Девять жизней Греты. Смерть отключает телефон - Анна Данилова

— Не захотела…

— Нет, не смогла! А это — разные вещи. Грета — цивилизованная девушка. И она не стала бы вот так резко рвать с тобой отношения. И перед тем как исчезнуть, она непременно предупредила бы тебя об этом. К примеру — я, мол, улетаю в Москву. Но она не сделала этого. Значит, она где-то близко, но позвонить не может ! Физически не может, понимаешь?

— Ты думаешь, что она… не живая?

— Вот ответь мне на такой простой вопрос. Если бы ты исчез и тебя сутки не было дома, что бы я о тебе подумала?

— Но я часто исчезаю, правда, я всегда звоню тебе, чтобы ты не волновалась.

— Вот именно! Даже если у тебя разряжен телефон, даже когда ты оставлял его в чужой машине или квартире — да мало ли каких ситуаций у тебя не было, когда ты не мог позвонить со своего аппарата… Ты всегда находил способ сообщить мне, где ты и что с тобой. Потому что ты, слава богу, был жив и здоров.

— Но она не могла вот так просто взять и умереть! Она молодая, крепкая…

— Горги, а тебе не приходило в голову, что с ней произошел несчастный случай, к примеру? Или же — ее похитили! Вот, кстати, отличная идея, ты не находишь?

— Ма, ты куда?

— Мне нужно. Меня ждут.

— Господин Милчев?

— Да. Я уже опаздываю.

— Может, ты все-таки не пойдешь к нему? Ведь сейчас сюда нагрянет полиция…

— Горги, ты уже не мальчик. К тому же ты совершенно ни в чем не виноват. Стой на своем — ничего ты не знаешь, и все.

— Ма, прошу тебя! Не уходи!

— Но я не могу. Через две недели мы с ним едем в Турцию, к его другу. Ты знаешь, как я ждала этого. Он обещал подарить мне браслет за две тысячи долларов. И еще — дать денег на зубные протезы. Он любит меня, и я не могу к нему не прийти.

Он смотрел, как она набрасывает на себя шаль, хватает сумку, словно боится, что ее сейчас остановят и отберут ее и вообще не выпустят из квартиры. Она спешила. Конечно, у нее же была своя жизнь — свой Милчев, свои планы. И Горги туда не входил.

— Ты бросаешь меня! — крикнул он так громко, что у него запершило в горле и он закашлялся. — А что, если она действительно умерла?!

— А разве это не то, о чем ты мечтал? — Магдалена задержалась на мгновение и улыбнулась ему ярко накрашенными алыми губами. — Бай-бай!

* * *

— Господин Ангелов? — Полицейский, какой-то женоподобный тип, с гладким розовощеким лицом и голубыми глазами, смотрел на Горги усталым взглядом. Горги подумал: как вообще могли взять в полицию этого нежного, холеного парня? — Скажите, где ваша жена?

Горги захотелось почистить зубы. Он так много курил, пока ждал этого визита (прошло больше двух часов после ухода Магдалены), что теперь ему казалось — его рот просто забит дымом. В горле образовался горький комок.

— Не знаю, — сдался он. — Она вышла вчера в магазин за пивом — и пропала.

— Вы можете предположить, где она находится?

— Нет. У нее много любимых заведений. Может, она сидит в «Чифлике» или «Монастыре», не знаю…

— Она что же, ходит по таким заведениям одна? Без вас? Или с приятельницами?

— Когда ей хочется выпить, она может это сделать и без меня, — сказал Горги и густо покраснел. Он почувствовал, как запылали его щеки и уши. И это он сказал о Грете, которая алкоголю всегда, за редким исключением, предпочитала вишневый сок!

— Она алкоголичка?

— Нет, я бы так не сказал. Но выпить любит. Говорит, что это успокаивает нервы. — И вдруг он понял, что этот визит полицейского не случаен. Что с Гретой на самом деле что-то случилось! Вот бы узнать — что? — Скажите, вы знаете что-нибудь о ней? Вы нашли ее? Господи, как это неприятно…

Он даже встал, демонстрируя готовность прямо сейчас двинуться вслед за полицейским за своей якобы напившейся женой. Он даже увидел внутренним взором спящую где-нибудь — на заснеженной скамейке в парке — Грету.

— Какие отношения связывали вас с вашей женой и как ее звали?

Горги еще больше удивился. Разве не с этого следовало начать допрос?

— Ее зовут Грета.

Полицейский кивнул и как-то очень странно посмотрел на Горги.

— Странное имя, не правда ли? — Горги почувствовал, как его рот вместо улыбки искривился в судороге. — Так назвала ее мать в честь…

— Я могу догадаться, в честь кого: Греты Гарбо. Какая у вас машина?

— «BMW». Черного цвета.

— А как далеко от вас находится бензиновая станция «Petrol»?

— В самом конце улицы, можно сказать, в двух шагах. Разве вы не знаете?

— Когда вы в последний раз видели свою машину?

— Сегодня днем. Я выходил из дома за сигаретами и увидел, что машина покрыта толстым слоем снега. Я достал щетку и немного ее почистил. А в чем дело?

— Вы ничего не слышали полтора часа тому назад?

— Нет. У меня был включен телевизор. Я курил, смотрел телевизор и нервничал… Но почему вы спрашиваете об этом?

— Когда пропала ваша жена?

— Вчера, после обеда…

— Скажите, у нее были ключи от вашей машины?

— Конечно.

— Она умела водить автомобиль?

— Она прекрасно водит… Почему вы говорите о ней в прошедшем времени?!

— Полтора часа тому назад ваша машина, господин Ангелов, совершенно неуправляемая, как если бы она была без тормозов, скатилась вот по этой улочке… — полицейский подошел к окну и посмотрел вниз, — …и, задев другую машину, припаркованную весьма неудачно. Словом, ваша машина влетела в бензиновую станцию и взорвалась… Если открыть окно, то вы почувствуете запах гари… В машине была женщина. Это могла быть ваша жена?

Горги закрыл глаза.

* * *

Женщина сильно обгорела. От ее волос и лица ничего не осталось. Груда горелого мяса — вот что лежало перед ним и источало тошнотворный запах спекшегося жира и горелого мяса.

Горги отвернулся. Он знал, что перед ним — не Грета. Хотя на женщине и осталась подкопченная золотая крупная цепочка с большим православным крестом. Это был крест Греты. Магдалене так понравился этот красивый, словно сплетенный из золотых нитей крест, что она сначала попросила Грету дать ей его поносить, а потом Грета просто подарила его свекрови.

Погибла его мать! Красивая, изящная Магдалена, свободолюбивая и вместе с тем глубоко несчастная, зависевшая от богатых мужчин. Она продавала себя с истинно королевским видом и амбициями. И пыталась передать этот опыт своему сыну.

Горги зарыдал. Рыдал бы он так, если бы перед ним, под этой грязной от сажи и крови простыней, лежало исковерканное, еще дымившееся, как ему казалось, тело Греты? Наверное. Но это была не Грета. Если бы знать наверняка, что Грета тоже погибла, то можно было рассчитывать хоть на что-то… Хотя Магдалена же сказала, что Грета — адекватная девушка и, будь она жива, она непременно дала бы о себе знать. Значит, и с ней что-то случилось?