Полночные узы - Лара Эдриан

— Ты осталась со мной, Тесс. — Данте испытывал глубокуюпризнательность. — Ты помогла мне. Спасибо.

Тесс могла высвободить руку в любую минуту, но она медлила,ее зеленовато-голубые глаза смотрели вопросительно.

— Если ты хорошо себя чувствуешь... Уже поздно, мне нужнодомой.

Данте не стал говорить, что она снова убегает, не хотелпугать ее. Он поднялся с дивана и, встав рядом с Тесс, посмотрел на свою руку,сжимавшую ее запястье. Никто из них не хотел прерывать невинное соприкасание.

— Мне нужно идти, — тихо сказала Тесс. — Я не знаю, какназвать то, что между нами происходит, но думаю, что ничего хорошего из этогоне выйдет. Я не хочу никаких отношений с тобой.

— И поэтому ты просидела здесь со мной несколько часов,помогая справиться с приступом?

Тесс нахмурилась:

— Я не могла тебя бросить, тебе нужна была помощь.

— А что нужно тебе, Тесс?

Данте крепче сжал ее руку, чувствуя, как участился пульсженщины. Воздух в маленьком кабинете казался раскаленным. Данте ощущал желаниеТесс. Она хотела его тогда, в музее, когда он бесстыдно поцеловал ее на глазаху сотен любителей искусства. Она хотела его вчера вечером. И сейчас, глядя в ееглаза, чувствуя тонкий, едва уловимый аромат ее тела, он точно знал, что онахочет его.

Данте улыбнулся, в нем разгоралась страсть к женщине, чьякровь текла в его жилах.

К женщине, которая, возможно, принадлежала к числу еговрагов, если бывший бойфренд успел втянуть ее в свои дела.

Но сейчас она о нем не думала, это Данте знал точно. ГлазаТесс потемнели, дыхание участилось, губы приоткрылись. Неуловимым движением онпритянул ее к себе. Она подалась, не сопротивляясь.

— Я снова хочу поцеловать тебя, Тесс.

— Зачем?

Данте усмехнулся:

— Зачем? Потому что ты прекрасна! И потому что я хочу тебя.И думаю, ты тоже меня хочешь.

Свободной рукой Данте погладил ее по щеке. Кожа была нежнойи гладкой, словно шелк. Большим пальцем он провел по теплым темно-краснымгубам.

— Господи, Тесс, я умру, если не поцелую тебя прямо сейчас.

Она закрыла глаза и выдохнула.

— Это безумие, — прошептала она. — Я... я так себя обычно неведу...

Данте взял Тесс за подбородок и прижался губами к ее губам.Он хотел только поцеловать ее, повторить тот поцелуй в музее. Тогда он пробудилв ней страсть и исчез, словно призрак, возможно, она даже не успела понять, былли он на самом деле. Сейчас Данте хотел убедить Тесс, что он — реальный, изплоти и крови.

Он хотел, чтобы она почувствовала его — почувствовалацеликом, — поняла, что принадлежит ему.

«Безумная идея», — мелькнуло в голове Данте.

Он рассчитывал только на поцелуй, но Тесс была такойсоблазнительной, такой податливой, ее руки обхватили его за шею, она прижаласьк нему, отдаваясь долгому страстному поцелую. Секунды превращались в минуты,минуты в вечность — сладостное забвение.

Данте запустил руки в роскошные густые волосы Тесс, вбирая всебя ее мягкость и жар. Он хотел, чтобы она разгадала его желание: Данте мечталвидеть ее обнаженной под собой, слышать, как она выкрикивает его имя, когда онмощным толчком входит в нее.

Он хотел этого до умопомрачения.

Кровь кипела, член напрягся, хотя это было только начало.

Данте надеялся, что это начало.

Повинуясь порыву, он увлек Тесс к дивану и опрокинул наподушки.

Тесс лежала и смотрела на него, ее глаза напоминали густуюсиневу неба перед грозой. От поцелуя ее губы сделались влажными, чутьприпухшими. Щеки покраснели от возбуждения. Грудь вздымалась, сквозь тонкуюткань топа виднелись набухшие соски. Тесс была невероятно прекрасна в своейстрасти. Данте никогда не видел ничего более изысканного.

— Ты моя, Тесс, — выдохнул Данте, покрывая поцелуями еелицо, шею, замирая на пульсирующей жилке.

Он тихо зарычал, уловив сладкий запах ее возбуждения.Разрывая десны, начали увеличиваться клыки.

— Ты моя, ты знаешь об этом?

Ее голос прозвучал очень тихо, лишь легкий шелест дыхания,но Данте явственно расслышал единственное слово, которое обожгло его.

Тесс сказала «да».

Господи, что она говорит?!

Что она делает? Как она может позволять ему целовать себя,валить на диван?

Какое безрассудство, она сама на себя не похожа! В концеконцов, это может оказаться опасным.

Тесс всегда так трудно было соблазнить, особенно если учестьее недоверие к мужчинам вообще. Но Данте каким-то невероятным образом развеялвсе ее страхи и разрушил все преграды. Она ощущала какую-то странную и глубокуюсвязь с ним, настолько глубокую, что невольно подумала о судьбе ипредопределенности. Обычно такие мысли не приходили ей в голову. Но сейчас,несмотря на смятение, Тесс чувствовала, что все происходящее — правильно.

Ей было слишком хорошо, чтобы сомневаться. Только не сейчас,когда Данте целует и ласкает ее тело, словно пробуждая ее от долгой спячки.

Тесс не сопротивлялась, когда он осторожно снял с неекардиган и приподнял топ. Шумно выдохнув, Данте опустился вниз и поцеловал ееобнаженный живот, затем, покусывая, добрался до края атласного бюстгальтера ирасстегнул его, оголяя грудь.

— Боже, ты такая сладкая.

Его голос был низкий и хриплый, горячее дыхание обжигалокожу. Ее соски ныли, требуя ласки. Словно прочитав мысли Тесс, Данте кончикомязыка обвел набухший, как весенняя почка, сосок и жадно втянул его в рот, непереставая гладить другую грудь.

Тесс почувствовала его руку на поясе джинсов. Дантерасстегнул молнию и потянул джинсы вниз, оголяя бедра. Выпустив сосок, онприподнял голову и окинул взглядом полуобнаженное тело Тесс.

— Изысканно, — повторил он сказанное в музее слово, скоторого началось их знакомство.

Данте нежно провел ладонью по ее шее, затем дальше вниз потелу. Тесс выгнулась, словно он потянул за невидимую ниточку. Рука Дантескользнула под резинку трусиков, двигаясь к влажной щели. В мучительномсладострастии Тесс закрыла глаза, когда его палец пробирался между складочек.

— Как шелковый кокон. Влажный, горячий шелковый кокон, — выдохнулДанте.

Кончик его пальца проник внутрь, но Тесс хотела большего.Приподняв бедра, она тихо застонала, когда Данте, дразня, вытащил влажный палеци погладил им клитор.

— Чего ты хочешь, Тесс? — хрипло спросил Данте.

Откликаясь на прикосновения, Тесс подалась к нему. Дантенаклонил голову и, поцеловав ее живот, стянул джинсы и бросил их на пол. Заджинсами последовали трусики. Кончиком языка Данте пощекотал пупок, прокладываядорожку из поцелуев вниз, к лону Тесс.