Путь тьмы - N&K@

— Где дневник? — хрипло спросил маг, скрывая лицо капюшоном.

— Сгорел во время вторжения демонов. — честно сообщил принц. — Но кендер должна быть где-то рядом. Могу ее привести.

— Не надо. — резко оборвал Никаниэля некромант. — Только малявок этих мне здесь не хватало. Терпеть их не могу.

Колдун закончил сыпать вопросами, а Ник не спешил задавать свои. Пусть его и взяли учеником, но учитель ему достался не из простых. Вроде не лич, но уже и не человек. Полулич? Нет, они не должны сохранять рассудок. Кое-что принц в классификации нежити понимал, и стоявшее перед ним существо в нее никак не укладывалось.

К тому же эти странные обмолвки про Олвендуила и фиульити. Не мог же наставником мага в самом деле быть эльф? После Ужасной Войны сородичей, идущих путем смерти, уже не оставалось. Хотя, с учетом признаний Малема, нельзя ни в чем быть уверенным.

Но самым удивительным, конечно, являлся тот факт, что привычная уже некроэнергия, похоже, являлась отнюдь не силой магии смерти, а атрибутом некой неизвестной магии естества. И то, что при ее помощи тоже можно воскрешать и контролировать трупы, отнюдь не проясняло обстановку.

Неожиданно из леса, ковыляя, вышли четверо заметно подернутых разложением людей в изорванных мантиях магов. Один нес подмышкой собственную голову, другой тащил сразу три чужих руки. За ними на четвереньках полз пятый, лишенный стопы.

Корпус противодействия.

Причем от каждого так и веяло замогильным могуществом, словно, умерев, они стали только сильнее. Если некромант действительно обратил людских магов личей, то насколько же огромной мощью обладает он сам?

Проследив за взглядом Ника, немертвый колдун хмыкнул из-под капюшона и приказал своим раздражающе скрипучим голосом:

— Иди за мной, ученичок.

Глава 28

Следующие шесть дней Никаниэль был предоставлен самом у себе.

Некромант привел его к своей вросшей в землю хижине, больше похожей на мшистый холм, чем на полноценное жилище, и, не говоря ни слова, скрылся за дверью. Ника внутрь никто не приглашал, так что он остался стоять снаружи. Повадки Учителя еще предстояло выяснить, и вызывать его гнев необдуманными действиями казалось нецелесообразным.

Когда солнце начало клониться к закату, а повелитель смерти так и не вышел, принц решил обустроиться на ночлег. Погода стояла теплой, безоблачное небо сияло синевой, поэтому небольшой шалаш с подстилкой из еловых лап должен был полностью удовлетворить нужды неприхотливого эльфа. Тем более что никакой живности в вокруг так и не наблюдалось.

Однако, перед тем как взяться за постройку, Никаниэль решил сходить за телом Малема. И стоило ему вернуться на несколько шагов назад, как пропавшее в присутствии немервого колдуна давящее чувство вновь обрушилось на Ника грузом потаенного страха и безотчетной тревоги.

Лес Погибели не спал и не желал мириться с присутствием чужака на своей территории.

Тем не менее, принц достиг свей цели. Стиснув от напряжения зубы и предельно сосредоточившись, он окружил сознание стальным коконом, оставив лишь узкую щель для взаимодействия с внешним миром. И, спрятавшись внутри, как моллюск в раковине, сумел добраться до места недавнего сражения. Пусть маршрут и дался ему в тысячу раз тяжелее, нежели в присутствии некроманта.

Поляна к этому моменту успела вернуться к своему первозданному виду. Ни взрыхленной костяными руками земли, ни клочков вырванной травы, ни проплешин сбитых с места подушек мха. Даже тело Малеммила начала уже оплетать паутина корней. О прошедшей здесь нешуточной схватке, напоминали лишь погибшие деревья, в которые угодили заклинания мага смерти. Впрочем, их и без того в лесу хватало.

Освободив Малема из плена природы, Никаниэль заметил чуть в стороне странный черный бугор. Несмотря на непрекращающееся давление и струящийся по вискам пот, Ник пошел посмотреть.

Бугром оказался Тень. Вернее его хладный труп.

Похоже Малеммил умудрился, свернув лагерь, притащить животное с собой. Он привязал коня к дереву и лишь потом вышел на свет. Тень явно долго метался, пытаясь освободиться, и даже сумел порвать поводья, но в итоге смерть все равно приняла его в свои костлявые объятия.

