконец Колби подошел к площадке перед домом. Из-за строениявыбежала маленькая собачонка и принялась тявкать. На пороге дома появиласьженщина средних лет. Она с подозрением взглянула на Колби и цыкнула на собаку,Лоуренс улыбнулся ей и извинился за беспокойство. Он сказал женщине, что онангличанин и работает от своей фирмы в Париже. Что он с семьей возвращается издолины Луары, но с их автомобилем возникли неполадки…

— Сломался? — спросила она.

Нет, нет, ничего серьезного. Сальник в кренеляторезаклинило, и поэтому барахлит двигатель. Колби почти ничего не понимал вавтомобилях, но то, что он молол женщине несусветную чушь, нисколько его неволновало: та наверняка еще меньше разбиралась в технике. Он бы сам смогустранить неисправность, но ему нужен новый сальник. Если она будет настольколюбезна и позволит ему воспользоваться их телефоном, то он позвонит в офис, иему подвезут необходимую деталь. За телефонный разговор он конечно же заплатит.Продолжая говорить, Колби вынул пятидесятифранковый банкнот, хотя запользование телефоном вполне бы хватило и пяти франков.

Пятидесяти франков оказалось достаточно, чтобы преодолетьмноговековую подозрительность французов по отношению к иностранцам. Женщинапригласила Колби войти в дом. Телефонный аппарат старой настенной модели виселв холле рядом с входной дверью. Пока Лоуренс набирал номер, женщина стояларядом, видимо желая удостовериться, что он звонит именно в Париж, а не вМельбурн или Токио.

Гудок прозвучал всего лишь раз, и на другом конце проводаему тут же ответили. Хоть на этот раз повезло, подумал Колби. Трубку поднялаМартина.