Вдоль белой полосы - Яна Перепечина

Дима затащил Агату в угол вагона и встал так, чтобы её не задавили. Агате было приятно его внимание. Пожалуй, впервые за много лет она вообще впервые заметила, что вокруг неё есть другие парни. Дима о чём-то рассказывал, и оказалось, что он интересный и эрудированный. Поэтому, когда Диму его друзья чуть ли не силой вытащили из вагона на их станции, Агате даже жаль было с ним расставаться, и она с улыбкой помахала ему рукой.

— Ты приедешь на следующей неделе? — крикнул в неотвратимо сужающуюся щель между дверьми Дима.

— Обязательно! — опередила Агату Нюра, протиснувшаяся к ней.

— Обязательно? — со смехом посмотрела та на подругу, когда поезд влетел в туннель.

— Ещё бы. — Решительно ответила Нюра. — Всё прошло отлично. Выступили для первого раза прекрасно. С ребятами классными познакомились. Почему же ещё не съездить? И вообще! Ты что, не видела, как Дима этот на тебя смотрел? Он же сразу влюбился. Я ещё на «Стартине» заметила…

— Нюр, я тебя умоляю, перестань выдумывать!

— Ничего я не выдумываю! Вот увидишь, в следующий раз он на «Стартин» примчится раньше всех. Не веришь, что ты ему понравилась, — убедишься через неделю.

Но убедилась Агата раньше. На следующий день Дима позвонил.

— Откуда у тебя мой номер? — искренне изумилась Агата.

Она с десяти лет была влюблена в Никиту и поэтому никогда не принимала никакого участия в тех играх, в которые уже давно начали играть её одноклассники и ровесники. Перешёптывания, записки с признаниями, долгие разговоры по телефону — всё это проходило мимо неё, и она этого даже не замечала. Наверное, и она тоже нравилась кому-то (взять того же Фиму Покусаева или его лучшего друга Саньку Оноприенко, которые совершенно точно были к ней неравнодушны, это видела даже сама Агата, а остальные — уж тем более). Но отношения со всеми друзьями и приятелями она строила так ровно, делая вид, что не замечает их симпатии, что за дружеские и приятельские рамки эти отношения никогда не выходили.

И тут вдруг появился Дима, который не только накануне всячески демонстрировал свой интерес, но и где-то взял номер её телефона.

— Мне ваши девчонки дали, — ничуть не удивился и не смутился он. — Вернее, они дали свои телефоны нашим пацанам, я позвонил одной из них и узнал твой номер. В общем, было несложно. Ты не против, если я буду тебе иногда звонить?

— Не против, — ответила Агата, поняв вдруг, что ей этот Димин интерес и его настойчивость неожиданно приятны.

В тот день они проговорили больше часа. А на следующий день Дима позвонил вновь. И через день. И все последующие дни до очередного «Стартина». Поэтому через неделю они встретились уже как люди, неплохо знающие друг друга. В лице Димы даже неискушённая Агата прочла радость от встречи, нетерпение и что-то ещё, точное определение чему она подобрать побоялась. Зато не побоялась Нюра. Она подскочила к Агате и шепнула:

— Ну всё. Он готов! Влюбился по уши!

Квартиру Никита с Ликой всё же получили. Никита был счастлив, его родители горды, и даже Лика радовалась этому обстоятельству так, что несколько дней сияла и светилась, от чего уже почти отвык Никита. В последнее время она всё чаще бывала недовольна всем подряд и всё реже улыбалась и уж тем более смеялась. Но в тот день, когда они получили ордер, Никита смотрел на неё и видел ту Лику, на которой он женился, а не ту, в какую она превратилась после злосчастного дня рождения. Всё же, кроме Ульяны, её знакомыми были обычные ребята, дети небогатых родителей, студенты с крохотными стипендиями, день ото дня становящимися всё менее ощутимыми. Почти никто из них не имел своей квартиры. Тем более новой "двушки" в неплохом доме. А вот у неё теперь своя квартира была. И Лика радовалась, как умела.

Получалось не очень хорошо: ей хотелось, чтобы в квартире был роскошный евроремонт, в спальне — кровать с водяным матрасом, на кухне дорогущая мебель, а в ванной душевая кабина, больше похожая на летательный аппарат из будущего, которую она видела в одной из ванных комнат Ульяны. Ничего этого не было, и радость стала быстро бледнеть и таять, словно неверные робкие солнечные лучи глухой осенью, пробившиеся сквозь сплошную серость. Соскучившийся по лёгкости и радости Никита жадно ловил эти лучи, будто понимая, что скоро и они исчезнут, отступив перед обложными тучами вечного недовольства Лики.

Переехали они в ближайшие же выходные. Благо вещей у молодой семьи почти не имелось, а то немногое, что было, помогли перевезти друзья Никиты. Лика, у которой как раз начались каникулы, занялась обустройством. Она принесла из дома родителей свои безделушки и теперь то и дело переставляла их, добиваясь какого-то одной ей ведомого эффекта.

Никите квартира нравилась и безо всяких дополнительных украшений, были бы шторы на окнах и кровать. Но хлопоты Лики радовали и умиляли его, и он снова, как в первые дни после свадьбы, почувствовал себя почти счастливым.

Вскоре в гости пришёл Митя. Он стеснялся и — как подозревал Никита — недолюбливал Лику и от приглашения всегда отказывался, но в этот раз согласился, выяснив предварительно, что Лика у родителей.

Митя походил по почти пустым пока комнатам, вышел на балкон, осмотрелся и вдруг спросил:

— А на дачу ты теперь совсем приезжать не будешь?

— Почему же не буду? — растерялся Никита.

— Так ведь ты давненько не был, — невесело напомнил Митя.

— Разве давно?

— Очень. А теперь и подавно. У тебя жена, своя квартира. Тебе не до нас…

Кого он имел в виду, говоря "нас", Митя не уточнил, но Никита почему-то сразу подумал об Агате и понял, что и правда почти перестал ездить на дачу. Он посмотрел на своего повзрослевшего друга и пообещал:

— Я скоро приеду, обязательно.

— Здорово, — сразу повеселел Митя. — И Алиса очень обрадуется.

В замке повернулся ключ, и Митя неловко замер, глядя на Никиту едва ли ни испуганно.

— Ты что? Это Лика. Сейчас будем чай пить. — Удивился Никита и шагнул к жене: — Привет, Ликунь.

— Здравствуйте, — неловко кивнул Митя и даже немного ссутулился. Он был уже высоким, ростом почти со своего старшего друга и гораздо выше Лики, и эта его внезапная робость позабавила бы Никиту в другой раз, но сейчас почему-то ранила. Никогда он не мог и представить, что в его доме его же другу будет неуютно. А вот поди ж ты…

— Здрасте, — неприветливо откликнулась Лика и, не обращая больше внимания на гостя, заговорила:

— Я записалась на курсы живописи, мне нужны деньги. Заплатить нужно до пятницы. У тебя есть?

— Ну, не буду вам мешать, — Митя чуть ли не бегом кинулся к дверям.

— Мить, да ты что? Останься, — попросил Никита, которому и правда совсем не хотелось, чтобы тот уходил.

— Вам отдыхать надо, а тут я, — неловко извинялся Митя. — На даче увидимся! — он быстро пожал руку Никите, смущённо улыбнулся Лике и бегом скатился по лестнице, забыв про лифт.