Пальмы в снегу - Лус Габас

С Килиана было достаточно. Что за ночь сегодня! После этой ярмарки тщеславия, после взрыва эмоций Хулии, да еще после этих рассказов о жестокости на охоте его первый визит сюда точно станет последним. Спиртное ударило в голову, и он распустил узел галстука.

– Что с тобой? – тихо спросил Хакобо.

– Похоже, на плантации мне уютнее, – пробормотал Килиан, поджигая новую сигарету от окурка.

– Что ты сказал?

– Ничего. Сказал, что пора возвращаться. Ты еще остаешься?

– Хочу переместиться в местечко поживее, – честно ответил Хакобо. – А ты можешь вернуться на плантацию с остальными.

– Да, конечно, – кивнул Килиан, добавив про себя: «Если не буду их раздражать».

Оставшись один, он какое-то время наблюдал за молодыми людьми, играющими в бильярд, пока его внимание не привлекли громкие голоса. Обернувшись, он заметил Эмилио, который о чем-то спорил с грузным чернокожим мужчиной в элегантном костюме. Дженероса пыталась оттащить мужа, но тот не реагировал. Голоса становились громче, и Килиан решил подойти посмотреть, что происходит.

– Какое право имеешь ты говорить такое мне, Густаво?! – орал Эмилио. – Мы много лет дружили с твоим отцом. Я тебя хоть раз обидел?! Я даже живу здесь дольше тебя!

– Ты не понимаешь, Эмилио, – прошипел Густаво; две капли пота скатились с его кустистых бровей по вискам вдоль оправы квадратных очков. – Вы, белые, слишком долго нас использовали! Рано или поздно вам придется уйти!

– Понимаю, это как раз то, о чем мечтает половина здесь присутствующих! Что мы уйдем и оставим вам все, в том числе мой бизнес! Но ты его не получишь, Густаво! Я жизнь положил на то, чтобы моя семья ни в чем не нуждалась. И я никому не позволю себе угрожать!

Дженероса не знала, что делать. Она умоляла мужа уйти и очень обрадовалась, когда подошли Хулия с Мануэлем.

– Никто тебе не угрожает, Эмилио. Но я думал, что ты умнее. Ты никогда не брал в расчет наше положение! – не отступал Густаво.

– Ваше положение?! – проревел Эмилио. – Мне никто никогда не оказывал никаких услуг! Я все сам!

– Папа, хватит! – Хулия схватила отца за руку и наградила обоих спорщиков хлесткими взглядами. – Других и за меньшее наказывали. Что вообще происходит? Ты хочешь, чтобы чертова политика разрушила вашу дружбу? Если так, это пустая трата времени. Ничего здесь не изменится еще многие годы.

Мужчины замолчали, но не извинились; Эмилио наконец позволил жене себя увести.

Мануэль и Килиан проводили Рибаросов до дверей.

– Все хорошо, Хулия? – мягко спросил Мануэль.

– Да, не волнуйся, спасибо. – Она с улыбкой протянула ему руку. – Я отлично провела время в твоем обществе, это была единственная приятная часть вечера. – Заметив гримасу Килиана, она поспешно добавила: – Танцевать с тобой тоже было весьма неплохо. Но лучше мы все-таки пойдем. Боже, как неловко! Мне лучше в казино не появляться несколько ближайших недель.

– Прости, дочка, – повинился Эмилио, – я не смог сдержаться. Дженероса, – повернулся он к жене, – Густаво меня просто взбесил.

– Успокойся, Эмилио, – Дженероса нервно натягивала перчатки. – Я сама постоянно боюсь, что когда-нибудь придется сносить нападки этих неблагодарных!

– Мама, хватит! – оборвала Хулия и повернулась к молодым людям. – Увидимся.

– Надеюсь, что скоро, – ответил Мануэль с грустью. – Доброй ночи, Хулия.

