Восемь с половиной часов - Игорь Анатольевич Верещенский

лишь перейдёт в другую форму, но опять же не исчезнет, и будет ждать, пока её всё равно впитают, только теперь с воздухом.

Следуя за невозмутимым стариком по тёмным школьным коридорам, друзья ощутили на себе проникновение этой неясной энергии. Кроме того, здесь чётче слышался издаваемый им при ходьбе шуршаще-хлюпающий звук.

– Куда вы нас ведёте?! – Танины нервы не выдержали.

Старик, едва обернувшись, твёрдым голосом проговорил:

– Я отведу вас на третий этаж. Видите же, что здесь очень сыро и затхло. Там – единственное место, ещё пригодное для существования, и есть пара кроватей. Почти всю мебель, в том числе и кровати из спален, давно вывезли. – Добавил он, как бы предугадывая напрашивающийся вопрос.

Вадик шёл уверенно, тем самым отвергая любые протесты, блуждающие в Таниной голове и ищущие наиболее убедительное словесное выражение. Ей теперь упорно навязывалась мысль, что Вадик преследовал какую-то свою личную цель, не связанную с написанием работы. Когда они начали подниматься по узкой лестнице на третий этаж, Таня взяла его за руку и умоляющим взглядом посмотрела на него, слова тут были излишни. Но он аккуратно высвободил руку, дав понять, что не остановится. Тёма лишь пожал плечами, уж его-то он точно не послушает.

Светлые, хоть и пыльные, комнаты третьего этажа слегка успокоили разыгравшиеся Танины нервы. Приёмную теперь не занимали многочисленные шкафы с занятными вещицами, они были убраны и открыли обшарпанную стену и два окна, которые раньше скрывали за собой. С потолка из-за протечек осыпалось несколько кусков штукатурки; старые доски пола угрожающе скрипели. Кроме запаха рассохшегося дерева и пыли здесь ещё присутствовал какой-то сладковатый, несколько напоминающий жасмин.

– Здесь точно безопасно находится? – Недоверчиво спросила Таня.

– Безопаснее, чем где бы то ни было, если вы не хотите заболеть, надышавшись сырым воздухом и выспавшись на голом каменном полу. Прошу, располагайтесь.

«Да, доводы он строить умеет, – подумала Таня, – удивительная находчивость для столь пожилого человека». Вадик внимательно осмотрелся и произнёс чересчур твёрдым и словно грубым, непривычным для него голосом:

– Что здесь было раньше?

– Это вспомогательные учебные помещения, вероятно…

– А за теми дверьми? – он указал на запертые двери в прихожей.

– Вроде бы там была школьная лаборатория и чулан для всякого инвентаря.

– А почему они заперты?

– Какое это имеет значение? – старик едва сдержался, чтобы не повысить тон, но затем ещё более мягко проговорил: – идёмте, я покажу вам, где можно спать.

Он двинулся далее, через кабинет, где от мебели остались лишь пара пустых шкафов, письменный стол и шаткий на вид стул с железным каркасом; у камина с частично обвалившимся сводом стояло кресло, ещё более ненадёжное, чем стул. Старик провёл их в ту комнату, где едва ли кто-то переживал приятные моменты. Здесь вся мебель, включающая шкаф, стол со стулом и кровать, была на месте. Впрочем, часов на столе не оказалось. Вадик всё это время озирался по сторонам, на его лице читалась напряжённая мыслительная деятельность, и он словно готовился сказать что-то очень его интересующее, имея вид человека, предвкушающего этот момент.

– Здесь, к сожалению, только одна кровать.

– Танюш? – Тема махнул головой в сторону кровати.

Таня отрицательно покачала головой, взглядом умоляя, чтобы и он тоже не ложился туда. Ей в глаза сразу же бросились решётки на окнах:

– Зачем здесь поставлены решётки?

– В этой комнате раньше хранились важные документы и ценности… вроде бюста Ленина, – тщетно попытался отшутиться старик.

– Для сторожа вы удивительно хорошо осведомлены.

– А… ну так, как вы понимаете, и мне кое-что отсюда досталось, когда остатки добра народ разбирал…

– Ну раз нет желающих, то здесь я приземлюсь, – бодро сказал Тёма и плюхнулся на старое покрывало; пыль взметнулась столбом. Он хоть и избавил старика от необходимости давать ещё объяснения, но Таня и так не поверила ни единому его слову, правда нервы удивительным образом успокаивались, пусть и мысленно она осознавала, что такого не может допустить.

– А мы где будем? – Спросил Вадик.

– В комнате рядом, где лаборатория была. Туда как раз перетащили пару ненужных кушеток…

– Тёма, ну ты идёшь?

– Я уже отдыхаю! – произнёс он с некоторой гордостью. – А вы идите, тут же всего за стенкой. Дверь можно оставить открытой.

– Тёма!! – С высшей степенью негодования воскликнула Таня.

– Верно, – поспешно подхватил старик, – так и сделаем, а он пусть отдыхает. Что вы такие нервные? Я сейчас покажу вам комнату и уйду к себе.

Проходя через кабинет и приёмную, Вадик наконец осмелился озвучить ту фразу, которая давно вертелась на языке:

– Скажите, Вячеслав Кузьмич, может быть, вам известен человек по имени Михаил Панин?

Иди Вадик впереди него, он мог бы наблюдать, как изменился в лице старик. Даже на жёлтой сухой коже можно было бы различить бледность. Он не верил своим ушам. Используя весь потенциал своего самообладания, он, не оборачиваясь, ответил:

– Нет, а кто это?

– Автор той статьи, которую я прочёл об этой школе.

Ещё один удар словно молотом по голове, но старик и тут справился:

– Нет, такой мне неизвестен. Видите, здесь вовсе и не заперто. – Сказал он уже отворяя дверь в лабораторию. Голос его дрогнул, да и руки тряслись. – Но почему ты спрашиваешь?

– Просто он очень подробно описывал школу и даже выдвинул несколько занятных идей о том, что здесь проводились какие-то опыты.

– Вадик, почему ты ничего не сказал про это?! – Воскликнула Таня, она взяла его за руку и пыталась вывести из лаборатории, в то время как старик стоял к ним спиной в какой-то непонятной заминке, словно не знал, что делать дальше, словно произошёл сбой в его плане.

– Я не думал, что это понадобится. Я же знаю, как ты не любишь небылицы, а там как раз о них и говорится, на мой взгляд. Зная о них, ты бы вообще не поехала.

– И правильно бы сделала! Или ты специально меня сюда затащил? Зачем?! Тёма!!!

Старик, видимо собравшись с мыслями, вмешался в их ссору:

– Послушайте! Ничего ни о каких опытах я не знаю, я простой сторож, и это была простая школа. Вот ваши кровати. – Изображая благодушное недоумение, он указал с соседнюю комнату, служившую раньше спальней. И поспешил добавить, уже двигаясь назад, дабы не создавать лишних подозрений: – Ночуйте, а я ухожу. Приятных снов.

Таня всё бушевала, оттягивая Вадику руку:

– Ты обманул меня! Как ты мог!? Немедленно пошли к машине!

– Ну какое имеют значение какие-то небылицы? Не всё ли равно? Ну, что изменилось от этого? Я не сказал про какие-то пустяки!

– Это не пустяки – если здесь проводили опыты! Кстати, с кем?