Дело сердитой плакальщицы - Эрл Стенли Гарднер

– Ваша честь, поскольку это зеркальце от пудреницы,занесенной в протокол как доказательство обвинения С-1, я прошу занести его какдоказательство С-2.

– Не возражаю, – сказал Мейсон.

– Решено, – произнес судья.

– Ваша честь, я попрошу вас взять в руки пудреницу исклеенное зеркальце и убедиться, как точно оно входит в пудреницу.

Судья так и сделал. Было видно, что сообщение шерифапроизвело на него сильное впечатление. Он медленно кивнул.

– Таким образом, – продолжал Хейл, – мы насчитали четыреразбитых стеклянных предмета. Окно, старинное зеркало, картина в раме,зеркальце из пудреницы. Какой пятый предмет, шериф?

– Его легко было различить. Это был высокий стакан,разлетевшийся на мелкие осколки.

– А как были разбросаны осколки от стакана, шериф?

– Они лежали по всему полу. Нельзя было установить причину…

– Ничего, шериф. Я хочу лишь знать, как они лежали.

– Ну, осколки от стакана были рассыпаны по правую сторону откресла. Там же были и осколки от зеркальца. Остальные осколки валялись по всемуполу. Куча осколков лежала, конечно, около окна. Довольно толстый слой стекла,но кресло находилось футах в шести от окна, и вокруг него тоже было стекло. Онобыло так разбито, будто там шла какая-то борьба.

Окружной прокурор сказал:

– Ваша честь, здесь еще одно вещественное доказательство.Это осколок стекла, обнаруженный в шине автомобиля Эдриан, но шериф не можетсейчас его предъявить. Я прошу разрешения суда снова вызвать шерифа позже.

– Хорошо, разрешаю.

– В этих обстоятельствах вы можете провести перекрестныйдопрос, – заявил Хейл.

– Вы говорите, что стекло было так разбросано, будто кто-тотам боролся? – спросил Мейсон.

– Да, сэр.

– Когда произошла борьба? До или после того, как стекло былоразбито?

Шериф сухо улыбнулся:

– Если стекло было разбито в результате борьбы, мистерМейсон, то боролись, видимо, до того.

– Точно. Но, обнаружив стекло повсюду вокруг кресла, вы ненашли осколков в резиновых шинах?

– Нет, сэр.

– Эти шины были достаточно мягкими, чтобы стекло могло в нихвонзиться?

– Да, конечно. Это была пористая резина, очень эластичная.Не надувные, а цельные мягкие шины. К ним наверняка прилипли бы осколки.

– В таком случае, когда шла эта борьба, Артур Кашинг в нейне участвовал?

– Может быть, он был уже мертв, – сухо сказал шериф.

– То есть вы предполагаете, что Артура Кашинга застрелили иборьба произошла после его смерти?

– Судя по всему, да.

– Один из боровшихся был, наверное, убийцей?

– Думаю, что да, мистер Мейсон.

– А кто был другой?

– Этого, конечно, я не могу сказать.

– И тем не менее из дома вела только одна цепочка следов.

– Вы загнали меня в тупик, мистер Мейсон, – сознался шериф.– Я привожу факты, косвенные улики, как они есть.

– Насколько я понял, вы очень тщательно изучили следы.

– Да, сэр.

– Сколько цепочек следов вы обнаружили?

– Там были следы миссис Эдриан – извините, мистер Мейсон,это вывод. Там были следы, ведущие от дома Эдрианов к коттеджу Кашинга. Можнобыло видеть, что кто-то подошел к передней двери, затем обогнул дом, вошелчерез заднюю дверь. Позже он вышел через заднюю дверь и по тем же следамвернулся к коттеджу Эдрианов.

Затем была и другая цепочка, или то, что мы считаем таковой,от передней двери коттеджа Кашинга к автомобилю Эдрианов и обратно – либонаоборот. Есть также следы от автомобиля Эдрианов к их дому.

– Другими словами, кто-то, ехавший в автомобиле Эдрианов,остановив машину, мог выйти с места водителя, вернуться к коттеджу Кашинга,затем снова к автомобилю, потом от автомобиля к дому Эдрианов. Верно?

– Да, сэр.

– Можете ли вы сказать, что это были одни и те же следы?

– Они выглядели как одни и те же. Размер вроде один и тотже. Следы оставлены обувью на довольно высоком каблуке. Вот, пожалуй, все, чтоможно о них сказать. Каблучки довольно широкие, не как шпильки на женскихвечерних туфлях. Скорее это похоже на прогулочную обувь на широком каблуке.

– А следы от коттеджа Эдрианов к коттеджу Кашинга?

– Они могли быть оставлены той же обувью или обувью примернотого же размера и формы.

– Таким образом, – подвел итог Мейсон, – можно из всегоэтого заключить, что вы обнаружили два «набора» следов?

– Правильно.

– Других следов не было?

– Только следы Сэма Барриса, когда он пошел посмотреть, чтослучилось, затем мои следы и двух моих помощников. И я могу заявить, мистерМейсон, что мы были очень осторожны, чтобы наши следы не пересекались с теми ине накладывались на них. Мы старались идти цепочкой, след в след.

– Все, что вы можете, таким образом, заключить, это то, чтов коттедже состоялась схватка, в которой участвовали только два человека. Одиниз них – женщина, которая оставила следы от коттеджа Эдрианов к дому Кашинга, адругой – тот, кто шел от автомобиля к коттеджу Кашинга.

– Верно, сэр.

– Только эти два человека могли затеять борьбу послесовершения убийства?

– Да, сэр, – отозвался шериф, сухо добавив: – И я могуподчеркнуть, что обе цепочки следов обрываются у дома Эдрианов и что блузка уКарлотты была разорвана.

– Спасибо. У меня пока все.

Хейл обменялся взглядом с Ивсом, встал и с нескрываемымторжеством объявил:

– Моим следующим свидетелем будет миссис Баррис.

Миссис Баррис, крупная женщина, находившаяся явно не в своейтарелке, пробралась к свидетельскому месту, сообщила свои имя и адрес, принеслаприсягу и обратила усталые глаза к окружному прокурору.

– Вернемся к раннему утру третьего числа, – сказал он. – Выобращали внимание на коттедж Кашинга?

– Да, сэр.

– В какой связи?

– Мой муж услышал…

– Не важно, что слышал ваш муж. Что заставило вас посмотретьв ту сторону?

– Меня разбудил мой муж.

– Он что-нибудь вам сказал?