Любовь без цензуры - Катя Саммер

Поцеловала его. Нежно, откровенно. Прикусила верхнюю губу и завелась от его потяжелевшего дыхания. Прошлась вдоль скулы языком и замерла над ухом.

- Я чувствую тебя, - прошептала, втянула мочку.

Спустилась к шее, вдохнула его горько-сладкий аромат, такой воздушный, такой мужской. Лизнула ямочку между ключицами, сомкнула зубы на загорелой коже.

- Когда вижу твою улыбку, схожу с ума.

Медленными, тягучими поцелуями подкралась к крепкой груди. Обхватила губами левый сосок.

- А когда тебе плохо, сердце болит.

Я перебралась к правому. Надсадный стон сорвался с его губ. Фил импульсивно потянул ко мне руки, но я прижала их обратно к кровати.

- Нет, так не пойдет.

Он оскалился, но послушался.

Пресс напрягся, и живот исполосовали красивые рельефы, когда мой рот скользнул мимо пупка ниже.

- Хочу, чтобы ты доверял мне. Всецело. Чтобы вместе в огонь и в воду, - я нависала над его пахом, опаляя дыханием. – Хочу, чтобы у нас все получилось… вместе, - шептала я, расстегивая пуговицу на его штанах, а затем ширинку.

Фил сорвался, едва я коснулась члена языком. Потянул, усадил сверху, прижал, впиваясь ртом, будто умирал от жажды.

Я царапала ногтями его плечи. Отвечала дерзко, страстно, как чувствовала. Со всей мощью признания, которое собиралась сделать.

- Я люблю тебя, - сказала слишком громко для звенящей вокруг тишины.

Произнесла это, и он замер. Не двинулся. А затем резко сорвал повязку с глаз и посмотрел на меня безумно расширенными зрачками.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ты очень нужен мне, - сказала прямо, ничего не скрывая.

Обнажаясь и покоряясь. Так волнительно.

Стоит ли говорить, что лишняя одежда быстро полетела на пол. А два часа пролетели как один со-очный миг.

Когда Лиза позвонила и спросила, не будем ли мы против, если к нам присоединятся ребята из экипажа, естественно, мы не возражали. А почему бы и нет?

И вот мы с Филом уже стояли в точке сбора, близкие как никогда, и ждали всех. Местные приставали к нам то с сушеными тараканами и пауками, то с украшениями, то просто с несчастными лицами. Водители тук-туков предлагали свои услуги, а после отказа продолжали список марихуаной и коксом.

- Вот это по-нашему, - смеялся Фил, поддразнивая меня.

Но я уже не слышала его, обернулась на Лизкин зов и застыла, увидев вдалеке того, кого меньше всего ожидала. Схватила сестру за руку и утащила в сторону местного придорожного кафе, пока Феликс знакомился с девчонками и парнями, а тот, от кого я сбегала, покупал в магазине сигареты.

Лиза без умолку тараторила, что мы напьемся сегодня так, что она проспит до завтрашнего вечера, но наконец заметила мой взгляд.

- Какого хрена?

Она обернулась и проследила траекторию.

- Почему ты смотришь на Вознесенского, как на самый страшный кошмар своей жизни?

- Секс на одну ночь номер два, Лиз. Помнишь, рассказывала? Это он.

Земфира – Мачо

- Да ладно, тот маньяк? Наш ВВ?

Сказать, что Лиза была удивлена, - слишком мало сказать. Впрочем, в свое время незапланированное сближение с Владимиром Владимировичем Вознесенским вызвало у меня похожую реакцию.

- Ты говорила, что тебя преследует какой-то назойливый тип, но не упоминала, что это командир эскадрильи. Я думала, ты познакомилась с ним в ресторане…

- В ресторане. На новогоднем корпоративе. Подсел, начал съемку для телеканала обсуждать. А я расстроенная тогда была, с Антоном вроде как расстались…

- Твою ж дивизию.

Согласна. Увидела, как тот самый ВВ вышел из супермаркета и с довольной рожей направился в сторону ребят. Очень, очень плохо. Мы с Лизой, не сговариваясь, поспешили обратно.

- … Прикинь, и чувствую, сосет! – парни дружно ржали над историей одного из проводников, пока девчонки демонстративно кривили лица. – Вот, думаю-то, бонус какой достался к эротическому массажу. Открываю глаза… а она зажала между шеей и плечом и наяривает! Сосредоточиться не мог, боялся, заклинит ее!

Я чудо-рассказ пропустила. Слушала, но не слышала: наблюдала украдкой, как к нам с закуренной сигаретой приближался Вова. Давно я видела Вознесенского в последний раз.

Девчонки из Лизиной бригады тотчас выпрямились, втянули животы, надули губки. Командир самолета был заветной партией для любой дамочки в компании, а Вознесенский заметно выделялся среди завидных женихов: он был разведен и, нельзя отрицать, хорош собой. Под сорок, подтянутый, с острыми чертами лица, широкими бровями, густыми каштановыми волосами и слегка безумным взглядом. Толстый шрам над верхней губой бросался в глаза и придавал таинственного шарма. Но в жопу такие «тайны»: я видела Вовочку в гневе лишь раз, когда отказала ему во втором «свидании», и этого оказалось более чем достаточно, чтобы не хотеть иметь с ним ничего общего. Ни-ког-да!

- Привет, Алис, - поздоровался, изучая меня.

Его глаза заблестели вблизи, он слегка пошатнулся. Пьяный мачо, блин. Я шагнула к Феликсу и взяла за руку. Отчаянно захотелось спрятаться за любимой широкой спиной.

- Собирался поздравить Антона, но очевидно это не он, - щелчком пальцев отбрасывая окурок на дорогу, произнес Вознесенский, и мне тут же захотелось его прикончить.

Он даже не удостоил Фила взглядом. Козел.

- Феликс, - не растерялся мой парень.

Мужчины пожимали друг другу руки чуть дольше, чем требовалось. В воздухе витало напряжение. Вову явно бесило видеть рядом со мной молодого и крепкого парня. Он вроде и смирился с тем, что я вернулась к Антону, а тут сюрприз. Его променяли на щенка – именно так он смотрел на Фила, демонстрируя превосходство: в силе, возрасте, положении. И на меня пялился, задавая немой вопрос: почему он, а не я? Чем несказанно выводил.

Как только Ветров отошел ответить на звонок отца, я показала Вове средний палец. Тошнило от его слизких взглядов. Кажется, в наш последний разговор я была предельно ясна.