Пальмы в снегу - Лус Габас

– Не знал, что вы с ней знакомы, – произнес Хакобо.

– Да. Мы встретились в магазине, когда ездили с твоим братом за товаром. Она спросила про инцидент на плантации, и я сказал, что ничего такого не было. Тебе разве братишка не рассказал?

Хакобо посмотрел на Килиана, и тот кивнул, подтверждая слова напарника.

– Ты чертов кретин, Грегорио! – Хакобо вскочил на ноги. – А ну, вставай! Я тебе сейчас морду начищу!

Грегорио поднялся, готовый к схватке. Нигерийцы поблизости притихли: не так уж часто белые дрались.

– Ты этого не сделаешь, Хакобо, – Антон схватил сына за руку. – Мы все устали и слишком много выпили. Утро вечера мудренее.

Хакобо неохотно послушался отца. Грегорио тоже не стал лезть на рожон, он уже оглядывался в поисках женщины, с кем можно было провести ночь. Матео и его приятель налили себе самогону. Праздник продолжался.

Ноги у Килиана были ватные, и он прилагал все усилия, чтобы держаться прямо. Ему было жарко. В темноте он доковылял до окна, чтобы поднять ставни. Вдруг сзади послышался тихий шорох, похожий на шипение. Килиан обернулся и застыл, парализованный ужасом. Глаза, уже привыкшие к полумраку, выхватили большую, величиной с кокосовый орех, треугольную голову змеи. Кобра… Она раскачивалась из стороны в сторону, будто гипнотизируя его.

Килиан хотел было вскрикнуть, но не мог выдавить ни звука, а змея шипела все громче, обнажив кривые ядовитые клыки. Взгляд Килиана упал на мачете, лежавшем на стуле. Нужно лишь протянуть руку, чтобы дотянуться до него, но рука будто одеревенела. Кровь все сильнее стучала в висках. Собрав всю силу голосовых связок, Килиан издал невнятное мычание, на вздохе дотянулся до мачете и ударил наотмашь, даже не надеясь попасть. Каким-то чудом у него получилось. В приступе ярости он продолжал кромсать змею, теперь уже крича во все горло; вокруг летели кровавые ошметки мяса.

Наконец он подцепил мачете голову змеи и вышел из комнаты. В коридоре столкнулся с Симоном, который, услышав вопли, бежал к нему в комнату. Килиан схватил его за плечо и встряхнул.

– Она не могла попасть в мою комнату сама! – взревел он. – Кто заплатил тебе, чтобы ты принес эту тварь?! Кто?!

– Это не я, не я, масса! – пролепетал подросток. – Я же все время был с вами на празднике!

Распахнулись еще две двери, выскочившие в коридор Сантьяго и Антон с трудом оттащили Симона. Килиан в гневе сверлил их взглядом. Перед мысленным взором проносились образы: обнаженные фигуры, прыгающие под ритм барабанов, взрывы хохота и кривые ухмылки, кровь, повсюду кровь, бьющийся в агонии слон, обезглавленные крысы, змеи, змеи, змеи, удары мачете, Моей, Экон, Нельсон…

Он снова вперил взгляд в Симона.

– Ты видел кого-нибудь, кто болтался поблизости?

– Нет, масса… ну да, масса, – пробормотал паренек.

– Кого?! – взревел Килиан, отмахиваясь от Антона и Сантьяго.

– Когда я ходил за стаканами, я видел Умару, спускающегося по ступенькам.

– Умару… Приберись в комнате, – велел Килиан Симону. – Сейчас же!

Он буквально слетел по лестнице, в несколько прыжков преодолел двор и помчался в сторону площади, где все еще горели костры. Увидев окровавленного Килиана, Хакобо, Матео и Марсиал тут же вскочили.

– Нельсон! – крикнул Килиан. – Где Умару?

– Не знаю, масса, – пожал плечами подошедший мужчина. – Я уже давно его не видел.

– Найди его и приведи сюда, ясно? Живо, черт подери! И принеси хлыст!

Наступила гробовая тишина. Женщины забрали детей и тихо удалились. Белые обменивались непонимающими взглядами. В этот момент появились Антон, Сантьяго и Хосе, а вскоре Нельсон притащил за руку упирающегося Умару.

– Кто тебе приказал принести змею в мою комнату? Кто тебе заплатил?! – подступил к нему Килиан.

Умару забормотал что-то.

– Он говорит, что танцевал на празднике все время, – перевел Нельсон.

– Ложь! Тебя видели в коридоре. – Килиан протянул руку. – Дай мне хлыст, Нельсон! – Нельсон не пошевелился. – Я сказал: дай мне хлыст! Умару! Если ты не скажешь правду, пеняй на себя.

Антон сделал было шаг вперед, чтобы вмешаться, но Хакобо остановил его:

– Не надо, папа. Пусть сам все решит.

Килиан ощутил в ладони оплетку тонкого хлыста. Виски и грудь захлестывали волны боли. Будь проклято это место. Он устал от жары, насекомых, от этого чертова какао и Грегорио! Как бы он хотел вернуться в Пасолобино!

Умару продолжал хранить молчание. Десятки глаз наблюдали за ними и ждали развязки. Он поднял руку, и Умару вскрикнул.

– Держи его, Нельсон! – распорядился Килиан и повторил: – Кто тебе заплатил?

– Я не знать, масса! Я не знать! – запричитал Умару, тряся головой.

Килиан рывком повернул его и ударил хлыстом по спине. Один раз, другой, третий, четвертый… На коже появились тонкие борозды, брызнула кровь. Килиан уже не контролировал себя и не замечал криков Умару, который, упав на колени, умолял его прекратить.

Внезапно чья-то твердая рука перехватила запястье и спокойный голос произнес:

– Довольно, масса Килиан. Парень все расскажет.

Килиан обернулся: это был Хосе. Умару, завывая и всхлипывая, поведал, как они наткнулись на гнездо «бити» – кобр – на границе плантации и позвали «массу Грегора», чтобы тот их убил. Но Грегор велел ему найти ящик и держать там одну из змей до позднего вечера, а потом подложить в комнату Килиана.

Килиан обернулся к напарнику и встретил его ироничный взгляд.

– Поздравляю! – с усмешкой бросил Грегорио. – Теперь ты такой же, как я. Ты точно выживешь на этом острове.

Килиан ударил его в живот с такой силой, что Грегорио кулем рухнул на землю.

– Дело закрыто. – Он в гневе отшвырнул хлыст и ушел прочь в полной тишине.

Когда Килиан вернулся к себе, Симон уже прибрался, ничто не напоминало о расправе. Он сел на кровать и закрыл лицо руками. Теперь он видел все со стороны: белый мужчина жестоко избивает черного; брызжет кровь; десятки людей молча следят за тем, как сыплются удары… И этим белым был он сам! Как вообще такое могло случилось? Что за дьявол в него вселился?

Голова шла кругом, Килиан заставил себя встать и подошел к раковине. Его вывернуло и рвало до тех пор, пока внутри ничего не осталось. Он поднял голову и взглянул на себя в зеркало. И не узнал себя. Зеленые глаза в темных провалах, заляпанная кровью серая кожа, на лбу пролегли глубокие морщины.

– Я не такой, как он! – заявил он. – Я не такой!

Плечи содрогнулись в рыданиях. Килиан плакал долго и горько, пока не выплакал все слезы.

На следующее утро управляющий вызвал Килиана к себе в офис. Там уже были Грегорио, Антон и Хосе.