Эта сияющая земля - Розалинда Лейкер

Он приготовился сделать объявление, собрав всех, кто был в состоянии слушать.

— Друзья мои! У меня отличные новости! Наши коллеги за пределами Грини в других лагерях освобождены. Большинству учителей в нашей стране позволено вернуться в свои школы, которые открываются после длительного простоя. Вы осознаете, что это значит? Квислинг сдался!

Им не удалось собрать всех учителей в свою организацию, и планы объединить наших учеников в движение «Гитлерюгенд» провалились. Мы выиграли!

Люди хлопали друг друга по спине, жали руки, кто-то плакал, переполняемый чувствами. Значит, они сумеют остановить нацистов.

Этот успех даст силы всем, кто участвует в движения сопротивления.

Прошло несколько дней, прежде чем Джоана начала привыкать к своему новому окружению. Ее рабочий стол стоял в кабинете с внушительным окном, выходившим прямо на улицу, покрытый лаком пол блестел как зеркало. Местные женщины, убирающие в офисе, поддерживали идеальную чистоту, что было в традициях скандинавов. В работе она не испытывала никаких трудностей, не считая того, что ей приходилось находиться в непосредственной близости к немцам. Поначалу она вздрагивала, когда открывалась дверь и входил какой-нибудь солдат. То же самое она чувствовала каждое утро, показывая на входе пропуск. Повсюду слышалось постоянное «Хайль Гитлер», и она была рада уже тому, что в ее кабинете и в кабинете Тома висело только по одному портрету фюрера.

Было непросто объяснить родителям, почему она стала работать секретарем у Тома.

— Я не могу сидеть дома, — отвечала она на строгие возражения отца. — К сожалению, сейчас немного найдется мест, которые бы не контролировались немцами.

Джина, которая выглядела больше загадочной, нежели сердитой, приводила свои доводы:

— Ты могла бы вернуться в Осло.

— Возможно, я вернусь, но позднее. А пока я буду у вас под рукой и смогу приехать домой в любое время, как только понадоблюсь.

Отец продолжал недоумевать, пока Джина не убедила его. В который раз Джоана подумала о том, как она мудра. В то время многие родители подозревали, что их дети состоят в подпольных организациях освободительного движения. Но никто не допускал мысли, что кто-то из их родственников мог работать на немцев. По крайней мере, в ее семье знали, что она никак не связана с нацистами.

Работая в офисе, Джоана собирала информацию, которая могла пригодиться. Она вносила ее в специальную тетрадь, шифруя ее под записи, например о магазинах или светской жизни.

В общем, ее записи не представляли ничего интересного для постороннего взгляда.

Вскоре она стала замечать, что на нее заглядывается немецкий офицер. Поначалу он пытался встречаться с ней как можно чаще то в коридорах, то на лестнице. Никто не предполагал, что у нее и в мыслях нет сотрудничать с немцами. Лейтенант, который крутился возле нее, был высоким и элегантным молодым человеком. Он сознавал, что ему идет форма, а особенно хорошо смотрится прикрепленная к груди лента с медалями за доблесть и отвагу, которыми его наградили после одного из воздушных сражений.

Она печатала письмо и, подняв голову, слабо улыбнулась, увидев лейтенанта.

— Добрый день, — поздоровалась она. — У вас назначена встреча с майором Рейном?

Покачав головой, он подошел и остановился около ее стола.

— Нет, фройлен. Я пришел, чтобы увидеться с вами. Я работаю в офисе на верхнем этаже и подумал, что нужно зайти познакомиться. Меня зовут Курт Шейт. Если могу чем-то помочь, обращайтесь в любое время.

— Ну спасибо, — непринужденно ответила она. — Я запомню.

— Это правда, что вы родственница майора Рейна?

— Да, но мы мало общались, потому что живем далеко друг от друга. — Она показала на письмо, которое печатала на машинке. — Извините, сейчас я занята.

— Простите. А вечером вы свободны? Сегодня в гарнизонном штабе танцы, и я бы очень хотел пойти туда с вами.

— Простите, — ответила она легко. — Сегодня у меня уже назначено свидание.

— Тогда завтра? Знаете отель, где обедают офицеры? Мы могли бы там пообедать.

Дверь смежного кабинета открылась, и вышел Том, солидный и важный. Он совсем не был похож на рыцаря на белом коне, но он пришел ей на выручку, требовательно сдвинув брови.

— Вы ждете меня, лейтенант Шейт?

— Э-э…нет, майор. Я разговариваю с фройлен Рейн.

— О, да? — ответил он небрежно и подошел к столу Джоаны с таким видом, что офицер сразу же удалился.

В тот день, когда Эдвард впервые спустился вниз, именно Керен сопровождала его. Джина ждала внизу. Она испытывала большую благодарность к девушке, зная, сколько бессонных ночей она провела. Щеки Керен покрылись румянцем от волнения, а ее волосы с платиновым оттенком поблескивали на свету, придавая лицу невинность. Она напоминала ребенка, радующегося на празднике.

— Вот так! А теперь еще шаг. И еще…

К концу недели он уже мог самостоятельно сидеть на крыльце, греясь на солнце. Она только проводила его в дом и вернулась, чтобы забрать шаль, оставленную на спинке стула, как услышала свое имя. Затаив дыхание, она повернулась и увидела Карла Мюллера, направляющегося к дому. Он держал руки на ремне и щурился от солнца, светившего в глаза.

— Давно ты не приходил сюда, — воскликнула она, пытаясь скрыть волнение.

— Достаточно давно. Я вижу, за это время Эдвард снова встал на ноги.

— Перестань шпионить за ним! Это отвратительно. Почему тебе не уйти и не забыть обо всех нас?

Он не спеша подошел к каменным ступенькам, глядя на нее.

— Я говорил тебе раньше, что никому здесь не хочу причинить вреда. Заложник выздоравливает, но я не заберу его, так как пока его трудно назвать здоровым.

Она вцепилась в шаль.

— Почему ты должен забирать его?

— Это зависит от тебя. Давай поговорим об этом. — Он потянулся, чтобы взять ее за руку.

Испуганная и расстроенная, она бросила шаль на стул и спустилась со ступенек. Он снова предложил ей руку. На этот раз он не собирался церемониться и проявил настойчивость, она нехотя дала руку. Он с удовольствием сжал ее пальцы.

— Я горжусь, что меня увидят с тобой, Керен. Мне бы хотелось, чтобы весь мир узнал, что мы друзья.

Она побледнела.

— Ты хотел поговорить. Тогда давай поговорим как можно скорее.

— Ни к чему торопиться. У меня есть пара свободных часов, и мы могли бы перекусить где-нибудь в кафе. Я постараюсь, чтобы ты получила продуктовые карточки.

— Мне они не нужны!

— Разве на ферме нет трудностей с продуктами?

— Послушай, говори, что тебе надо, и закончим с этим!