Животные в войнах древнего мира - Александр Нефедкин

Рис. 52. Известняковый ортостат из Телль-Халафа (камень № 102); представлен древнейший вариант седла для верблюда (IX–VIII вв. до н. э.). Воспроизведено по: Orthmann W. Untersuchungen zur späthethitischen Kunst. Bonn, 1971. Taf. 8 e.

В середине I тыс. до н. э. появляется более сложное, так называемое североарабское седло (sadäd), которое состояло из двух соединенных А-образных лук, установленных на подушках; сверху каркаса также помещалась подушка[223]. Наиболее раннее изображение высоких лук этого седла показывает финикийско-арабская монета из коллекции Британского музея, датированная V–IV вв. до н. э.[224]. Подобное седло без всадника видно на римской монете М. Скавра (58 г. до н. э.), представляющей набатейского царя Арету III с оливковой ветвью рядом с дромадером[225]. Конструкция позволяла наезднику подвешивать к седлу оружие, различного рода сумки и бурдюки, которые не создавали неудобства для движения животного[226]. Также данное седло считается удобным для сражения копьем с верха верблюда[227]. Верблюдом при этом обычно управляют поводом, привязанным к медному кольцу в носу, а у буйных самцов – в верхней губе [228].

Рис. 53. Римский денарий М. Скавра (58 г. до н. э.). Аверс: верблюд, перед которым стоит на колене царь набатеев Арета III, держащий оливковую ветвь, реверс: Юпитер в квадриге. Воспроизведено по: Crawford М. Н. Roman Republican Coinage. Vol. IL Cambridge, 1974. Pl. LI, 422/lb.

Обратимся теперь непосредственно к военным функциям животных. Еще в I в. н. э. римский натуралист Плиний Старший, обобщив все известные ему сведения, так охарактеризовал дромадеров и бактрианов: «Все же они выполняют службы по переноске на спине грузов, а еще – конницы в битвах» (Plin. Nat. hist., VIII, 67), т. е. Плиний отметил два важнейших способа использования верблюдов человеком: как вьючного транспорта и боевого животного. Арабского мира и дромадеров данное сообщение непосредственно касается.

Рис. 54. Современное верблюжье седло североаравийского типа из Сахары. Воспроизведено по: Bulltet R. W. The Camel and the Wheel. Cambridge (Mass.), 1975. P. 88, fig. 38.

Обратимся к древневосточным репрезентативным и письменным источникам. На двух сирийских печатях, датированных XV–XIV вв. до н. э., изображены ездоки, сидящие на абстрактно показанном животном, который считается верблюдом[229]. В Ветхом Завете верблюдов активно используют кочевники Аравийской пустыни. В книге «Бытие» (37:25) упоминается караван измаильтян, в котором верблюды везут ношу. Обычное использование верблюдов в караванной торговле на Ближнем Востоке относится примерно к 1200–1100 гг. до н. э.[230] Измаильтяне сопоставляются с более поздними мадиамитянами (Суд., 8:24), которые вместе с амалекитянами совершали на верблюдах набеги на земли израильтян (Суд., 6:3–6; 7:12) в XII–XI вв. до н. э.[231]. Так, ок. 1005 г. до н. э. амаликитяне, совершив набег на поселение Секелаг (Циклаг) в Южной Палестине, находившееся во владении Давида, были нагнаны отрядом Давида, который неожиданно напал на лагерь противника и перебил их. Спаслись лишь 400 юношей, вскочив на верблюдов (I Цар. (Самуил.) 30:1-18; Jos. Ant. Jud., V, 14, 6 (362–364)). В данном случае верблюды использовались именно для бегства – обычный способ избежать битвы с неожиданно напавшим врагом, к тому же не обладавшим верблюдами. В качестве добычи от кочевников захватывались овцы, волы, ослы и верблюды (I Цар. (Самуил.) 27:9; Jos. Ant. Jud., V, 13, 10 (323)) – нет упоминаний ни лошадей, ни мулов. Блаженный Иов в земле Уц, которая помещается в Эдоме [232], сначала имел среди своего скота 3000, а позднее – 6000 верблюдов (Иов, 1:3; 42:12). В Книге пророка Исайи в части, считающейся написанной Второисаией (VI в. до н. э.), среди характерных черт, присущих разным народам, многочисленные стада верблюдов даны арабам Мадиама и Эфы (Ис., 60:6)[233].

Рис. 55. Мадианитский наездник на верблюде, охотящийся на льва. Скарабоид из Телль-Гемме с надписью «Человеку Хадада» (VII в. до н. э.). Музей Рокфеллера, Иерусалим. Воспроизведено по: Staubli Th. Das Image der Nomanden im Alten Israel und in der Ikonographie seiner sesshaften Nachbarn. Freiburg (Schweiz); Göttingen, 1991. S. 187. Abb. 63.

В 853 г. до н. э. ассирийский царь Салманасар III (858–824 гг. до н. э.) встретился с коалиционной армией двенадцати царей из Сирии, Финикии и Палестины, контингенты которых состояли из пехоты, конницы и колесниц, и лишь арабский князь Гиндибу привел отряд в тысячу мегаристов[234]. Это первое упоминание в письменных источниках не только собственно арабов, но и их боевых верблюдов. Причем у арабского контингента не было ни всадников, ни пехотинцев, что вполне можно объяснить тем, что это был экспедиционный корпус, состоявший из наиболее боеспособной и мобильной части воинов Гиндибу, у которого конница вообще отсутствовала, а простые пехотинцы не были столь мобильны и боеспособны; к тому же они могли быть посажены на верблюдов.