Тени в масках - Лина Баркли

Нэнси схватилась за голову. Господи, ну почему она помнит только первый случай, когда Айрин приходила в лечебницу, а о других визитах ничего не помнит?

Голова ужасно болит! Так она все равно ничего не вспомнит. Она раскрыла сумочку. Пора принять таблетку! Нэнси пошарила рукой, но конечно же ничего не обнаружила. Сэм же забрал таблетки.

Она замерла. Вовсе не пропажа таблеток ее остановила, а эта мысль. «Пора принять таблетку!» Будто ей приказал это чей-то голос.

Но чей?

По телу пробежал холодок. А голос продолжал твердить свое. Пора принять таблетку. Выпей таблетку! Без нее ты пропадешь!

Но кой черт ей сдались эти таблетки? Отправившись в Винтидж, она не захватила с собой пузырек, и с ней ничего не случилось. Это было позавчера. Вчера она тоже их не принимала.

Значит, она прекрасно может обходиться и без них! Но так ли это?

Нэнси попыталась вспомнить: хоть раз почувствовала она себя лучше после того, как приняла эти таблетки? Нет! Зачем же она их пила?

Как зачем? Айрин настаивала. Нужно регулярно пить таблетки, они тебе помогут.

Вранье. И как это она пристрастилась к этим чертовым таблеткам? Ведь она всегда недолюбливала лекарства. Даже аспирин и то не пила, только если уж очень сильно голова разболится. А тут глотала эти пилюли лошадиными дозами. Почему?..

Потому что, с тех пор как она познакомилась с Айрин и ее братцем, головные боли неотступно преследовали ее.

Нет, она не права. Головные боли начались раньше, после смерти матери. В тот вечер, когда они с Харланом познакомились, у нее тоже болела голова. И тогда-то он и дал ей таблетку.

Неужели все началось так давно? Неужели она столько времени пьет эту гадость?

Отчаяние. В нем все дело. Она готова принимать любые лекарства, если это поможет вернуть ей память, прийти в себя, почувствовать, что она… еще не потеряла рассудок.

Вот почему она доверяет Сэму. Он поможет ей стать прежней.

Она взглянула на него. Его мускулистые руки твердо держали в руках руль. У него красивые руки, вдруг подумала она. Сильные, с широкими ладонями и длинными пальцами. Руки настоящего мужчины. Этими пальцами он касался самого сокровенного… Господи!

Нэнси повесила голову. Не стал ли Сэм для нее таким же наркотиком, как эти таблетки? Она заставила себя поверить, что он ей поможет, точно так же, как прежде внушала себе, что от таблеток ей лучше. Но, возможно, он еще хуже, чем эти таблетки.

Она открыла глаза. Машина ехала мимо кладбища. Деревья без единого листочка придавали ему особенно мрачный вид. Меланхолично взглянув на гранитные памятники, такие холодные и безликие, Нэнси по привычке скользнула взглядом по монументу, воздвигнутому на могиле Ричарда Нельсона, отца Харлана и Айрин, и вдруг увидела нечто такое, отчего все внутри у нее похолодело. Сонливость как рукой сняло.

— Остановись!

— Что такое? — Сэм повернулся к ней.

— Я видела!.. Там, на кладбище! У могилы женщина, она пришла к нему на могилу!

Ему не требовалось повторять дважды. Сэм без объяснений понял, о чьей могиле она ведет речь. О могиле Харлана-младшего. Развернувшись, благо на дороге было пусто, он на полной скорости въехал на кладбищенскую дорогу. На повороте снег заскрипел под шинами.

— Стой! — наконец сказала Нэнси.

Пошел снег. Он становился все интенсивнее, его хлопья облепили все вокруг. Снежинки покрыли и могилу Харлана-младшего. Только рядом с ней никого не было. Женщина исчезла.

— Ты точно ее видела?

Нэнси ничего не ответила. Она открыла дверцу и вышла из машины. Зябко кутаясь в пальто, подошла к фамильному склепу семейства Нельсонов. Здесь она не была с самых похорон ребенка. Правда, и о самих похоронах она ничего не помнит. Как и о многом другом.

— Наверное, это была Айрин, — сказал Сэм, догнав ее.

— Нет. Это невозможно, — возразила Нэнси, даже не обернувшись. — Она пришла пешком.

Сэм видел Айрин и понимал, что так быстро скрыться с глаз долой она не смогла бы.

Следов автомобиля не было, но около могилы виднелись отпечатки женской обуви. На могиле лежал скромный букет из искусственных незабудок.

— Его навещала мать.

Нэнси не сомневалась, что так оно и есть: интуиция ее не подвела. Она взглянула на Сэма, который мрачно взирал на букетик и следы на снегу. Он перевел взгляд на засыпанную снегом дорогу, видневшуюся вдалеке. По-видимому, женщина направилась туда.

Вот бы узнать, приходит ли она сюда каждый день или навещает своего малыша впервые, прочитала Нэнси его мысли. Может, она придет сюда снова?

Сердце Нэнси радостно забилось.

— Посещать могилу чужого ребенка опасно, — принялась она размышлять вслух. — Поэтому-то эта женщина и решила прийти пораньше, чтобы ее не застали. Она оставила машину на той дальней дороге и прошла сюда через рощу. — Нэнси вдруг повернулась к Сэму. — Если ей известно, что ее ребенка похоронили… тогда…

Что способно заставить мать дать согласие на то, чтобы ее сына похоронили под чужим именем? Только одно…

— Сэм, наша малышка у нее!

Он похолодел. Слова Нэнси эхом отдавались в его душе. Наша малышка у нее! У нее…

— Она обменяла нашу малышку на своего мертворожденного сына. — Нэнси вцепилась ему в куртку. — Как ты не понимаешь! Иначе она ни за что не согласилась бы похоронить своего ребенка под чужим именем!

Сэм осторожно разжал пальцы Нэнси и плотно сжал ее ладонь. Ее глаза лихорадочно блестели, она вся дрожала.

— Нэнси, — мягко проговорил он.

Как разубедить ее, чтобы не похоронить вместе с мертвым ребенком и последнюю надежду, как сделать так, чтобы она не отчаивалась и продолжала поиски?

— Нэнси, подумай сама. Зачем этим людям лишние заботы? Неужели они пойдут на такие чудовищные ухищрения только ради того, чтобы подменить ребенка?

Она взглянула на него.

— Может, это не простая женщина. Может, у нее денег куры не клюют и…

— Вряд ли. У нее не хватило денег даже на приличный букет.

— Она не стала покупать дорогие цветы из оранжереи, чтобы никто не догадался, что она была на его могиле.

— Странно. Тогда было бы легче купить свечку. Или вообще просто побывать на его могиле и уйти, не оставив никаких следов.

Нэнси часто дышала. Снежинки застревали в ее темных волосах, растрепавшихся на ветру, садились на длинные ресницы. Она нахмурилась, обдумывая его слова.

А Сэм продолжал:

— Взгляни на отпечатки ее обуви. Это осенние туфли, к тому же сильно поношенные. Она здорово замерзла, пока дошла сюда. Любая на ее месте надела бы сапоги. А у нее просто нет на них денег.