Дело сердитой плакальщицы - Эрл Стенли Гарднер

– Вам знакомо старинное зеркало, которое Кашинг-старшийоставил в гараже?

– Да, сэр. Я видела его, когда протирала.

– Оно было тяжелое?

– Да, сэр.

– Как вы думаете, сколько оно весило?

– Не знаю, сэр.

– Сейчас я покажу вам старинное зеркало, похожее в целом нато, о котором идет речь. Я попрошу вас взять его в руки и сказать нам, весит лионо приблизительно столько, сколько и то.

– Зачем это? – спросил Дарвин Хейл.

– Я хочу лишь проверить ее память.

К. Крестон Ивс поднялся и хорошо поставленным голосомвысокооплачиваемого адвоката корпорации, привыкшего тщательно взвешивать своислова, произнес:

– Ваша честь, если проводить какой-либо эксперимент, то ондолжен проводиться точно в таких же условиях, какие были в момент преступления.Я не думаю, что вы будете утверждать, что это точная копия того зеркала изгаража.

– Точная копия? – удивленно воскликнул Мейсон. – Да конечноже нет. Не знаю, что заставляет вас думать о каком-то эксперименте. Я толькоспрашиваю свидетельницу, имело ли зеркало в гараже приблизительно тот же вес иразмер, как то, что я показываю.

Тем временем свидетельница, держа зеркало на коленях, приподнималаего время от времени на несколько дюймов, чтобы почувствовать вес.

– Мне кажется, что вес…

– Минуту, – прервал судья Норвуд. – Вы хотели выдвинутьвозражение, мистер Ивс?

– Нет, ваша честь, думаю, что нет. Я только комментировал сточки зрения закона вопрос об экспериментах.

– И он вполне прав, – добродушно согласился Мейсон. – Внастоящее время я, конечно же, лишь проверяю память свидетельницы.

– Продолжайте. Отвечайте на вопрос.

– Оно приблизительно того же размера и веса, – сообщиласвидетельница.

– Спасибо, – поблагодарил Мейсон. – У меня все. Зеркаловесит тридцать два фунта.

Судья Норвуд объявил:

– Джентльмены, пора делать полуденный перерыв. Суд удалитсядо двух часов дня. Обвиняемая переходит под стражу шерифа.

Мейсон взглянул на Пола Дрейка, сделал ему знак. Потом,минуя толпу, он и Делла Стрит присоединились к детективу и поспешили в свойномер в отеле, где для них должен был быть приготовлен ленч.

Когда они вошли в комнату, Мейсон сказал:

– Тебе надо было тихонько навести справки об этой горничной,Пол.

– Ты мог бы мне этого и не говорить, – ответил Пол мрачно. –Конечно, когда мы здесь оказались, ты отправил нас всех записывать номера… Но ядолжен был ее проверить еще до суда даже при этой беготне. Извини.

– Мы работаем наперегонки со временем, – сказал Мейсон. –Ребята говорили мне, что у Кашингов есть прислуга, которая живет здесь икоторую нанял Кашинг-старший. А я и не придал этому большого значения. Сейчасполучается, что Артур Кашинг сам вывел на нее своего отца.

– Так оно и было, – заявила Делла Стрит. – Я могла наблюдатьза лицом отца, когда она давала показания. Когда выяснилось, что она былазнакома с Артуром Кашингом раньше, на его лице было удивление.

– Так, – произнес Мейсон. – Можно обрисовать себе картину.Артуру Кашингу хотелось, чтобы у нее была работа. Он хотел, чтобы папа ейплатил. Он вызвал ее сюда и в подходящий момент надавил на отца насчет работыдля нее… Ну теперь все ясно?

– И как только это станет ясно публике из газет, – заметилДрейк, – отношение ко всему делу здорово изменится.

Мейсон нахмурился:

– Этого мне не надо, Пол.

– Что ты хочешь сказать?

– Давай взглянем на дело так, – рассуждал Мейсон, меряякомнату шагами. – Смерть наступила где-то после полуночи. Ковер из инеяполностью изолировал дом от контактов извне. Эта молодая женщина ушла домой. ИКарлотта говорит, что она пошла домой. И женщина так говорит. Следы на землеэто подтверждают.

– Да, но она могла вернуться и застрелить Кашинга.

– Но не могла не оставить следов.

– Но пуля не оставляет следов, – заметил Дрейк. – Если онастреляла в Артура Кашинга через окно со стороны дороги, то пуля, конечно же, неоставила следов на заиндевелой почве.

– Пуля оставила бы отверстие в окне, – сказал Мейсон, – акресло Кашинга было повернуто спинкой к окну. Пуля же была у него в груди.

– Кресло могли развернуть потом.

– Нет, кресло потом не разворачивали, Пол… Я предложил бытакую версию. Кресло не поворачивали после того, как были разбиты окно изеркало. Я хорошенько осмотрел резиновые шины на колесах кресла. И нигде незаметил впившихся осколков стекла. А если бы кресло передвигали после, то навернякакусочки стекла должны были остаться на шинах. Затем нам нужно учитывать ещеодну вещь, Пол. Чтобы убить Артура Кашинга с дороги, нужно быть очень хорошимстрелком. Ближайшее место на дороге, с которого можно было стрелять, находитсяярдах в пятидесяти от окна.

Официант внес в номер ленч. Делла Стрит показала, гдепоставить еду на столе, подписала счет и дала официанту два доллара на чай.

Мейсон рассуждал:

– Должна же быть причина, почему это зеркало бросали. Этодействительно интересный вопрос во всем деле, Пол. Вот на чем мы должны строитьсвою защиту.

– Не вижу, чем это могло бы тебе помочь, – сказал Дрейк. –Факт в том, что зеркало было брошено.

– Почему оно было брошено, Пол?

– Тут есть два объяснения. Одно: Артур Кашинг мог броситьзеркало в кого-нибудь. Другое: кто-то мог бросить его в Артура Кашинга.Окружной прокурор собирается продвигать версию, что Кашинг бросил зеркало вкого-то, на него нападавшего. У меня есть кое-что для тебя интересное, Перри.Хочешь сейчас?

– Выкладывай, Пол, и давай завтракать.

Они уселись за стол.

– Во-первых, – начал Дрейк, – мы проверили все звонки вквартиру Мэрион Китс со здешних телефонных пунктов. Место мы нашли, но от этогомало толку. Этот пункт закрывается в десять. Расположен недалеко от коттеджаКашинга. Снаружи есть телефонная будка, которая открыта в течение всех суток.Кто-то звонил оттуда в девять двадцать.

Мейсон, раздумывая, сказал:

– Значит, кто-то, видимо, наблюдал за коттеджем Кашинга, азатем позвонил Мэрион Китс, чтобы сообщить, что Артур Кашинг ужинает сКарлоттой.

– Обстоятельства таковы, – заметил Дрейк, – что нет никакихшансов выяснить, кто это был. Телефонный пункт был закрыт, этот человек нырнулв телефонную кабину, позвонил и был таков.