Причем совсем недавно.

Длань разложения этого заколдованного места едва успела приласкать скакуна, лишив глаз и превратив морду в хищный безгубый оскал. Противоестественный вид дополняла застывшая корка гноя на месте некогда прекрасной гривы. Брось его здесь, и к утру от него останется лишь небольшой, покрытый мхом холмик, неотличимый от сотен других таких же. Под сколькими из них скрываются тела, забредших вопреки здравому смыслу или по неведению путников?

Пусть б о льшая часть сил принца и уходила на сопротивление смертоносной ауре леса, надежно защищенный огонек разума и не думал затухать. Решение созрело мгновенно. Взяв часть того, что Никаниэль еще недавно считал некроэнергией, он бережно окутал ею тело лошади.

Эффект не заставил себя ждать.

Спустя несколько ударов сердца, ноги животного дернулись, в пустых глазницах вспыхнул зеленый свет и оживленное некой магией естества создание, взрыхлив землю, поднялось во весь рост. Не мешкая, оно хотело тут же наброситься на своего создателя, но остановленное стальной волей Ника, замерло. Ментальное противостояние длилось всего пару мгновений, и в результате нежить подчинилась, склонив голову.

Именно с помощью Тени принц перевез Малема к жилищу некроманта. К тому же в седельных сумках могло сохраниться много чего полезного. Если, конечно, агент Эльфхейма не бросил все добро у дороги, рванув в погоню за другом.

В итоге, соорудив себе простенькое жилище и некоторое подобие склепа для Малеммила, принц подкрепился из уцелевших припасов и лег спать.

На следующий день немертвый колдун, вновь не обращая внимания на своего ученика, ушел куда-то по своим делам, и пространство вокруг тут же наполнилось губительной атмосферой леса. Никаниэль решил, что, возможно, это и есть часть тренировки — научиться выживать.

Ну или маг плевать на него хотел и надеялся, что глупый эльф сам это осознает и свалит куда подальше. А может сдохнет в попытке освоиться. Вряд ли некромант сильно огорчится. Скорей всего, его устроит любой исход.

Но не Ника.

Поэтому, скрипнув зубами, принц обновил заклинание охлаждения на убитом им друге, уселся спиной к дереву и попытался сосредоточиться. Минуты сменялись минутами, сливаясь в бесконечную реку сопротивления сокрушительному гнету. Словно легендарный воин, в одиночку сражающийся с полчищами врагов, Никаниэль стоял на гор е воображаемых трупов, без устали взмахивая покрытым кровью мечом и отправляя к богам все новые и новые души.

Ник сам не заметил, как впал в состояние близкое к медитации, в которой он обычно работал над расширением магических каналов. Отрешившись от происходящего, принц внутренним взором окинул окружающее пространство и едва не лишился с трудом достигнутой концентрации.

Практически вся витавшая в воздухе мана была искажена тлетворным влиянием смерти. Подобно отравленной гнусным предателем реке, она вилась, увлекая за собой частички душ и пронизывая каждое растение, почву и даже безжизненные камни.

Настоящая юдоль погибели.

Поборов приступ невольного отвращения, Никаниэль протянул руку и зачерпнул горсть изуродованной силы. Та повиновалась эльфу так же послушно, как и обычная. Тогда, мобилизовав все внутренние резервы, Ник решился впустить небольшую часть в свои магические каналы. Он был готов в любой момент вытолкнуть ее обратно и даже заменить не некроэнергией, однако этого не потребовалось.

Странная мана ощущалась и вела себя, как обычная. И никаких особых изменений принц не почувствовал. Взял чуть больше — и вновь то же самое. Словно всю жизнь только с ней и имел дело. Несмотря на внешнюю неприглядность, местная сила не отторгалась, не искажала каналы и не норовила превратить принца в какое-нибудь уродливое чудовище.

По крайней мере пока что.

Тем не менее, Никаниэль не стал тратить время даром и продолжил медитацию, напрягая магические каналы в попытке увеличить их пропускную способность. В Эльфхейме сделать нечто подобное будет уже проблематично.

Закончив, Ник обратил внимание, что лес стал к нему чуточку дружелюбнее. Не как виляющий хвостом ручной зверек, но уже и не скалящее окровавленную пасть бешенное страшилище. Теперь он походил скорее на цепного пса, грозно облаявшего незваного гостя и улегшегося подле будки. Вроде бы дремлет,