Измена. Во власти лжи - Анна Томченко

казалось, как будто бы я могла их не заметить. Так ведь бывает же, да? Хотя, мне кажется, это глупо не заметить отошедшие воды. Это надо быть полной идиоткой.

Рус стряхнул штаны, свернул их, повесил на спинку койки и сделал шаг в сторону за сменным комплектом одежды развернул сорочку.

— Так давай сейчас снимем Худик, снимем футболку и переоденемся.

Я только сглотнула, а футболка вся была насквозь мокрая от пота. И это было ужасно. Мне самой было неприятно, но Рустам наклонился и потянул наверх кофту, а потом футболку.

— Господи, ты вся мокрая.

Я спрятала глаза, потому что стыд затопил меня тут же, но Рустам продолжил:

— Это ненормально. Какого хрена он задерживается, в чем сложности прийти вовремя, когда у тебя приехала роженица? — прохрипел он и наклонился надо мной, завёл руки мне за спину и щёлкнул застёжкой лифчика. Я обняла грудь руками, когда Рустам снял с меня белье. — Так давай сейчас за ручку, надо одеть, за ручку, Еся.

Я качала головой, полусидя-полулёжа, пыталась сообразить, как мне правильно вытянуть руки, позволить на себя накинуть вещи.

—Есь, все хорошо, не переживай, не переживай, это нормально. Ты сейчас в родах.

Я чуть ли не до крови уже закусывала губу.

— Не ходи в родовую, — прошептала я, боясь, что сейчас на адреналине Рустам рванёт вместе со мной. Тогда ведь прямо за родовой у меня заберут ребёнка. Я хотела хотя бы взглянуть ему в глаза, прижать к себе маленького крохотного малыша, услышать его крик, я очень боялась, что у меня отберут ребёнка.

— Что за глупости, — выдавил Рустам и все же натянул на меня сорочку, застегнул несколько пуговиц на груди… — Что за глупости Еся?

Он отстранился, стянул с кресла вязанный плед и накинул на меня. Я постаралась угнездиться, лечь на бок, но живот тянуло сразу вниз, и из-за этого болело и сильно било по пояснице, а лежать на спине я не могла, потому что давление на крестец было сравнимо разве что с лютой пыткой.

Рустам опередил меня. Додумался первым, дёрнулся в сторону и вытащил из ящика комода длинную продолговатую подушку, обошёл койку и, слегка отклонив меня, положил подушку под живот, и я выдохнула, испытывая блаженство, что хотя бы в этом положении не сильно все дёргало.

Сглотнула.

— Я пить хочу, очень пить хочу, что-нибудь холодное.

— Да, сейчас, — Рустам дёрнулся в сторону, открыл дверь. В этот момент я услышала, как по коридору раздались крики:

— Господи, господи, где, где, где у меня девочка рожает? — прокричала свекровь, а следом быстрый топот. Рустам выглянул в коридор, и в этот момент я услышала крик Тима:

— Пап, мы тут мы приехали.

Рустам выглянул, вышел из палаты, и в этот момент мимо него пронёсся вихрем Тимур, он обежал койку, остановился возле меня, наклонился.

— Есь ты как? Ты как?

— Больно, — хрипло выдохнула я.

Тимур, осторожно, словно бы боясь, дотронулся до моего живота и погладил.

— Тише, тише, тише, — начал приговаривать он. — Пап. Почему нет врача? Пап?

В этот момент свекровь налетела на Рустама и схватила его за отвороты пиджака.

— Рустам, сделай что-нибудь. Мы выезжали. Все было хорошо, Рустам, сделай что-нибудь, что ты стоишь?

— Да, господи, сейчас все сделаю, — рявкнул муж. Я поняла, что у него дрогнул голос. Рус быстрыми шагами стал удаляться от палаты, а я прикрыла глаза.

Господи, если бы не эти сватки, это был бы самый идеальный вариант для того, чтобы просто уйти от него, сбежать в никуда, но я не могла. Вокруг меня начали окружить Тимур со свекровью. Свекровь пыталась поправить мне подушку, подложить ещё одну под живот.

—Еся, девочка моя, все будет хорошо, — шептала она, наклоняясь. Но в этот момент в палату зашёл наш врач.

— Добрый день. Вы рано, у нас ещё по сроку…

— Я знаю, — прохрипела я до боли, сжимая пальцами плед. В этот момент взгляд врача сменился, стал холодным, жёстким, и он низким голосом попросил:

— Так, освободить палату.

Тимур дёрнулся в сторону, взмахнул руками.

— Но я то могу не уходить?

— Я сказал освободите палату, — произошло какое-то мельтешение, слишком быстрое, и мы остались с врачом наедине. — Так успокоимся, успокоимся, все, я только посмотрю. Я только посмотрю.

Врач помог мне перевернуться на спину, убрал покрывало, я с трудом согнула ноги в коленях.

— Черт, — выдохнул Михаил Андреевич и, качнувшись в сторону, открыл дверь палаты и крикнул пробегающей медсестре: — Операционную подготовить быстро.

Глава 32

Рустам. В тот день.

У меня была молодая жена.

Нежная, мягкая, красивая.

Есения была не просто женщиной, которую я выбрал спутницей жизни. Есения была супругой и матерью моему сыну. За последнее я был особенно благодарен, потому что я прекрасно понимал, вступая в отношения с женщиной, что ребёнок всегда будет неотъемлемой частью моей жизни, потому что это мой сын. Есения стала той женщиной, которая без оглядки приняла моё предложение и автоматически приняла предложение стать матерью для Тимура.

У меня была молодая жена, а ещё у меня был дебил друг.

— Ты на выходные с женой приедешь или… — прозвучал голос Алика в трубке, и я скрипнул зубами.

Вот бывает же такое, что каким не был хорошим человек, а морду так и хочется кулаком поправить?

Вот у меня так было с Аликом. Но он был тем самым человеком, который умело заводил связи, решал вопросы и вообще про таких говорят душа компании. Мне нужны были его связи, а еще мне очень часто нужно было его наличие рядом, чтобы не только воспользоваться связями, но и подтолкнуть человека к сотрудничеству.

— Куда жене ехать с ее пузом? Дома пусть пироги печет!

Меня любые разговоры о Есени раздражали. Ненавидел когда грязными лапами лезли в мою жизнь, в мою семью и к моей жене.

Накануне родов я реально не видел причин жене выбираться куда-либо. Будь моя воля так я бы посадил ее под замок, а сам лег страшным клыкастым драконом на входе. Пока что роль дракона была закреплена за