Язычество в православии - Галина Алексеевна Носова

Устойчива традиция поминок родителей. Необходимо отметить, что обряд поминок, входящий в религиозный похоронный ритуал, часто бывает вызван не только желанием семьи почтить память умершего, но и давлением старых деревенских обычаев, в соответствии с которыми не устроить поминки считается неприличным. Поминки представляют собой одну из форм родственного и соседского общения. Их устраивают непосредственно после похорон, а также соблюдают другие поминальные сроки (9, 20, 40-й день и годовщина смерти) с приглашением родных и близких. Поминальный стол составляют семь-восемь обычных обрядовых блюд (из них обязательными считаются традиционные блины, каша, кисель и др.); подается вино и закуска. Религиозными похоронами и поминками руководят в деревнях престарелые верующие женщины и несколько подпевающих им старушек. Они подсказывают порядок проведения погребальной и поминальной церемоний, поддерживают в них определенную последовательность обрядовых действий. Участие их в обряде ведет к сохранению его религиозной окраски.

Распространение церковных похорон далеко не всегда объясняется религиозностью людей. Гражданские похороны в условиях деревни иногда бывает трудно организовать, а так как умершего нельзя просто «закопать в землю», как говорят сами колхозники, то часто используют старинный привычный обряд.

Со страхом перед смертью, перед неизвестностью «будущей» жизни у пожилых людей связываются и религиозные настроения: «Я в бога верю, мы ведь не знаем, что будет. Мы все готовимся туда» (А. Г-ва, 72 г., д. Цепелево Собинского района); «Вы веруйте в бога. А как на будущем веке? Ведь нам не здесь жить» (А. П-ва, 77 лет, с. Погост Собинского района), — рассуждают они[131]. Некоторые верующие и колеблющиеся сомневаются и в возможности адского наказания за грехи, считая, что прожили честную трудовую жизнь и поэтому «если бог справедливый, то не накажет на том свете». «Я думаю, что когда помрем, нам там ничего не будет. За что нас будет бог наказывать?» (Т. Т-на, 63 года, д. Волнино Муромского района)[132]. «Согласно исследованиям в Пензенской области, лишь 59 % верующих считают, что человек может продолжить жизнь в потустороннем мире, остальные сомневаются или совсем отрицают посмертное воздаяние»[133]. Заметное ослабление веры в загробную жизнь является характерным свидетельством упадка религии.

Как признак интенсивного угасания религиозности можно рассматривать и изменения в исполнении обрядности личного культа (чтение молитв, соблюдение постов и т. п.). Известные молитвы («Живые в помощи», «Богородице, дево, радуйся» и др.), символ веры хорошо помнят две-три пожилые женщины в деревне. Однако их систематическое чтение не считается самими верующими обязательным; объясняют это занятостью в хозяйстве, нездоровьем, недостатком времени, нежеланием вызывать недовольство детей. «Я сама среди них (имеет в виду дочь и зятя. — Г. Я.) не молюсь, — рассказывала одна из верующих. — Старым уж в тягость молиться, да и за стряпней устаешь» (Н. И-ва, 61 год, д. Битюково Муромского района)[134]. Даже члены религиозного актива уклоняются от повседневной утренней и вечерней молитв, ссылаясь на дела, неудобство молиться в присутствии родственников и т. д. «Я утренние молитвы сейчас не выполняю: гряды, стирка. К делам стремлюсь, а молитвы забыла» (А. М-ва, 70 лет, с. Новое Юрьев-Польского района)[135]. «Мы не молимся регулярно. Устанешь, спать ложишься и не перекрестишься. Какие мы верующие» (А. Б-на, 65 лет, с. Новое Юрьев-Польского района)[136]. Эти слова принадлежат церковным псаломщице и кассиру. Некоторые старики отмечают, что молятся по привычке, не вникая в смысл молитвы. Большинство верующих рассматривает молитву как обременительный обряд, ограничивается осенением себя перед сном и едой крестным знамением, произнесением благословительных формул вроде: «Господи, благослови меня хлеба-соли кушать».

Значительное место в бытовом укладе верующих раньше занимали посты, особенно великий. Даже в 20-х годах, когда в деревнях создавались клубы, красные уголки, культпросветы, часть молодежи, внутренне сопротивляясь церковным запретам, все же боялась их нарушать открыто. Во время великого поста прекращались гулянья, на посиделках не было обычного шума и веселья. Краевед К. А. Поляков замечал, что петь песни постом считалось грех (а про себя считают не грех — поют), на гармони играть — грех (а все-таки иногда пройдутся по деревне), вечерами никуда не ходят, прядут. Если в описанное им время церковные обряды соблюдались лишь внешне, то сейчас под влиянием своих детей старшее поколение деревни, сложившееся из молодежи 20-х годов, полностью отказалось от соблюдения постов. Оно считает необходимым приспособиться к новому порядку в семье, определяемому современной молодежью: «Молодые едят и старые тоже». Некоторые как бы осуждают себя за такой грех, но оправдываются распространенными поговорками: «В еде греха нет», «За еду не сидят в аду». Многие старики с осуждением вспоминают о том, как прежде в пост матери не давали детям молока или не пускали девушек в клуб (в 20-х годах). В одном из сел Владимирской области автору довелось присутствовать на «складчине», устроенной в день 8 Марта, который пришелся на «чистый» понедельник поста, где пожилые женщины весело пели и плясали. Старшее поколение все более осознает бессмысленность церковных обрядов и запретов. Однако частичное соблюдение постов проявляется, например, в том, что в страстную неделю пожилые люди стараются не ходить в клуб; наиболее религиозные старушки сохраняют дома хотя бы видимость поста: не разрешают детям и внукам включать в это время радио и телевизор и т. п. Самое распространенное остаточное явление прежних ограничений — запрет на развлечения накануне религиозных праздников. Так, в экспедициях мы сталкивались с фактами отказа пожилых женщин исполнять во время поста песни, частушки и другие произведения фольклора для записи на магнитофон. Те же, кто соглашался петь, даже не будучи религиозными, делали это с оглядкой, обращались с просьбой не рассказывать об их пении на селе, боясь осуждения верующих родственников и соседей.

В представлении верующих по традиции, каковыми можно считать большинство верующих православного исповедания, религиозность связана с соблюдением хотя бы минимальной личной обрядности. Неисполнение же обрядовых норм индивидуального культа рассматривается ими как отступление от православной веры. Поэтому многие верующие сами не считают свою религиозность полноценной вследствие невыполнения ими обрядности повседневного культа, увлечения мирскими интересами (чтением художественной литературы, посещением клуба и т. п.).

Интересны моменты проявления религиозности у многочисленной группы женщин, которые считают свою веру нетвердой, поверхностной, окончательно «от бога не отрекаются», как они говорят. Эта категория колеблющихся воспринимает религию главным образом как определенную обрядность, посредством которой стремится застраховать себя от возможных случайностей: крестится и молится по привычке или «на всякий случай». В различных жизненных ситуациях они то выполняют некоторые обряды, то забывают о них: «Люди молятся — и мы молимся, люди поют — и мы поем. Так что мы