Возвращение - Джек Макдевит

– Иногда.

– И он никогда с вами об этом не говорил?

– Нет, – рассмеялась она. – Нет. Я бы точно запомнила. Вы уверены, что обратились по адресу?

– Да. – Алекс немного помолчал. – Как я понимаю, вы – известный музыкант?

– Вы мне слишком льстите, Алекс. Но не скрою, мне приятно это слышать. Я больше не занимаюсь этим профессионально, но не ушла на покой. Сейчас я веду музыкальную программу в школе.

Мы немного поговорили о концертах и симфониях, причем вопросы задавал в основном Алекс. Это была его стандартная методика – расположить к себе человека и поближе с ним познакомиться. Получалось неплохо.

Появился ее муж Род и присоединился к беседе, что стало для Алекса сигналом – пора привлечь к разговору и меня. В стеклянной витрине за спиной Моретти стоял незнакомый мне струнный инструмент.

– На нем она играла, когда победила в конкурсе на премию Кортеса, – с гордостью сказал Род. – Тогда я увидел ее впервые. На сцене «Галабриума».

– Там вы и познакомились? – спросила я.

– О да. – Род улыбнулся жене и получил ответную улыбку. – Я был в оркестре.

– Ладно, хватит об этом, – заметила Лучана и взглянула на Алекса. – Вы ведь хотели поговорить о Гарнетте?

– Да, – кивнул Алекс. – Как я понимаю, вы – советник фонда Саутвика?

– В некоторой степени. Должна сказать, дела у нас идут неплохо. Хотите сделать пожертвование?

– Я антиквар, Лучана. Вы всерьез предлагаете мне пожертвовать деньги прямому конкуренту?

– Возможно, другого шанса у вас не будет.

– Само собой, – ответил Алекс. – В конце концов, вы жертвуете свое время на мой нынешний проект.

Он дотронулся до коммуникатора.

– Нет, Алекс, в этом нет необходимости. Я просто…

– Хороший повод, – сказал он.

Она взглянула на свой коммуникатор, и глаза ее расширились.

– Весьма щедро с вашей стороны. Я договорюсь, чтобы вам периодически присылали отчеты по текущим проектам. – Она помолчала. – Но… вы ведь с Окраины?

– Совершенно верно.

– Что ж, тогда с отчетами, боюсь, ничего не выйдет. А теперь, если вы не против, удовлетворите мое любопытство и расскажите о передатчике Корбетта. Его и вправду нашли в доме Бэйли?

Алекс подробно изложил ей эту историю. Когда он закончил, Лучана недоверчиво посмотрела на него.

– Как я полагаю, – сказала она после долгой паузы, – это просто невозможно. Что-то не так. Но все это должно быть правдой, иначе вас тут не было бы. Не знаю, как такое могло случиться. Не представляю, где он раздобыл этот передатчик, почему не сказал ничего ни мне, ни Лоренсу. Вы ведь говорили с Лоренсом?

– Да.

– Что ж, вы меня порядком озадачили.

– Когда вы в последний раз видели Бэйли?

– Кажется, за несколько месяцев до его отъезда. Я думала, он вернется, но этого не случилось, а через пять или шесть лет я узнала, что он умер.

– Он не давал о себе знать после возвращения на Окраину?

– Нет, – ответила она. – И это странно. Я надеялась, что он будет поддерживать со мной связь, но он просто исчез.

– Вы не пытались с ним связаться?

– Послала несколько сообщений. Ничего особенного – «привет, как дела?». Не помню, ответил ли он. Кажется, нет.

– Где, по-вашему, он мог проводить время в последний год пребывания на Земле?

– Некоторое время он жил в Централии. Вы знаете про «Дом в прериях», Алекс?

– Хранилище, куда будто бы перевезли артефакты из Хантсвилла?

– Верно. Оно находилось в Гранд-Форксе, которого больше нет, хотя сам городок остался. Его теперь называют Юнион-Сити. Именно туда отправился Бэйли. Видимо, хотел понять, есть ли там что-нибудь достойное внимания.

– И?..

– Не знаю, чем все закончилось. Мне так и не удалось поговорить с ним об этом. Думаю, если бы он что-то нашел, то рассказал бы мне сам.

– Последний вопрос, Лучана: не знаете ли вы человека, способного пролить на все это хоть какой-то свет?

– Нет. Думаю, если кто-то и мог знать, это Лоренс. Но с ним вы уже говорили. И как я понимаю, он ничем не сумел вам помочь?

– Нет.

– Не представляю, кого еще можно назвать. Лоренс и Гарнетт были очень близки.

– Ясно. Спасибо.

– Вот еще один вариант, Алекс. – Она сверилась с блокнотом. – В Камберленде есть фирма по прокату лодок, «Круизы Эйсы». Гарнетт часто там бывал – любил нырять и спускаться к Музею космоса. Понимаете, о чем я?

– Да. Музей во Флориде.

– Да. «Эйсой» управляют брат и сестра. Гарнетт довольно тесно общался с ними. Возможно, они что-то знают. Гарантий нет, но это все, что я в состоянии предложить.

Утром мы сели в поезд на магнитной подушке и отправились в Фарго – в Централию. Прибыв ранним вечером, мы взяли напрокат машину и поехали на север по равнине, бо́льшую часть которой занимали коттеджи, таунхаусы, розовые кусты и парки. Растительность была не столь пышной, как в других местах, но Централия славилась холодами. Я видела давние фотографии этих мест: трудно было поверить, что когда-то здесь простирались обширные, продуваемые ветрами прерии.

Мы провели в пути около получаса, когда пришло сообщение с Окраины. Межзвездная связь, разумеется, недешева, и, если кто-то хочет послать письмо в далекую звездную систему, он часто ищет тех, кто собирается сделать то же самое. Сообщения объединяются в пакет, стоимость делится на всех. Но сейчас пакета не было – отправителя явно не волновали расходы.

Сообщение прислал Леонард Калбертсон, адвокат «Семей „Капеллы“». Взглянув на письмо, Алекс тут же передал его мне.

«Алекс, – говорилось в нем, – надеюсь, Вам хватит ума остановить тех, кто хочет затеять смертельные игры с двигательным модулем „Капеллы“. Мы продолжаем мобилизацию сил в поддержку нашей инициативы. Мы пытались обращаться в суд, но вряд ли нам хватит времени, чтобы предотвратить катастрофу. Так или иначе, ученые чересчур уверены в себе. Они намерены подготовиться заранее – привести в суд детей и заявить, что бо́льшую часть своей жизни те не видели родителей, поэтому, если суд воспрепятствует их планам, некоторые встретят родителей лишь в возрасте тридцати-сорока лет.

Ваше мнение многое значит в нашей борьбе. Заявление, исходящее от Вас, необязательно станет решающим доводом, но будет иметь немалый вес. Если Вы можете хоть чем-то помочь, знайте: чем раньше Вас услышат, тем лучше.