Лягушки королевы. Что делала МИ-6 у крейсера «Орджоникидзе» - Геннадий Евгеньевич Соколов

Собеседники многозначительно переглянулись, без лишних слов понимая друг друга.

Опыт позволял этим двум дипломатам добиваться ясности с полуслова. Послужной список Малика говорил в этом плане сам за себя. С 1947 по 1952 год он работал заместителем министра иностранных дел СССР, а в 1952–53 годах — первым заместителем министра. В 1948–52 годах возглавлял постоянное представительство СССР при ООН и представлял страну в Совете Безопасности ООН. Весной 53-го он сменил Громыко в Лондоне, получив назначение послом СССР в Великобританию. Это был новый шаг в карьере талантливого дипломата. Шаг необходимый, прежде всего, для самого Якова Александровича.

В 1950 году, когда он возглавлял постоянное представительство СССР при ООН и представлял страну в Совете Безопасности ООН, в его дипломатической карьере случилось нечто экстраординарное. В момент голосования резолюции о направлении американских войск в Корею под флагом ООН советского представителя в зале заседаний Совета Безопасности не оказалось. И право вето использовано не было. В отсутствие Малика Совет Безопасности принял резолюцию, выгодную для Соединенных Штатов Америки. США получили возможность использовать флаг ООН для прикрытия участия — своего и своих союзников — в военных действиях на Корейском полуострове.

Понятно, что Яков Александрович не по собственной воле проигнорировал заседание Совета Безопасности и не применил право вето, которым обладал советский представитель. Если бы было иначе, то немедленно последовал бы его отзыв из США и неизбежный арест. Но Сталин этого не сделал. Логично предположить, что Малик действовал тогда по его указанию. Видимо, кремлевский правитель вел свою игру на дипломатическом фронте. Дальнейшее развитие событий в Корее показало, что он просчитался, сделал неверный ход. Сталин мог без труда превратить Малика в «козла отпущения», переложив всю ответственность за допущенный промах на него. Но очевидность просчета «отца всех народов» возникла не сразу, а в 53-м году Сталин наказать Малика уже не смог: смерть остановила все его планы.

Громыко (и не только он один) хорошо знал, чего стоили Якову Александровичу два года ожидания возможной расправы над собой. К счастью, эта участь обошла его стороной. Решение нового кремлевского руководства направить Малика послом в Лондон означало конец смертельно опасной неопределенности и продолжение дипломатической работы на самом высоком уровне.

Великобритания в ту пору играла важнейшую роль в мировой политике. В 50-х годах эта страна по своей мощи продолжала занимать второе место в капиталистическом мире. По объему промышленной продукции, доле в торговле, по уровню экспорта капитала Англия опережала всех своих конкурентов, кроме США.

Вместе с тем вследствие дальнейшего роста национально-освободительного движения, приведшего к распаду британской колониальной империи, а также усиления ее империалистических соперников (в первую очередь ФРГ и Японии) удельный вес Великобритании в капиталистическом мире шел на убыль, ее экономические показатели имели тенденцию к снижению, а внутриэкономическое положение оставалось кризисным.

В 1951 году сократился объем импорта из стерлинговой зоны. В результате уже год спустя впервые после окончания второй мировой войны промышленное производство Великобритании упало на 3 процента, а золотые и долларовые запасы сократились вдвое. Доля Великобритании в промышленном производстве капиталистического мира составляла к 1956 году 11–12 процентов. И в течение всего десятилетия Великобритания не выходила из состояния дефицита внешней торговли.

В 50-х годах основное направление внешней политики Великобритании фактически не изменилось по сравнению с первыми послевоенными годами. Ее внешнеполитический курс базировался на концепции «трех кругов», сформулированной Уинстоном Черчиллем. Суть этой концепции заключалась в том, что Англии якобы было обеспечено особое влияние на ход международных событий вследствие ее тройной роли — главного партнера США, ведущей западноевропейской державы и лидера Содружества наций. Однако международная обстановка пятидесятых годов: растущая мощь социалистических стран, и особенно СССР, успехи национально-освободительного движения, стремление американского империализма к мировому господству, быстрое укрепление позиций западногерманских монополий — в значительной степени воздействовала на внешнеполитический курс Великобритании.

Такая ситуация объясняла повышенный интерес Москвы к положению дел в этой стране.

Советская колония в Англии была в те годы очень большой: не меньше тысячи человек вместе с членами семей. Кроме собственно посольства и торгпредства, а также аппаратов военного и морского атташе, в стране находились многие представительства самых различных советских организаций и учреждений, начиная с министерства торгового флота, Интуриста, Аэрофлота, Совэкспортфильма и кончая многочисленным журналистским корпусом.

И над всеми этими представительствами, в чем нетрудно было убедиться, чувствовалась рука советского посла Малика, реально контролировавшего их работу. Раз в неделю он обязательно собирал в зале посольства старших дипломатов, руководителей представительств, а также советских корреспондентов для обмена мнениями по наиболее важным вопросам. Внимательно выслушивал приглашенных и давал им соответствующие указания.

Мало того, что посол каждое утро в рабочие дни недели собирал подчиненных у себя в кабинете на прослушивание доклада о последних новостях. После этого чуть ли не каждому дипломату давал какое-либо задание, требовавшее, как правило, срочного исполнения.

Получение полезной информации о стране пребывания, об ее экономическом положении, внутренней и внешней политике Малик считал главной задачей посольства и ради этого не щадил ни своих сил, ни чужих. В период подготовки к приезду в Лондон Хрущева и Булганина выполнению этой задачи придавалось прикладное значение — определить позицию английского правительства на предстоявших переговорах с советскими руководителями.

Он постоянно направлял в Москву информацию о стране и позиции ее правительства по различным вопросам в связи с предстоящим визитом. Малик задавал работу не только своим подчиненным в посольстве, но не давал покоя и тем, кто сидел в центральном аппарате министерства. За это его там не любили, считая чересчур беспокойным послом.

Наиболее ценными Малик считал те сведения, которые его дипломаты получали в доверительном порядке от членов английского парламента и представителей деловых кругов. Он всячески поощрял установление контактов и встречи с такими людьми, не скупясь при этом на представительские расходы.

Излюбленным выражением Малика, своего рода девизом, было: день, когда у дипломата не было никаких встреч и бесед хотя бы с одним иностранцем, он должен считать прошедшим впустую, потерянным. И каждый из его сослуживцев старался, чтобы таких дней было поменьше.

После каждого рабочего дня Малик неизменно проводил «разбор полетов», а вернее, «сбор урожая», выясняя у каждого из сотрудников, что интересного удалось узнать. И тут же давал задания в зависимости от важности полученной информации: одному — подготовить проект шифровки в Центр, другому — изложить добытые им сведения в соответствующей справке, а если информация не заслуживала особого внимания, то хотя бы записать ее.

Малик был большим мастером загружать своих подчиненных работой. Он не терпел, чтобы кто-то слонялся без дела