Пальмы в снегу - Лус Габас

– Ради бога, Килиан! – раздраженно замахал рукой Хакобо. – Как можно сравнивать? Так ты предпочитаешь деревню – Санта-Исабель? – с легким раздражением спросил он.

– Я этого не говорил. И там и там хорошо, по настроению.

– Могу себе представить ваши умные разговоры!

– Послушай, Хакобо, – вздохнул Килиан. – Ты знаешь Хосе не хуже меня. Неужели он так сильно отличается от нас?

– Помимо того, что он – черный?

– Именно.

– Для меня цвета кожи вполне достаточно. Этим мы отличаемся.

– То есть, если с черными спать – так мы одинаковые, а если поговорить – так разные?

– Знаешь что, – скривился Хакобо, – выходные явно пойдут тебе на пользу!

Он ушел рассерженный, но Килиану было все равно. Настроение Хакобо постоянно менялось, к вечеру он уже успокоится. Он огляделся в поисках Хосе: тот направляйся к складам, и Килиан позвал его на буби:

– Йозе! Эй, Йозе!

Хосе оглянулся и подошел к нему.

– Есть планы на выходные?

– Ничего важного, – пожал плечами мужчина. – Но одна из моих дочек выходит замуж.

– Черт! Это ты называешь «неважным»? – округлил глаза Килиан. – Поздравляю! Которая?

Он уже знал историю Хосе. Его мать была буби, а отец – фернандино, так называли потомков первых рабов, отпущенных на свободу британцами в прошлом веке. Большинство из них были родом из Сьерра-Леоне, но кто-то – с Ямайки и даже с Кубы. Хосе рассказывал, что его родственники были вполне преуспевающими, вели свою торговлю, но когда на остров пришли испанцы, утратили свое положение. Хосе был одним из немногих местных, кто умел читать и писать, потому что вместе с братьями и сестрами учился в католической школе. Он знал английский и банту, хорошо говорил по-испански. Женился Хосе на буби, у них родились дети. Согласно семейной традиции, его дети тоже посещали школу, что далеко не все буби поддерживали. Самые упертые считали, что культура белых злит духов и нарушает традиции.

– Младшая, – ответил Хосе.

– Младшая? – воскликнул Килиан. – Боже мой, Йозе! Да ей же… пять лет!

Килиан знал, что буби выходят замуж в двенадцать-тринадцать лет, и про пять лет он сказал просто так, наобум. Он полагал, что среди юных созданий, виснувших на нем, когда он приходил в деревню, были в том числе и внебрачные дети Хосе. Сам Хосе никогда не распространялся о других «женах», если они у него были, во всяком случае, перед отцом Рафаэлем и другими миссионерами, пытавшимися избавить местное население от «дурных» традиций.

Хосе пропустил комментарий мимо ушей.

– Не хотите ли посмотреть на свадьбу буби, масса Килиан?

– Сколько раз я тебе повторял: не зови меня так! – сверкнул глазами Килиан. – Обязательно приму приглашение, если пообещаешь больше не называть меня «масса»!

– Хорошо, ма… – начал было Хосе, но широко улыбнулся и исправился: —Килиан. Как пожелаете.

– Да брось ты эти официальные обращения! Я тебя младше. Ясно?

– Я не буду знать вас «масса», но не могу перейти на «ты». Мне трудно…

– Перестань! Ты и не такое переживал!

Хосе промолчал и лишь покачал головой.

Вальдо подвез их до юго-восточной границы плантации: дальше на машине проехать было нельзя. Килиан и Хосе двинулись пешком по узкому проселку, перегороженному ветками и лианами. Шаги тонули в мягком ковре из листьев, среди которых лежали подгнившие плоды пальм, сброшенные прожорливыми обезьянами. Килиан наслаждался пением птиц и болтовней попугаев. Звуки, как и пейзажи, были неповторимы. Неудивительно, что много веков назад португалец Фернан ду По, открывший этот остров, назвал его «Формоза», что значит «красавица».

Килиан представил, как другие мужчины ходили по этим тропам столетия назад. Сколько же пришлось поработать мачете, чтобы расчистить земли! Во время предыдущих визитов в Бисаппо Хосе, отвечая на вопросы Килиана, рассказывал историю острова. Килиан знал, что долгожители-сейбы хранят внутри своих морщинистых стволов множество тайн. Остров принадлежал португальцам, потом те обменяли его на другие территории, а испанцы согласились на обмен, потому что им нужен был источник рабов для оправки в Америку. Килиан всегда вздрагивал, когда представлял, что Хосе, Иеремию, Симона или Вальдо могли поймать и продать, посадив в клетку. Однако на какое-то время испанцы забыли о своем приобретении, и тогда подсуетились англичане. С согласия Испании они основали на острове поначалу совсем маленький городок Порт-Кларенс, откуда вели торговлю и миссионерскую деятельность. В Порт-Кларенс останавливались торговые и военные корабли, чтобы заправиться водой, купить еды, а также чтобы высадить исследовательские экспедиции. Заодно англичане пытались контролировать рынок рабов, поскольку в Британии рабство уже отменили. Много лет на острове говорили по-английски, и англичане даже хотели купить его, но ничего не вышло. В 1845 году они тихо-мирно удалились, что Килиану казалось странным, а спустя еще десять лет Порт-Кларенс был переименован в Санта-Исабель, в честь испанской королевы Исабелы Второй. Испанцы стали насаждать католичество, и местные жители принимали его, но в душе оставались привязанными к тотемным верованиям. Килиан чувствовал себя звеном в длинной цепи людей, для которых остров стал вторым домом, но он был рад жить в более спокойные и цивилизованные времена. Правда, когда он ходил в деревню Хосе, ему казалось, что он переносится на столетия назад.

Расчистив себе путь мачете (без этого не обходился ни один поход), мужчины решили передохнуть. Глаза Килиана саднило от пота, а руки были покрыты кровоточащими царапинами от веток. Он устроился рядом с Хосе, привалившись к стволу дерева. Сидел и вдыхал аромат прелой листвы, наслаждался легким бризом, который просачивался сквозь кроны.

– И кто твой будущий зять? – спросил он Хосе.

– Моей, – ответил тот.

– Моей? Египтянин? – изумился Килиан.

Это был великан из бригады по расчистке леса. Когда он напрягал мускулы, ткань на рукавах натягивалась так, что едва не лопалась. Он всегда гладко выбривал голову. И лучше было не вставать ему на дороге.

– Да, Моей Египтянин.

– Ты этому рад?

– А почему нет? – пожал плечами Хосе. – Это тебя удивляет?

– Ну, да… в смысле… Он прекрасный работник. Но не знаю, мне почему-то показалось, что ты хотел бы выдать дочь за кого-то из своих?

– Но моя мать-буби была замужем на фернандино…

– Знаю, но твой отец родился на Фернандо-По. А здесь речь идет о нигерийце, который приехал заработать, а потом он вернется назад в Нигерию.

– Не обижайся, Килиан, но чем нигерийцы отличаются от вас, белых?

– Но белые не женятся на ваших дочерях и не увозят их бог знает куда!

– Моей не увезет ее, – возразил Хосе. – Согласно контрактам нигерийцы могут вернуться на родину, отработав определенное время. Но если они женятся в Гвинее, они могут осесть здесь, работать в магазине или баре, или обрабатывать землю. Более того, они могут получать медицинскую помощь и дать детям образование, чего нет у них в стране. Не повод ли это остаться? Многие мужчины откладывают деньги, чтобы уплатить выкуп за невесту и жениться. Моей так и сделал.