Секрет - Катерина Даймонд

Детектив Грей направилась в комнату допросов. Как только вошла и села напротив, лицо Дина расплылось в улыбке.

– Не собираетесь записывать на диктофон, для потомков?

– Вы не арестованы. Просто нам помогаете.

– Кто-то должен сказать это братьям Гримм.

– Если хотите, можно записать для вашей безопасности. Чтобы не исказили показания.

– Я вам верю.

– Итак, что можете сказать об Элиасе Папасе, вашем работодателе?

– Работодатель – слишком сильное слово. Он неплохой парень, всего лишь зарабатывает на жизнь.

– Не знаю, как вы, а я голодна и намерена когда-нибудь попасть домой и, наконец, поесть. Не хочу сидеть здесь; вы тоже не хотите сидеть здесь. Особенно не хочу сидеть здесь с вами.

– Всегда настроены так враждебно?

Имоджен положила на стол папку и достала фотографии Джейн Доу – первой из умерших от передозировки девушек. Кинкейд даже не моргнул. Быстро взглянул на снимок и снова в упор посмотрел на Имоджен.

– Знаете эту девушку? – спросила она.

– Знаю.

– Я уже показывала ее фотографию, и вы сказали, что не знаете.

– Показывали лицо, а не эти снимки.

– Узнали по какой-то особой примете?

– Посмотрите сюда, на красную метку на плече.

– Напоминает ожог.

– Это шрам от лазера. Раньше на этом месте была татуировка, поэтому и запомнил. Татуировка была плохой, но и после ликвидации остался след.

– Ее имя вам известно?

– Старался не связываться с этими девочками. Она была постоянной посетительницей. По-моему, поддерживала отношения с одним из сотрудников.

– Не с Джорджем, случайно?

– Не помню, с кем именно.

– Должна признаться, что удивилась, увидев там Элиаса. Когда вы сказали: «Вернулся в Грецию», – я решила, что это эвфемизм для чего-то более зловещего.

– Я не убийца, Имоджен, – возразил Кинкейд, поправляя испачканную кровью Васоса манжету.

– А я слышала другое.

– Люди любят посудачить. Всем нравятся истории про злодеев.

– Вы злодей?

– Давайте вместе поужинаем, и тогда увидите, кто я такой.

– Этого не будет.

Ей нравилось, как он произносит ее имя: как будто это было не просто слово; как будто он к ней прикасался. И все ее существо отвечало на призыв. Дин наклонился и положил на стол сжатые в кулаки руки. Имоджен посмотрела на сильные руки с просвечивающими сквозь тонкую кожу венами. Он медленно подвинул руки к ее рукам, и она спросила себя, наблюдает ли Стэнтон. Скорее всего, да. Но, может быть, не видит ее рук и того, что пальцы Дина замерли в миллиметре от ее пальцев.

– За нами следят? Кто сидит за этим зеркалом, Имоджен? – спросил Кинкейд, словно прочитав мысли.

Она не знала, пылает ли сама или от него пышет жаром, но очень хотелось, чтобы он продолжал, хотелось ощутить его кожу. Раздался звук открывающейся двери, и она быстро убрала руки. Дин улыбнулся. Детектив-сержант Грей обернулась и увидела старшего детектива-инспектора Стэнтона.

– Думаю, на сегодня достаточно, не так ли?

Кинкейд встал.

– Рад, что цветы вам понравились, Имоджен.

Он слегка поклонился и вышел. Явно понял, какие у них со Стэнтоном отношения. Она не сомневалась. Но если догадался Дин, то кто еще мог догадаться? Все остальные слепы или он чересчур проницателен? Положение тревожило, особенно если учесть, что коллеги носили гордое звание детективов. Имоджен посмотрела на Стэнтона: босс выглядел то ли злым, то ли ревнивым. Или и то и другое вместе. Подбородок чуть заметно дрожал: сжав зубы, он сверлил ядовитым взглядом. Имоджен встала и вышла из комнаты. Подобное поведение казалось невыносимым. Она ему не принадлежала, и он не имел права ревновать. Подумала о его жене и возненавидела себя за то, что сделала. Оправданий не существовало. Постоянно осуждала маму, а сама повторяла ее ошибки.

Сейчас

Эдриан вышел из машины и настойчиво постучал. Прежде Андреа никогда к нему не обращалась; тем более не просила помощи, так что, когда час назад позвонила в слезах, он понял, что произошло нечто по-настоящему серьезное. Андреа открыла дверь и бросилась на грудь. Да, действительно что-то случилось.

– В чем дело, черт возьми?

– Ничего не знаю. Нянчила маленькую дочку соседки, и вдруг Бет позвонила, крича и рыдая. Сказала, что к ним ворвался преступник… – Она всхлипнула и снова заплакала. – Кажется, по телефону я слышала, как их убивали.

Эдриан обнял бывшую жену и ощутил, как та дрожит.

– Вызвала полицию?

– Вызвала тебя! Полиции больше не доверяю. Пыталась дозвониться Доминику, но он не ответил. – Андреа вытерла нос мокрой салфеткой.

Все еще не до конца осознавая ситуацию, Эдриан покачал головой. Вошел в дом, осмотрел комнату и увидел спящую в коляске малышку. Правда заключалась в том, что он почти испытывал разочарование оттого, что Андреа позвонила не насчет измены Доминика. Если измена действительно существовала.

– Попрошу Фрейзера прислать людей. Можно?

– Да. – Андреа кивнула.

– Схожу туда и посмотрю.

– Нет! Вдруг убийца еще там?

– Знаю, как себя вести. Не забывай, что перед тобой офицер полиции. Не волнуйся.

– А что, если он придет сюда?

– Дом заперт?

– Да, со всех сторон.

– На всякий случай обойду кругом, проверю. Если бы он знал, где ты, то уже был бы здесь. Опасности нет, только запри за мной дверь. Она успела сказать, что он требовал?

– Попросила позаботиться о девочке. Думаю, приходил за ней. За Кассандрой.

– Почему малышка у тебя? Часто ее берешь?

– Иногда. Жалею Бет: она всегда такая измученная. А я рада компании, когда мальчиков нет дома. Плохо переношу одиночество.

– Помню.

Оба посмотрели на коляску, и Эдриан поцеловал бывшую жену в лоб.

– Запри за мной дверь!

– Осторожней, Эдриан!

Квартал выглядел спокойнее того, где жил Майлз, особенно поздним вечером. В воздухе витало мирное довольство. Или это чип на плече рождал фантазии? Осталось недолго ждать, прежде чем полицейские сирены разорвут хрупкий кокон спокойствия, обманчиво окружающий райский уголок. Он подошел к дому и замер у калитки: в окнах горел свет, дверь оставалась распахнутой настежь. Эдриан вытащил из кармана телефон и позвонил Имоджен. Не хотелось действовать без нее: они же команда.

– В чем дело? – спросила Грей своим обычным дружелюбным, светлым голосом.