– Какая прелестная девушка, – пробормотал он, протирая стекла очков платком, когда семейство скрылось из виду.

Несколько дней спустя Хулия получила записку из Сампаки. Она гласила: «Хулия, мне очень жаль, что я себя так повел. Надеюсь, ты меня простишь. Больше этого не повторится. Хакобо».

Строчки крутились в голове девушки несколько дней. Она не могла забыть искристые зеленые глаза Хакобо, черные волосы, мускулистую фигуру… она до сих пор испытывала влечение к нему. В конце концов она убедила себя в том, что эти слова что-то да значат, и ее поведение в казино заставило парня понять, что у них еще может быть будущее.

Так продолжалось недели две, на третью ее терпение лопнуло: Хулия мечтала увидеть Хакобо, услышать его голос. Она придумала несколько способов, как с ним встретиться, но ни один не подходил. Пригласить еще раз на ужин? Это могло вызвать подозрения матери. Не было также гарантии, что Хакобо согласится сходить в кино или куда-нибудь выпить, а огорчаться из-за очередного отказа не хотелось. Поход в казино отметался после истории с отцом, о которой до сих пор судачили. В этом был весь Санта-Исабель: в таком маленьком городке пересуды долго не утихают.

И тут в голову Хулии взбрела отчаянная идея: приехать на плантацию как-нибудь после ужина. Она уже бывала там дважды с отцом и прекрасно все запомнила. Почему бы не попробовать тайком проникнуть в комнату Хакобо? Они поговорят, а может, и… Девушка прикусила губу, все больше склоняясь к такому варианту. Если кто-то заметит ее в коридоре, ведущим к спальням, она всегда может сказать, что пришла с весточкой от отца Антону – и никто не догадается!

Для осуществления своего плана девушка выбрала четверг. По четвергам родители обычно играли в карты с соседями, а она брала машину и ездила в кино. К тому же наверняка Хакобо будет в Сампаке, ведь это не выходной.

После ужина Хулия оделась как обычно, чтобы не вызвать подозрений, но все же потратила время на идеальный макияж. Затем села за руль отцовского красно-белого «Воксхолл-Велокса» расстегнула две верхних пуговицы на розовом цветастом платье с рукавами до локтя и сменила бледную помаду на более яркую. Сердце билось так сильно, что она слышала его даже через гудение мотора.

Огни города быстро остались позади, потянулась темная дорога, фары едва разгоняли мрак впереди. Мурашки страха побежали по спине, ведь рядом были джунгли. Хулия пожалела, что не выбрала полнолуние. Краем глаза она замечала, как пальмы на границе Сампаки появлялись из ниоткуда и исчезали в никуда, как мохнатые призраки. Когда седой мужчина поднял маленький переносной фонарь, вынуждая ее остановиться, сердце девушки замерло.

Мужчина очень удивился, заметив одинокую белую женщину за рулем.

– Добрый вечер, сеньорита, – приветствовал он. – Чем вам помочь?

– У меня весточка для массы Антона. – Она долго тренировалась, чтобы слова прозвучали естественно. – А что, здесь всегда так темно?

– У нас проблемы с электричеством. Не знаю, когда починят. – Иеремия показал дорогу. – Паркуйтесь прямо перед домом. На главном дворе собрались нигерийцы, будьте осторожны.

– Хорошо, – торопливо ответила Хулия. – Спасибо.

Она поехала на малой скорости и через пару сотен метров оказалась в окружении толпы, танцующей с мачете в руках. У некоторых в руках были фонари, выхватывающие из темноты белки глаз. Хулия нажала на клаксон, чтобы ее пропустили, но толпа была слишком плотной. Она глубоко вздохнула и вышла из машины. Нигерийцы агрессии не проявляли, хотя глазели на нее с любопытством. На подкашивающихся ногах, в полуобморочном состоянии она пошла к дому, слыша со всех сторон комментарии, которые не надо было переводить, пусть она и не знала языка нигерийцев.