Капитан Магу. Палканский дебют - Вадим Полищук

Часть подозрений отпала, но далеко не все.

– А откуда ты узнал про наше положение?

– Я был тут… неподалеку. Вечером услышал сильную стрельбу, захотел посмотреть. Увидел, решил вам помочь.

Осталось только выяснить мотивы Горановича.

– И почему же ты решил нам помочь?

– Я не люблю османийцев и мне нужно золото.

Ну что же, вполне себе достойная мотивация. Пока все выглядело логично. Остался последний вопрос.

– Сколько?

– Десять руоссийских золотых червонцев, – назвал свою цену Горанович.

Десяти червонцев у капитана не было, в кошельке лежали только два. Была еще серебряная и медная мелочь да еще несколько ассигнаций, которые среди местных жителей хождения не имели. Возможно, удастся собрать нужную сумму с господ офицеров, но их только двое и люди они небогатые. А потому он все-таки решил возмутиться и поторговаться.

– Сколько, сколько?

Контрабандист оказался настроен весьма решительно, видимо, деньги ему были очень нужны.

– Десять, или я ухожу.

– Может, ассигнациями возьмешь?

Ассигнаций, впрочем, тоже не было, да и не в ходу они были у местных.

– Нет, не возьму, мне нужно золото.

Чего и следовало ожидать. В этот момент на сцене появились еще два действующих лица.

– Что здесь происходит?

– Господин штаб-капитан, разрешите представить – наш спаситель Горанович! И цена за спасение весьма умеренная, всего-то десять червонцев.

Алекс заметил, как при упоминании суммы дернулась щека Годрина. Штаб-капитан происходил из служилого дворянства и жил только на офицерское жалованье. Кроме того, он был семейным, и для него такая сумма была весьма значительной. Капитан Осигов промолчал, предпочитая держаться в тени своего начальства.

– Думаете, он нас действительно сможет вывести отсюда?

– Думаю, да. Днем его здесь не было, через наши позиции он пройти не мог, значит, пробрался откуда-то снаружи. Наше спасение близко, осталось только деньги найти.

– Как же так?! – возмутился Осигов. – Мы за их освобождение воюем, а они соглашаются нам помочь только за деньги, да еще и семь шкур норовят содрать!

Алекс напомнил возмущенному артиллеристу о сложившихся обстоятельствах.

– У нас нет времени на агитацию, господин капитан! К тому же сомневаюсь, что она на него подействует. Местные контрабандисты – люди без чести и совести. Иначе они нашли бы себе более законопослушное и благочестивое занятие.

– А может…

– Не стоит, господин капитан, – Магу с ходу отмел еще одно предложение артиллериста. – Или сбежит, или под камнепад заведет. Лучше заплатить. У меня два червонца есть.

– У меня только один, – развел руками Осигов.

– У меня тоже один, – поморщился Годрин.

– Осталось еще шесть найти, – подвел итог Магу, – хоть шапку по кругу пускай. Эх, нам бы только до Ясена добраться, там бы я деньги быстро нашел! Интересно, он нам в долг поверит?

И тут неожиданно вмешался доселе молчавший Фелонов:

– Не надо в долг. И шапку тоже не надо, есть у меня деньги.

– У тебя-то откуда? – изумился Алекс.

– Батюшка ваш дал перед отъездом. Так и сказал – на самый крайний случай. Я так думаю, что именно такой и настал.

– Такой, такой, – поспешил подтвердить Алекс. – Где деньги-то?

– Сейчас достану.

Унтер снял с себя ремень, потребовал дополнительного света, солдаты принесли еще пару факелов. Фелонов достал острый нож и начал аккуратно распарывать прошивку ремня. Червонцы были спрятаны между двумя слоями толстой кожи, да так ловко, что снаружи ничего не было заметно.

– Один, два, три…

Каждый увесистый желтый кругляш, со звоном падавший в подставленное кепи, приближал спасение полутора сотен солдатских душ.

– …девять, десять. Все, аккурат хватило.

Капитан Магу решительно выгреб червонцы из кепи и подошел к Горановичу.

– Держи! Теперь готов нас отсюда вывести?

Контрабандист неторопливо пересчитал монеты, достал кошелек и неторопливо ссыпал их в него, после чего кивнул головой.

– Готов. Если выйдем не позже чем через два часа, успеем оторваться от османийцев.

Управились за полчаса, хоть и старались не поднимать шума. Алекс торопливо застегнул крючки шинели, затянул портупею, после чего окликнул Фелонова, ворошившего палкой угли костра.

– А ты чего расселся? Вставай, уходим.

– Я остаюсь, – неожиданно заявил Фелонов.

– Зачем? – удивился капитан?

– Костры буду поддерживать до рассвета.

Только сейчас Алекс сообразил, если костры погаснут, то османийцы могут понять, что руоссийцы оставили свои позиции. Тогда оторваться от них не удастся, они могут начать преследование, не дожидаясь утра, и догнать уходящую роту в самый неподходящий момент, когда она будет карабкаться вверх по какому-нибудь склону.

– А как ты нас догонишь?

– Догоню, я по горам ходить привычный.

– А дорогу найдешь? – усомнился Алекс.

– После того, как по ней протопает три сотни сапогов? Конечно, найду!

– Ладно, – согласился капитан, – грузи все имущество на мою лошадь, уходить будешь налегке. И смотри, шею себе не сверни.

– Скажешь тоже! – возмутился отставной унтер. – Двух часов с рассвета не пройдет, как я вас догоню.

На том и расстались. Стараясь не шуметь, солдат за солдатом, взвод за взводом, потянулись вглубь ущелья. Ведя лошадь в поводу, капитан Магу поспешил в голову колонны. Ночь выдалась почти безлунная, небо было затянуто облаками. Алекс догнал унтер-офицера, топавшего во главе первого взвода.

– Охримцев, ты за этим Горановичем приглядывай. Если что…

– Не извольте беспокоиться, господин капитан, – унтер поддернул на плече ремень винтовки, – от меня не уйдет.

Тропа начиналась буквально в полуверсте от лагеря, но сразу стало понятно, почему ее не обнаружили. Сначала пришлось карабкаться вверх по очень крутому склону. Камни, словно живые, норовили вывернуться из-под ног и с шуршанием сыпались вниз. Лошади отказывались идти, пришлось разгрузить их и тащить наверх буквально на руках. На подъем потратили массу сил и потеряли около двух часов времени.

Наверху стало полегче, хотя и ненамного. Снизу казалось, что склон упирается в отвесную скалу, но это было не так. Скалу рассекала расщелина, скрытая от наблюдателя высоким выступом. Щель в скале была настолько узкая, что лошади то и дело задевали торчащие с боков камни. К тому же луна сюда не заглядывала, идти приходилось на ощупь, то и дело спотыкаясь. Алексу уже начало казаться, что этот каменный мешок не закончится никогда, но тут впереди забрезжил бледный лунный свет.