Превращение - Эмили Уитмен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, я знаю ещё один куплет, – она выпрямилась:
– Я человек лишь на земле,
А в море – вёрткий я тюлень.
Мой дом – утёсы Сьюл Скерри,
Что на волну бросают тень[4].
Когда улетучились последние ноты, из-за облаков вырвалось солнце. Вдруг потеплело, девочка вытянула ноги и посмотрела на меня горящими глазами:
– Думаешь, они существуют?
Я ахнул:
– Кто «они»?
– Шелки.
Что будет, если я расскажу ей? Если я позволю вырваться наружу истории, правде, которую я держу в тайне уже целый месяц? Не успел я заговорить, как воздух сотрясли вибрации мотора.
В нашу сторону направлялась лодка. Мир обрушился на меня гигантской волной.
Я вскочил на ноги.
– Как только увидишь её – кричи, – сказал я. – Кричи и маши, чтобы тебя заметили!
– Увижу что?
Вибрация превратилась в отдалённый рёв. Девочка тоже подскочила, услышав.
Я посмотрел ей в глаза:
– Поклянись, что не расскажешь никому обо мне.
– Обещаю.
Этого было недостаточно. Я слишком многим рисковал ради неё в тот момент:
– Поклянись Луной!
Её лицо приняло серьёзное выражение:
– Клянусь Луной.
Лодка возникла на горизонте. Я поднял руки, приготовившись прыгнуть в воду.
– Стой! – окликнула она меня. – Как тебя зовут?
– Аран, – ответил я и нырнул.
Глава 31
Что услышала Мэгги
Когда я вернулся, дома никого не было. Сумка для покупок Мэгги пропала. Женщина, видимо, пошла в магазин у гавани. Неважно, сколько рыбы я приносил, она всё равно шла туда, хоть с каждым разом выглядела всё более измождённой.
К тому моменту, когда я услышал, как она устало тащится к двери, тени изменили направление. Я вспомнил о своих царапинах и побежал надеть что-нибудь с длинными рукавами.
Я вошёл в кухню, когда она ставила сумку на стол.
– Никогда не догадаешься, что я увидела на пристани, – начала она. Её тело слабело, но голос оставался жизнерадостным. – Нечто странное, – она стала доставать из сумки консервы. – Я была в магазине Джейн, и вдруг туда вбегает Дарлин Митчелл. Хватает телефон, звонит старику Бобу Донахью и кричит в трубку: «Иди сюда, забери свою внучку! Гарри нашёл её посреди океана».
Я не мог дышать.
Мэгги взяла консервную банку и отнесла в шкаф. Вернулась за другой. А затем спросила, обыскивая сумку:
– Где кофе? – Она вытащила пакет.
– А потом что? – поинтересовался я.
– Ну а потом мы вышли на улицу. И тут девочка вылезает из лодки в оранжевом спасательном жилете в два раза больше неё. Такая худенькая, и поначалу даже и не скажешь, что наполовину темнокожая. – Мэгги насыпала кофе в банку. – Приехала пожить с Бобом – ох, наверное, уже три месяца прошло. Это поразило всех. Боб – одиночка, прям как я. Приходит в магазин забирать посылки, а в остальном держится особняком.
За всё время я впервые слышал, чтобы Мэгги так долго говорила не прерываясь. Я надеялся, что она не начнёт кашлять.
Мэгги достала кружку.
– Девочка просто стояла, как воды в рот набрала, а Гарри болтал без умолку. Говорит, мчался на лодке, увидел кого-то на камне в заливе. Думал, у кого-то на каяке проблема случилась. Но это оказалась худенькая малышка, одна-одинёшенька. Затем прибежал Боб, кричал, весь раскраснелся, крепко её схватил: «Боже мой, как ты туда попала?» А она ответила…
Чайник засвистел, и Мэгги повернулась к плите.
Моё сердце колотилось в груди. Мэгги отмерила кофе, затем потянулась к чайнику…
– Что? – не вытерпел я. – Что она ответила?
– Что не помнит! Сказала, что уснула на утёсе, а потом смотрит – лежит на камне, окружённом волнами, а как там очутилась, не помнит.
Я сдержал вздох облегчения. Комнату наполнил горько-сладкий запах кофе.
– Боб сорвался, – сказала Мэгги. – Начал отчитывать её. Они оба обещали её родителям, что она не будет плавать без него. Но начнём с того, что он даже не умеет присматривать за ребёнком. Оставляет её одну с книгами и красками. Разрешает бродить по всему острову.
Я выглянул из окна, чтобы не смотреть на Мэгги:
– Как её зовут?
– Нелли. По крайней мере, он её так зовёт. У неё какое-то длинное сложное имя, поэтому он зовёт её просто Нелли, – Мэгги села напротив меня, обхватив руками остывающую кружку. – Дальше – больше. Гарри показалось, что он видел в воде ещё кого-то. Но это было очень далеко, так что он не уверен, – она сделала глоток, глядя на меня поверх кружки. – Ты же об этом ничего не знаешь, да?
Я принял самый невинный вид:
– Наверное, он видел тюленя.
* * *
Та песня не выходила у меня из головы. Я напевал мелодию, когда складывал поленья. «Я человек лишь на земле, а в море – вёрткий я тюлень» – без других куплетов эта строчка была незаконченной, призраком в поиске плоти.
Что произошло между шелки и человеческой женщиной? А их ребёнок? В песне не говорилось детёныш, значит, он в длинноногом обличье… Что же случилось?
Мама вернётся меньше чем через месяц. До того как я покину мир среди людей, я хочу ещё раз услышать эту мелодию. И каждое слово этой песни. А ещё… я хочу увидеть девочку.
Но не следует. Она человек, а это значит опасность. Мэгги – другое дело. Её выбрала мама. Она заслужила доверие после визита Гарри. Но девочка?
Потом я вспомнил её ясные серые глаза, её храбрость, хотя она чуть было не утонула, и её улыбку. Когда мы сидели рядом на камне, было так легко, будто весь мир, кроме нас, перестал существовать. И девочка сдержала обещание. Она никому не рассказала.
Я подошёл к окну и всмотрелся в темнеющее небо. Завтра утром я вернусь на утёс. Надеюсь, девочка будет там.
Глава 32
Книга
Порыв ветра пробудил меня ото сна. Забрезжил рассвет. Я вернул каменного шелки обратно в пещеру и поймал добычу на завтрак у основания скалы. Солнце взбиралось вверх медленно, как улитка. Я