Дело сердитой плакальщицы - Эрл Стенли Гарднер

– Ну, как бы ты себя повела, ужиная с мужчиной, если бы онне понял, что ты действительно отвечаешь «нет»?

– Я колотила бы его по голове скалкой до тех пор, пока егоуши не заработали бы как следует, – с большой решимостью заявила Хейзл Перрис.

Миссис Баррис согласно кивнула:

– И я бы так сделала, и Карлотта так сделала, только у неене было скалки, а было зеркало.

– Да нет, это совсем не так, – возразила миссис Перрис. –Если бы она била зеркалом, у Артура голова была бы побита, а все лицо и шеябыли бы в порезах.

– Кто тебе это сказал?

– Да я просто рассуждаю.

Миссис Баррис приняла вид человека, способного сказатьнамного больше, если бы он только захотел.

– Ты не можешь вечно верить тому, что говорят специалисты втаких случаях.

– Но об этом говорит просто здравый смысл, Бетси Баррис, иты понимаешь это не хуже меня. И потом, разве твой муж не говорил, что сначалауслышал выстрел и только потом звон стекла?

– Иногда Сэм путает.

– Что, и на этот раз он напутал? – спросила миссис Перрис спытливостью ищейки, идущей по следу.

– Если уж ты спрашиваешь меня, то Карлотта дала емупощечину, бросила в него зеркало и ушла. Быть может, она промахнулась, попала вспинку кресла на колесах. Потом, когда Карлотта рассказала обо всем матери, таположила в карман револьвер и пошла высказать Артуру Кашингу все, что она обэтом думает. Артур, видно, стал над ней смеяться, тогда она достала револьвер,может быть, чтобы только хорошенько его припугнуть. И вот тогда Артур Кашингсхватил то зеркало в раме и бросил в нее. Она дернулась в сторону, и револьверот толчка выстрелил.

– Глупость и бессмыслица, – заявила миссис Перрис. – Карлотта,может быть, и замешана в этом по самые уши, но мать ее ничего не знает.Нынешние девушки знаешь какие хитрые. Кто знает, что было на уме у Карлотты,когда она была там всю ночь с мужчиной и без сопровождения. Но Белл Эдриан нетакая. Ты никогда меня не убедишь, что она могла пойти туда в два часа ночи.Это настоящая леди. Она дождалась бы утра.

Миссис Баррис начала что-то говорить, но спохватилась.

– Если бы ты знала человеческую натуру, как я, – продолжаламиссис Перрис с чопорным видом, – ты бы поняла, что Белл Эдриан не тот тип… Яработала официанткой до того, как перебралась сюда, и повидала людей. Уж я-томогу их различать.

– Да уж ты с твоим официантским опытом! – фыркнула миссисБаррис. – Когда-нибудь я докажу тебе, что ты ошибаешься. Сейчас я не могу всегосказать, но когда все закончится, ты у меня просто сядешь и будешь слушать.Думаю, ты не одна, кто имел дело с людьми и умеет различать характеры. Кое-чтомне известно.

– Бетси, да о чем ты? О чем ты мне расскажешь, когда всезакончится?

– Ни о чем. Я просто болтала. Сейчас мне надо зайти наминуту к Сэму. Извини.

С неожиданной резкостью, полностью противоречащей ее обычнойобщительности, она повернулась и пошла по переполненному коридору.

Несколько секунд миссис Перрис стояла, глядя вслед массивнойфигуре, продвигавшейся по коридору. Когда жена мясника повернулась, тооказалась лицом к лицу с шерифом Элмором.

– У тебя озадаченный вид, – заметил тот добродушно.

Поддавшись импульсу, она взяла его под руку, отвела всторону, чтобы их не могли слышать, и спросила:

– Послушай, Берт Элмор, ты хорошенько допросил Сэма Барриса?

– Сэма Барриса? А как же! Мы все проверили по времени.

– Я не о времени говорю. Я спрашиваю, хорошо ли ты допросилего, чтобы выяснить все, что ему известно?

– Думаю, что да.

– На твоем месте я бы так не думала. И вообще, я не стала бытратить время на Сэма Барриса, а занялась бы как следует Бетси Баррис.

– О чем это ты?

– Да о том, что Бетси Баррис знает что-то об этом деле, очем боится говорить, пока все не закончится. Она сама только что сказала мне обэтом, и я думаю, есть что-то, что связывает Белл Эдриан с убийством.

– Почему ты так думаешь, Хейзл?

– Потому что она сама так говорила. Говорю тебе, Берт Элмор,займись-ка этой женщиной, да так, чтобы Сэму Баррису ничего не было об этомизвестно. Вызови ее к себе в офис. Бьюсь об заклад, ты узнаешь что-то такое,что перевернет все дело.

Шериф задумчиво прикрыл глаза.

– Что именно она сказала, Хейзл?

– Дело не только в том, что она сказала, но и в том, как онаговорила и как себя вела…

– Она говорила о чем-то, что может рассказать лишь послезакрытия дела?

– Да.

– Она давала понять, что она и Сэм чего-то недоговаривают?

Миссис Перрис кивнула.

– Спасибо, Хейзл, – сказал шериф и, резко повернувшись,направился ко входу в зал суда, где окружной прокурор Хейл обсуждал что-то соспециальным обвинителем Ивсом.

По окончании перерыва, когда судья Норвуд призвал зал кпорядку, окружной прокурор Хейл вызвал для дачи показаний специалиста побаллистике из городской полиции, присланного специально по данному делу.

Специалист заявил, что он изучил роковую пулю, сопоставил еес «кольтом» полицейского образца номер 740818, и, по его мнению, выстрел былпроизведен из этого револьвера. Он представил фотографии по испытательномувыстрелу из револьвера и по сравнению результатов с роковой пулей.

Мейсон вызвал небольшую сенсацию, заявив, что отказываетсяот перекрестного допроса.

Окружной прокурор, удивившись, вызвал Харви Делано вкачестве свидетеля обвинения.

Делано, стройный, изящный, одетый в хорошо сшитый двубортныйкостюм, казался гораздо более соответствующим обстановке, чем когда на нем быливсе эти ковбойские причиндалы – сапоги ручной работы на высоком каблуке, вкоторых его маленькие ноги выглядели еще меньше, широкий ремень с заклепками,подчеркивавший тонкую талию.

– Ваша честь, – сказал Дарвин Хейл, – это небеспристрастныйсвидетель. Он адвокат дочери обвиняемой. – Он резко обернулся к Делано: – Яхочу привлечь ваше внимание к револьверу, представленному здесь каквещественное доказательство. Видели ли вы когда-нибудь раньше этот револьвер?

Делано явно хорошо подготовился к этому тяжелому испытанию вкачестве свидетеля.

– Я адвокат Карлотты Эдриан. В качестве такового яотказываюсь раскрывать любые признания своей клиентки.