Отбросы - Антон Никтаров

на мгновение представил: какого было бы сражаться против целой деревни будь нас десятка два – вырезали бы всех и не вспотели, но вот втроем... Возьмут числом, случись чего проще сразу делать ноги. Что-то внутри меня тут же скривилось от таких мыслей.

«Не бегство, а тактическое отступление» – тут же напомнил я себе, в попытке смирить внутренне негодование. Интересно, это особенность зеленокожего народа или исключительно моя черта, воспоминания о которой пока не спешили пробуждаться? Мотнув головой, я отогнал и эти мысли.

Староста ждал в центре поселения, стоя в окружении приближенных и ожидая, когда мы подъедем ближе.

Лара сняла с седла сумку, в которой были сложены уже начавшие пованивать головы побежденных существ, и высыпала ее содержимое к ногам Олега. Жители тут же отпрянули в стороны напуганные чудовищными ликами ведьм и тошнотворным запахом, что тут же ударил в нос. Следом к ногам старосты упали хвост и уши поверженного зверя.

– Также мы желаем помыться, принять пищу и выспаться, – нарушила тишину ламия. – После мы обсудим причитающееся нам вознаграждение.

– Все будет исполнено в лучшем виде, – староста почтительно склонил голову. После чего тут же отдал несколько распоряжений окружавшим его людям. Прошлый раз он вел себя не так расторопно.

Мы спрыгнули на землю, в ту же секунду подбежало несколько человек, помогая расседлать скакунов и забирая их в стойла. В целом, не смотря на хмурые лица, жители старались теперь проявлять почтение к своим гостям.

– Должен признаться, никто особо не верил, что вы вернетесь живыми. Но я рад, что мы ошибались, – сообщил Олег, пока направлялись к его дому.

Ответом, правда, ни я, ни девушки его не удостоили. Наш внешний вид говорил лучше любых слов о том, что работенка была отнюдь не легкой прогулкой, да и то, что лошадей стало на одну меньше, тонко намекало, что без потерь не обошлось. Рассказывать же правду о том, что мы поделились одним конем с боевыми товарищами, никто не собирался.

– Кстати, – обратился ко мне староста. – Вы помнится просили сшить для вас одежду, не желаете примерить обновку?

– Пусть лучше принесут после помывки, – отрицательно покачал головой я. – Логичнее будет примерить обновки на чистое тело.

Олег понимающе кивнул, первым заходя в дом.

Супруга и дочь вовсю хлопотали по кухне, приятный аромат наполнял избу заставляя наши животы призывно заурчать, а слюноотделение заметно усилиться.

Двое мальчишек скучали, сидя в углу. Среди встречающих их не было, возможно до недавнего времени тоже помогали матери.

– Парни, – громко окликнул сыновей староста. – Помогите натаскать воды в баню, бегом!

Мальчишки тут же вскочили со своих мест, выбегая наружу.

Растопка местных купален оказалось делом не быстрым. Сперва было необходимо натаскать воды, потом хорошенько растопить печь, чтобы вода в котле, если таковой имелся, вскипела. Русичи из моего прошлого мира мылись в таких же, о чем я не единожды слышал, как от тех, кто попал к нам в полон*, так и от заезжавших в гости князей. Самому, правда, в таких мыться не доводилось, так что опыт обещал быть интересным.

Пока мы ожидали завершения всех приготовлений, хозяйка накрыла на стол, а дети принесли воды, чтобы смогли немного умыться. Воняло, к слову, от нас прилично. Девушкам даже принесли сменные шмотки, пообещав выстирать и сухими передать текущие. Мне бы к слову тоже принесли, будь в деревне еще хоть один комплект моего размера окромя заказанного. Поэтому в отличие от спутниц перед приемом пищи, я ограничился мытьем лица и рук.

Кормили в этот раз не в пример лучше, да и сытнее. Будучи поданной прямо из печи каша на молоке была куда вкуснее. Похоже, разнообразием местная кухня не блистала. Однако Олег пообещал к ужину забить и запечь птицу. Было бы неплохо, по свежему мясу я успел порядком соскучиться.

После приема пищи я подумывал немного вздремнуть, но как выяснилось бани были растоплены и нас пригласили мыться. Стоило отметить, что бани тут были чуть-ли не у каждого дома, так что мылись мы в разных купальнях.

Баня состояла из двух помещений – предбанника, в котором следовало снять и оставить одежду, и так называемой «парилки» – не большое помещение с выложенной камнями печью и высокой широкой скамьей, взобравшись на которую ты оказывался под самым потолком где воздух был куда жарче, чем внизу.

Стоило оказаться внутри, как тело тут же покрылось потом. Воздух был раскаленным. Вообще весь процесс омовений со стороны мог напоминать, скорее, пытку и в полной мере я это ощутил, когда Олег плеснул на печь воды, что в мгновение ока с громким шипением испарилась. Тело накрыла волна жара, даже дышать на некоторое время стало тяжело. Но все же я смог привыкнуть. Жар из обжигающего превратился в приятный, прогревая плоть до самых костей.

Олег взял в каждую руку по венику, что не замеченные мною сразу плавали в одной из кадушек. Лишнюю влагу мужчина стряхнул над печью, после чего по очереди каждой стороной опустил на раскаленные камни. В воздухе приятно запахло дубом. Через мгновение могучие руки замахали над моим телом, что заблаговременно улеглось на скамью. Сидеть там к слову при моем росте было практически не возможно.

И без того обильное потоотделение усилилось настолько, что с меня потекло ручьями, приходилось жмуриться, чтобы едкая влага не попадала в глаза. Когда Олег в очередной раз поддал воды на камни, мне пришлось зажать уши руками, так как ощущения были, что они сейчас сгорят или отвалятся. Дышать снова стало тяжело, но на второй раз меня отпустило гораздо быстрее, похоже новое тело могло прекрасно адаптироваться к окружающим условиям, хотелось бы верить, что с низкими температурами дела обстояли не хуже.

В общем, не смотря на некоторые нюансы, вся процедура носила, скорее, приятный характер. Специальные скребки прекрасно удаляли грязь с многократно пропотевшего тела, а теплая вода прекрасно смывала ее остатки. Отдельным удовольствием для меня стала возможность вымыть волосы, что к моменту возвращения в деревню больше походили на паклю.

Приятная усталость наполняла тело, когда я снова вышел в предбанник. Аккуратно сложенный комплект заказанной мною перед отбытием одежды дожидался на скамейке, новенькие сапоги стояли подле. Я невольно растянул губы в улыбке, продолжая вытирать еще мокрое после омовений тело.

Из бани я вышел уже можно сказать при полном параде: рубашка из мягкой и плотной ткани, поверх нее кожаная куртка. Добротные кожаные штаны