Эта сияющая земля - Розалинда Лейкер

Она села перед ним, Гунар устроился рядом на скамейке. Стефен перешел прямо к делу.

— Я ждал, когда для тебя представится какое-нибудь особенное дело, Джо. И вот оно появилось. Ты будешь работать у двоюродного брата своего отца. Тома Рейна.

Она удивилась:

— Но он же за Квислинга.

— Вот именно поэтому тебе следует проникнуть в его офис. — Он развернул перед ней газету и показал рекламные объявления, обведенные карандашом. Она быстро прочитала их. Ее навыков хватало, чтобы читать бегло по-немецки.

— Я и не знала, что он работает на немцев. Не думаю, что Том с удовольствием возьмет меня, потому что мы не так уж близко общаемся, к тому же один из моих братьев сбежал в Англию, а другой попал в концентрационный лагерь.

— Сегодня найдется не много семей, в которых кто-нибудь не оказался у немцев. Главное, чтобы ты убедила Тома Рейна, что ищешь работу. То, о чем мы тебя просим, может иметь большое значение.

— Я сегодня же вечером напишу письмо.

Стефен и Гунар переглянулись. Она почувствовала, что напряжение немного спало, и осознала, какие большие надежды они связывают с ее работой в офисе Тома Рейна.

— Хорошо. Сейчас Гунар расскажет тебе все подробности.

Гунар выдвинул стул и сел напротив нее.

— Твоя главная задача все время быть начеку, смотреть и слушать, запоминать информацию, которая может быть важна для нас. Старайся, чтобы ни одно письмо, ни один документ не прошел мимо тебя.

Сделав паузу, он предоставил очередь Стефену давать дальнейшие инструкции.

— Чтобы легче было держать связь, тебе лучше перебраться жить к Астрид. Она согласна.

Гунар добавил:

— Как тебе известно, Том Рейн набирает рабочих, которые строят немцам заводы, бункеры, а потом отправляет их куда нужно. Во время этих перемещений может обнаружиться важная информация. Именно такую специализированную информацию мы посылаем в Лондон. Вот что нам от тебя нужно.

Стефен снова переключил ее внимание на себя:

— Понимаешь, Джо, похоже, что немцы готовят что-то ужасное.

— Что? — Холодок пробежал у нее по спине.

— Они создают новую бомбу. Известно, что после нее ничего живого не останется.

— У этого чудовищного оружия уже есть название?

— Пока нет.

Содрогнувшись, она потерла руки.

— Ее разработкой занимаются в нашей стране?

— Нет, но испытывать будут на заводе «Норск гидроэлектрик».

— Это же в Веморке. Я помню, что в студенческие годы Рольф проходил там практику.

— Я и сам там бывал достаточно часто. Сейчас он засекречен и охраняется немцами. Если им удастся применить это оружие, то жизнь на земле прекратится на ближайшее тысячелетие. А может, и навсегда.

Она смотрела на Стефена, и до нее постепенно доходил весь ужасный смысл его слов. Сейчас она понимала, почему они направляли ее в Осло и почему ей запретили участвовать в выпуске подпольных газет. Они ждали подходящего момента, чтобы внедрить ее туда, где от нее будет больше пользы. Наконец-то она станет полноправным участником освободительного движения. Ее пульс учащенно забился.

— Кому я должна докладывать?

— Гунару или мне, в зависимости от того, кто из нас свяжется с тобой. — Его лицо оставалось невозмутимым.

Он поднялся и отодвинул стул.

— Сейчас я ухожу. Гунар снова встретится с тобой в этом доме. Я тоже найду тебя, когда ты устроишься секретарем к Рейну, чтобы уточнить последние детали.

В тот же вечер Джоана написала Тому Рейну. Целую неделю ответа не было. Затем пришло стандартное письмо с указанием даты и времени собеседования.

В назначенный день она долго размышляла, что надеть.

Том ценил женственность, и он бы предпочел принять на работу женщину, соответствующую его вкусу. Его секретарша должна быть на высоте. Естественно, у Джоаны было преимущество, так как она знала его характер, и этим нужно было воспользоваться.

Она надела классический черный костюм: длинный пиджак, короткая юбка. Под него она выбрала белую шифоновую блузку, воротник которой плотно облегал шею, туфли на высоких каблуках и черные чулки. Конечно, шелковые смотрелись бы лучше, но выбирать не приходилось. Туалет завершал черный шелковый берет, на котором стоял лейбл Парижа. Стоимость его составляла почти ее недельный заработок.

Перед тем как встретиться со следующим кандидатом на должность секретаря, Том Рейн выкурил сигарету, устроив небольшой перерыв. Это была сигарета немецкого производства, а не самокрутка из домашнего табака. Сотрудничая с немцами, он преуспел. В его рабочем кабинете и в подвале дома имелся запас вин и крепких напитков, за исключением виски, которое он не любил.

Том подошел к окну своего уютного кабинета с мебелью из натурального дерева и вручную вышитыми шторами в темных тонах. Солнце ярко светило через стекло. Ветер с моря дул через гавань, развевая длинные полы шинелей охранников. Он лениво затягивался сигаретой, расстегнув пиджак для большего удобства, поскольку сильно поправился, особенно с тех пор, как закончил военную службу. Армейская форма висела в шкафу, хотя вряд ли ему придется когда-нибудь снова надеть ее. Немцы с уважением относились к тем, кто имел отношение к военному делу, и всегда обращались к нему со словами «господин майор».

Том Рейн родился в Бергене, был младшим сыном в семье. Съездив за границу и посмотрев мир, он вернулся домой, чтобы сделать карьеру в армии, и дослужился до звания майора. Он женился на красивой женщине, они оба не хотели детей, считая, что дети будут мешать их жизни. Она умерла, спустя десять лет он собрался жениться на шведке, но война помешала их планам. Но теперь он надеялся на возобновление их отношений.

Том затушил сигарету в серебряной пепельнице. Вернувшись к рабочему столу, он нажал кнопку и попросил войти следующую претендентку. Том мог бы держать в качестве секретаря армейского клерка, но ему нравилось женское общество. Он считал, что куда приятнее видеть белую блузку, обтягивающую грудь, стройные ноги в шелковых чулках и слышать стук высоких каблучков. Его бывшая секретарша была женой немецкого офицера, а потому одевалась намного лучше, чем норвежские женщины в эти дни. Она озаряла его офис, но когда забеременела, потеряла свою привлекательность, он с радостью принял ее заявление об уходе.

— Фрекен Рейн, — объявил армейский клерк, временно исполняющий обязанности секретаря, и провел Джоану в комнату.

Том поднялся, и широкая улыбка расплылась по его лицу. Он протянул руку, чтобы поздороваться, золотое кольцо мелькнуло на его мизинце.

— Доброе утро, Джоана. Вот так радость. Мы так давно не виделись. Садись.

Она пожала его ухоженную руку, гладкую как шелк. Было заметно, что он сильно поправился, хотя это было не так то просто в те времена.