Черная карта судьбы - Елена Арсеньева

– Ну вот что это такое, можешь ты мне объяснить? Откуда здесь коза?!

– Да ты, Лизавета Алексанна, вокруг себя оглядись, – посоветовал Афанасьич, начиная раздражаться. – Там, под горой, поселок. Видишь, дымки над крышами стоят? Оттуда и забрела небось коза.

– Хорошо, – кивнула Лиза. – Пришла, побродила… а отсюда куда она делась?

И она ткнула пальцем в козий след, который шел себе по снегу, но вдруг оборвался, как будто коза взяла да и взлетела в воздух.

– Козы – они прыгучие, – авторитетно заявил Афанасьич. – Захотела – и порскнула вон туда, на тропку. Там утоптано, вот ее следов и не видно.

– Хорошо, – снова кивнула Лиза. – Она туда порскнула. А вот сюда кто и откуда порскнул?

Афанасьич посмотрел, куда показывала Лиза, и удивился: рядом с последним козьим следом находился отпечаток маленького женского сапожка. Только одного – левого. Откуда он там взялся и как его обладательница могла оказаться на снежной полосе, при этом – стоя на одной ноге, если для этого ей пришлось бы метра полтора преодолеть исключительно по воздуху?!

– Ёлы-палы, – пробормотал Афанасьич, роняя недокуренную «Приму». – Как же это так?!

– Вот и я про то же, – буркнула Лиза, не сводя глаз со странных отпечатков на снегу.

Афанасьич огляделся, зевнул… вдруг ему стало скучно до тоски. Он опять зевнул, да аж судорогой от этой зевоты зашелся:

– Может, все-таки поедем? Работа, она, конечно, не Алитет[8], в горы не уйдет, ну а вдруг? Чего тут стоять попусту? Чистого снега не видела, что ли?

Лиза посмотрела на него, потом на снег и спросила:

– Значит, чистого?

– Ну да, – кивнул Афанасьич, продолжая неудержимо зевать.

– А следы? – Голос Лизы звучал вкрадчиво.

– Какие следы? – раздраженно воскликнул Афанасьич. – Ну какие тут могут быть следы после вчерашней метелицы? Все занесло, не видишь, что ли?

– Вижу, – сказала Лиза, задумчиво разглядывая его. – Что это тебя в сон так вогнало?

– Да черт его знает! – сердито буркнул Афанасьич. – Прямо рот разрывается.

– Мы вообще живыми-здоровыми доедем? По пути не уснешь? – прищурилась Лиза. – Смотри, ямщик, не гони лошадей!

– Обидеть норовишь? – мигом взбодрился водитель. – В отделение?

– Сначала в десятую больницу, – сказала Лиза. – Там сейчас должен быть Комаров, мне с ним перекинуться парой слов надо.

– Раскаталась ты что-то сегодня!

Стоило Афанасьичу сесть в машину, как зевота у него прошла и настроение улучшилось, однако у «девочки Лизы», похоже, нет. Когда доехали – вполне благополучно, конечно! – до десятой больницы, сначала долго топталась у крыльца, разглядывая снег, словно не решалась войти в здание. Потом вошла, но вышла совсем уж унылой, велела ждать Комарова, сама села, против обыкновения, не на переднее, а на заднее сиденье и уткнулась в какие-то бумаги. Значит, занята я, не приставай, Афанасьич. Дай сосредоточиться!

Ну, он и не приставал, только изредка поглядывал на Лизу в зеркало заднего вида и вскоре пришел к выводу, что более растерянного выражения лица у нее никогда не видел!

Афанасьич не знал, а ведь ей было с чего растеряться!

День начался с того, что отец исполнил свое обещание и пришел-таки к кабинету учебных пособий. Лиза была рядом. Отец чувствовал себя совершенно спокойно. Постучал в дверь и вошел в кабинет, перекинулся парой слов с новой заведующей (судя по табличке на двери кабинета, ее фамилия была Фролова И. П.) и вернулся в превосходном настроении.

– Обстановочка, конечно, сугубо на любителя, все эти банки-склянки и шкелеты, но меня ничто не гнетет и никакая рука никакого Геца фон Берлихингена не мерещится.

– Значит, ее украли, – сделала вывод Лиза. – То есть, я хочу сказать, украли тот предмет, который тебя пугал. Спасибо, папочка. Дальше я сама. К Портнову за списком. В Центральное отделение!

– Думаешь, так прямо и дадут? – недоверчиво спросил Александр Александрович.

– А то! – задорно воскликнула Лиза.

У нее имелись все основания быть уверенной в себе. В УВД Центрального района она тоже, как и в УВД Индустриального, была в свое время на практике. И там остались друзья. Особенно Кирилл Портнов – опытный оперативник. Им не раз приходилось обмениваться информацией, помогать друг другу, и Лиза не сомневалась, что Кирилл не откажет посмотреть для нее в архиве список похищенного.

Так и вышло. Список оказался невелик, но прочитать его пока не удалось. Во-первых, Кирилл провожал ее до машины, ворча что-то о своих невостребованных годами чувствах, которые скоро покроются плесенью, а Лиза знай отхихикивалась. Продемонстрировать, что до этих самых чувств ей нет никакого дела, сразу уткнувшись в список, было бы невежливо, обижать Кирилла не хотелось. Поэтому список так и лежал, аккуратно свернутый, в кармане дубленки. А по пути к Вороньему гнезду Афанасьич спешил поделиться впечатлениями о том, как вчера возил оперативную группу на задержание.

Лиза слушала, восторгалась, искренне завидуя ребятам, которые заняты такими простыми, обычными, реальными делами, как ограбление ювелирного магазина. Про список она забыла. А потом прошла по Вороньему гнезду и безошибочно отыскала место, где Абрамова нашла девочек. Там все было пронизано страхом, нет, ужасом: это и правда оказался подвал в глубине лабиринта лестниц и переходов, и девочкам было чего испугаться! Но там и в самом деле не оказалось никакой двери. Лиза внимательно осмотрела стены, наивно надеясь, что дверь сняли с петель и увезли.

Ничего подобного! Никакого следа ни петель, ни каких-либо отверстий в стенах, без которых петли не прикрепишь и дверь не навесишь.

Ни железную, ни деревянную. А она ведь видела именно железную!

В этом подвале было что-то еще… Еще какое-то состояние, которому Лиза пока не могла найти определения, и все бродила, бродила по лабиринтам, разыскивая неизвестно что и рассеянно комкая в кармане список, полученный от Кирилла. Потом замерзла до дрожи и выбралась из подвалов – к радости Афанасьича, который начал уже беспокоиться о ней. Однако откровенное сочувствие на его лице расстроило Лизу еще больше.

И вот тут-то она и увидела козьи следы вперемешку со следами женских сапог.

Некоторое время их видел и Афанасьич. Потом следы исчезли, и Афанасьич про них забыл, словно их и не было вовсе…

Но исчезли только козьи следы, женские – аккуратные, изящные, остались, однако видела их только Лиза. Афанасьич же не видел ничего, кроме полоски чистого снега, и бормотал что-то про ночную метель.

Все это до боли напоминало ситуацию со следами тигриными, только агрессивной вонищи не было. Зато Лиза не забывала, что козьи следы мелькнули позавчера на полоске чистого снега около десятой больницы. Однако сегодня их уже не было. Вместо них остался аккуратненький отпечаток маленького женского сапожка на каблучке. Одного сапожка, как и около Вороньего гнезда. И что бы там ни рассказывал Афанасьич насчет вчерашней метели, не было никакой метели!