Как пройти в Ётунхейм? - Софья Максимова

подобным насекомым пора бы — самое меньшее — немного поумерить пыл. Сила поначалу не предала этому никакого значения, и продолжила разговор об обнаглевших вконец ётунах, о том, как их хоть немного приструнили и о том, как сделать так, чтобы приструнить их не немного, а так, чтоб по-настоящему мало не показалось. Тут ее вновь укусил комар. И вновь, и вновь — словом, каждый раз, когда она говорила что-то особенно резкое, ее кусал комар. Прихлопнуть его (или же их было несколько?) не было никакой возможности. Сила не замечала странной закономерности — слишком была взбешена этими наглыми насекомыми. Хотелось разобраться с ними, ведь пристали они только к ней, так что пришлось отстать, хоть и было просто-напросто страшно.

— Эй, эй! Полегче-ка! — Не выдержал Нарви. — Не думал, что ты не поймешь, в чем дело. Хотя что это я… — и утих.

— Продолжай, продолжай. Но только СКАЖЕТ. ЛИ. МНЕ. КТО-НИБУДЬ. ОТКУДА.ВЫ. ЗДЕСЬ. ОКАЗАЛИСЬ. А в чем дело знаю: решили от нечего делать помотаться по мирам и меня впутываете!

— Откуда оказались, ты знаешь. Но ты не знаешь, что полого бы поторопиться: у ваших привал.

— Остаетесь здесь и идите куда шли. Летите, то есть, — сурово заявила Сила.

— Нет, так дело не пойдет. Сила, сокровище рейнское, ты же знаешь, что сделаем мы все равно все по-своему!

Сила сплюнула и направилась вперед. отпустила на время свою лошадь и тут заметила странное: Слейпнир шел в обратном направление. Спокойно, но, так или иначе, быстро — как и всегда. Со стороны послышался свист.

— НАРВИ! ВАЛИ! КУДА!

— Куда надо, — садились они на спину брату.

— Что я скажу Высокому?

— Что знаешь! Сила, сокровище рейнское, наши мысли лишь с тобой!

— Братишка, гони!

Мысли было две: одна здравая, но ей уделялось намного меньше времени, чем следовало бы, а вторая — первая, которая возникает у многих в подобной ситуации. "Если Высокий до сих пор ничего не предпринял, то, простите, вмешиваться нельзя, и все идет по плану" и "Я не смогу признаться, их даже прибить можно было, но… Надо уходить!" Сила, как абсолютно законная дочь Донара, повелась на поводу у второй и поскакала в том направлении, куда дернули близнецы.

***

— Значит, красотку видел. И это все? Я поверить не могу, что…

— Нильс, что ты разворчался как старик какой? Между прочим, я услышал кое-что интересное, слышал я об этом и раньше, но не помню, где и почему.

— И что же это? — в голосе Нильса слышался неподдельный интерес. Искатель усмехнулся и начал:

— Шум кошачьих шагов, корни гор, древесные жилы… Еще что-то было, женские бороды еще…

— И? — Нильс искренне не понимал, в чем дело.

— Я слышал об этом когда-то, и помню, что говорил это мне человек, с которым говорить не стоит.

***

Довольно часто Нильс предпочитал ни о чем не задумываться. Так было и теперь: для него достаточно было решить, что Искатель не ушёл довольно кстати: иметь попутчика завсегда лучше, чем идти неясно куда одному. Он не стал не только расспрашивать, но и думать, почему Искатель никуда не делся и ждал его и где же он все это время был, что они встретились только сейчас, но не раньше. Искатель же и не думал ничего из этого разъяснять, а, между тем, он мог бы рассказать об этом хотя бы чтобы убить время.

А началось все с того, что Искатель овладело ни с чем не сравнимое любопытство. Сначала все было отлично, он думал, что полностью владеет собой, по крайней мере настолько, насколько это возможно для простого человека, но потом все покатилось неизвестно куда, по крайней мере, неизвестно тем, кто не привык браниться и посылать других людей к чёртовой бабушке. Искатель же был как раз из таких людей, хоть по нему и не скажешь. Вот так и вышло, что он подглядывал в окно. Было очень удобно, паутина и непонятного происхождения стебли делали свое дело, а поскольку на бычий пузырь хозяин разориться не стал, то он, вдобавок, ещё и все слышал. За любопытством последовала жадность, шептавшая одно: "Откуда ещё это все возьмёшь? Жди, жди, тебе говорят!". Он и решил ждать не сразу, побродя по улице с час, но все же решил. Тогда встал ещё один вопрос: разве ему спать как последнему нищему на улице? И тут только он понял, что он и теперь что-то вроде последнего нищего. Послышалось почти что пение:

— Шум кошачьих шагов, корни гор, волос из женских бород…

Голос был женский, низковатый, но приятный, и, кажется, он звучал не так далеко — за углом. Так за жадностью и последовала смелость.

— Ты что же? Все это продаёшь? — начал он хитро.

— Нет, только молоко. А что, хотелось бы корень ближайшей горы? — она обернулась и теперь весело глядела ему в глаза.

— Хоть бы понял тогда, как он выглядит, раз существует… — эти слова должны были быть шуткой, но прозвучали чуть жалко, что, впрочем, красотку (а красива она была как черт знает, что такое — настолько, что Искатель впервые упомянул силы Преисподней) не заботило. — Но молоко — это тоже хорошо.

— Тебе бесплатно налью, если захочешь. А ведь корней гор нет, ты верно все это время думал. Всё, кажется, будет — и женские бороды, и шумно идущие коты, а корней у гор так и не появится!

Искатель промолчал. Вот что-что, а женские бороды ему хотелось меньше всего представлять, особенно теперь, когда с ним говорила такая девица, которая, к слову, продолжала говорить, только тихо:

— Видишь тот дом? Там такая дыра в стене, с самого низу, что пролезть ничего не стоит. Тебе же надо схорониться? Так вот, там подвал, даже есть кое-что, но мало, понятное дело — светло. И не спрашивай, откуда мне знать.

Ещё пара минут такого разговора, и Искатель остался у того самого дома с дырой в подвал Один. Благодарный, в хорошем расположении духа. Отогнав, правда, мысль, что над ним надсмехались.

— Стой-ка! А молочница та случайно… — тут Нильс описал женщину, после чего Искатель воззрился на него огромными глазами:

— Как ты узнал?

— Видел ее один раз… Странная — сказала мне, что чтобы потом драться каждый день, надо сейчас драться каждый день. Но да, ничего… — Нильс говорил это так, будто знал точно, о чем говорит. Тут сзади его окликнули:

— Эй! Случайный знакомый!

К нему вышла еще одна девица, которую Нильс узнал в своих недолгих странствиях: высокая, крепкая, с безумно длинными