Дело лошади танцовщицы с веерами - Эрл Стенли Гарднер

– Закрой контору в пять и иди домой. За тобой может быть«хвост». Делай вид, что не замечаешь его, если он будет. Помни, что все надоделать естественно, не вызывая подозрений.

– О’кей. Это все?

– Будь умной девочкой, – сказал Мейсон.

– Буду.

Тишина раннего утра все еще висела над землей, прохладная,как прикосновение кончиков пальцев к горячему лбу больного.

Мейсон направил машину на шоссе, ведущее к ранчо ФрэнкаЛоринга Нолана, развернулся около конюшни и, объехав ранчо, подрулил к заднейдвери дома.

Пес с обрубленным хвостом закатился нервным, возбужденнымлаем, как будто ждал, что хозяин вот-вот оборвет его, и стремился успетьобрушить на гостей весь диапазон этой звуковой какофонии.

Задняя дверь отворилась. Крупный мужчина, с животом, распирающимнадетый на него комбинезон, дружелюбно ухмыльнулся при виде машины, бросивсобаке:

– Замолчи, Батч.

Пес повилял своим обрубком в знак того, что услышал приказхозяина, однако продолжал заливаться.

Мужчина нагнулся, подобрал небольшой камешек и запустил им впса, который тут же перестал лаять, покрутился вокруг росших поблизости кустови уселся в тени, откуда мог обозревать все происходящее, разинув пасть ивысунув язык.

Мужчина приблизился к машине.

Мейсон открыл дверцу, вышел наружу и приветственноулыбнулся.

– Вы Нолан?

– Так точно.

– А меня зовут Мейсон.

– Очень приятно, мистер Мейсон.

– Я полагаю, вы очень заняты, – сказал Мейсон.

– Всегда есть чем заняться.

– Не хочу отрывать вас от дел, но меня интересует…

– Вас интересует лошадь, – прервал его Нолан, и по его лицурасплылась улыбка.

– Откуда вы знаете? – спросил Мейсон.

– Эта лошадь, – рассмеялся Нолан, – похоже, становитсязнаменитой.

– Как же так вышло?

– Черт меня побери, если я знаю, но тут уже побывала кучалюдей, и все интересуются этой лошадью. Сначала заявился один парень и сказал,что он действует от лица владельца. Симпатичный такой молодой человек,предлагал заплатить сколько надо за ее уход и забрать лошадь. Ему все было оней известно, поэтому я подумал, что он говорит правду.

– Да, я знаю о нем, – сказал Мейсон. – Он действительнопредставляет владельца.

– Ну, я-то вообще доверчивый, – сказал Нолан. – А вот жена,она более подозрительная. Она записала номер его машины.

Мейсон кивнул с одобрением.

– Через пару часов после того, как он отъехал, – продолжалНолан, – я не я буду, если сюда не наведался еще один друг, который так и лезругаться и все выведывал насчет лошади. Оказалось, что это полицейский детективиз города. Он хотел узнать, как я понял, что тот парень, который приезжал донего, был от владельца лошади. Я объяснил, что тот мне полностью описал ее ипри этом сам сказал, что он от владельца, а для меня этого было достаточно. Наэто он только фыркнул: мол, любой может сказать такое. Ну, в общем, я тутзадумался, меня это стало немного беспокоить. Я пошел посоветоваться с женой, аона говорит, что надо бы записать номер машины и этого парня. Мы так и сделали,а он уехал.

– А потом?

– Вчера вечером ко мне приехал шериф, – продолжал Нолан, – ивсе выспрашивал меня о лошади, хотел разузнать, откуда она взялась и все такое,и предупредил, что не следует болтать языком, когда приезжают разные люди изадают всякие вопросы. В общем, такие дела, мистер Мейсон. Я не должен слишкомболтать языком кое о чем.

– Ну, – произнес Мейсон невинным тоном, – если вы расскажетемне, о чем можно говорить и о чем нельзя, почему бы в таком случае нам непоговорить о том, о чем нельзя, и…

Хозяин ранчо засмеялся, откинув назад голову.

– Я так смекаю, что вы адвокат.

– Точно, – подтвердил Мейсон.

– Послушайте, я уже где-то слышал ваше имя. Вы ведь ПерриМейсон, так ведь?

– Да.

– Ну и ну, тогда мне надо заново вас поприветствовать. Я овас понаслышан. Никогда и не думал, что встречу вас при таких обстоятельствах.Послушайте, а чего это вы интересуетесь лошадью?

– Ну, если в общем, – ответил Мейсон, – то я пытаюсь кое-чтовыяснить, что может помочь моему клиенту. Есть вещи, о которых адвокат не можетговорить, понимаете?

– Если вы только расскажете мне, о чем вы не можетеговорить, мистер Мейсон, – произнес с ухмылкой Нолан, – мы тогда и сообразим,что нам не следует обсуждать.

Оба рассмеялись.

– Скажите мне, – спросил Мейсон, – когда сюда заявилась эталошадь?

– Утром одиннадцатого числа. За полчаса до рассвета.

– А как она пришла?

– Да так же, как обычно приходят лошади, взяла и пришла насвоих четырех ногах.

Мейсон улыбнулся.

– А как вы еще ожидали, чтобы она пришла?

– Не знаю, черт возьми! – воскликнул Мейсон. – По тому, каквы выступаете тут, я подумал, что она могла опуститься на ранчо с парашютом.

– Да нет же, она заявилась незадолго до рассвета. Загавкаласобака. Этот чертов пес никогда на луну не брешет, вообще ни на что нереагирует. А уж когда залает, значит, действительно какой-то непорядок – он вселает и лает, пока не поймешь, в чем дело. Ну, я подумал, может, это койот илидикий кот бродит рядом с курятником, поэтому встал, прихватил свой дробовик ивышел с фонариком на двор. Тут пес выскочил на меня, как я только появился,побежал вперед, вроде чтобы показать мне, на кого он лаял, и дьявол меняпорази, если это не была та лошадь. Стояла вся оседланная и взнузданная ислегка так фыркала.

– И что вы сделали?

– Отвел ее на конюшню, привязал ненадолго, потом разнуздал,дал ей сена, ну и расседлал.

– Вы не увидели ничего необычного, когда расседлали ее?

Нолан поджал губы так, что они превратились в узкую тонкуюполоску.

– Я так понимаю, что это одна из вещей, про которые выничего не должны говорить, – сделал вывод Мейсон.

– А я ничего и не сказал, – вымолвил Нолан. – А если вамзаблагорассудилось читать мысли, то этого я не могу вам запретить.

– Вы выходили поискать следы? – спросил Мейсон.